«Ну зачем я так?» — мелькнула у нее стыдливая мысль.

— Как скажете, леди, — произнес рыцарь сухо.

Девушка в смущении пригладила холку кобылки, кинула взгляд на вьючную лошадь. Животные невозмутимо ступали по жухлой траве, иногда тянулись к вялым стеблям, но брезгливо сплевывали.

Фрейлина запела, пристально глядя в спину, укрытую щитом.

«Он храбрый, — мелькнула шальная мысль. — Но глупый. Правда, мужчины поздно взрослеют. Если Инконню перестанет кичиться рыцарскими шпорами, то из него будет толк. Интересно, кто его родители? Может, он заколдованный принц? Не может мужчина быть настолько красивым».

Внезапно юноша сказал:

— Потише, леди, наперерез движется отряд, не хочу, чтобы заметили раньше времени.

«Мужлан!» — подумала девушка, сверля злобным взглядом золотой затылок.

Всадники выглядели странно: одежда по виду новая, пряжки блестят даже в осеннюю хмарь, но таких плащей в британских королевствах никто не носил.

Незнакомцев было больше десятка, вооружены старинными мечами, копьями.

Они подъехали ближе, пустыми взорами мазнули по лицам рыцаря и леди. Инконню содрогнулся при виде этих сильных, суровых мужчин, сломленых неведомой силой, а когда он различил на широкой ладони предводителя, осанистого бородача с гладким обручем на лбу, крошечную собачку, то вспомнил, кто они такие.

Остановив коня, вскинул руку в приветствии, но всадники равнодушно проезжали мимо, как призраки. Лошади ступали еле слышно. Хелия испуганно съежилась, глядя на молчаливых мужчин, едущих по бокам, затем посмотрела на спокойное и чуточку печальное лицо рыцаря.

— Сэр Инконню, — прошептала она. — Может, объясните, кто это?

— Король бриттов Герла со свитой, — ответил рыцарь.

— И?

— Не знаете эту историю?

— Не случалось пробавляться мужскими побасенками, — вспыхнула девушка. — Я больше уделяла время этикету и галантным манерам.

— Леди Хелия, однажды королю бриттов Герле случилось принять кубок вина от короля гномов. — Затем он принял предложение: гном приходит на свадьбу короля, а тот — на его свадьбу. Герла согласился, и в назначенный час на его свадьбу явились посланцы короля гномов с ослепительными дарами, приведшими всех в восхищение. Свадьба прошла пышно и торжественно, волшебные гости произвели неизгладимое впечатление.

Хелия нетерпеливо закусила губу:

— Не тяните кота за… усы, сэр Инконню. Или вы думаете, я не способна понять, что Герла явился с дружками на свадьбу гнома?

— Они праздновали три дня, — продолжил рыцарь. — На прощание гном дал Герле маленькую собачку, умещающуюся на ладони, и сказал, что в мире людей Герле грозит опасность и что нельзя никому из них сходить с лошадей прежде, чем собачка не спрыгнет наземь.

— И что дальше?

— Они выехали из царства гномов на заросшую тропинку и наткнулись на старого пастуха, который в изумлении взглянул на мужчин, вышедших из скалы. Король обратился к нему, но старик потрясенно молчал, пока Герла не упомянул имя жены. Старик вспомнил, что так звали королеву бриттов, потерявшую мужа, и это было триста лет назад, до того, как саксы захватили эти земли.

И тогда один из спутников короля с возмущенным криком спрыгнул наземь и…

— Что — и? — спросила девушка, раздраженная паузой.

Во взоре рыцаря мелькнул страх:

— Рассыпался пепельным зерном, ветер развеял плоть сильного, могучего мужчины, будто горничная пыль с полки. Герла не может сойти с коня, пока собачка остается на ладони, а она не торопится, — добавил с грустным сарказмом. — С той поры король и свита скитаются по земле, бывшей их. Тяжело, наверно, видеть чужие народы на своих землях.

В глазах фрейлины задрожали слезы, сочувственным взглядом она проводила удаляющихся воинов.

— Какой гадкий гном, — всхлипнула она. — Как можно так поступать, после посещения свадьбы, совместных возлияний?

Рыцарь пожал плечами:

— У волшебного народа понятие о чести и благодарности отличается от нашего. Может, сделали в шутку, не понимая ее жестокости. Бессмысленно их укорять за то, что поступили не по-людски.

— Сэр Инконню, какой вы дурак! — сказала фрейлина гневно. — Волшебное происхождение не может служить оправданием бесчестью. Господь наделил человека способностью различать добро и зло не для того, чтобы он взирал равнодушно на подлость.

«Интересно, кого Хелия понимает под Господом? — подумал Инконню. — Насколько я помню Библию, там дьявол ввел женщину в искус, она — мужчину, оба отведали незрелых плодов Запретного древа. Значит, и представления о добре и зле у человека сложились незрелые. Возможно из-за незрелости ей кажется, что король гномов обошелся с Герла жестоко».

Рыцарь представил, каково вечно оставаться в седле, зная, что не сойти на землю, пока собачка не спрыгнет, — и содрогнулся.

«А ведь она никогда не спрыгнет, — пронеслась четкая мысль. — И это самое гадкое — бесплодная надежда, отравляющая и без того постылое существование. Нет, это у волшебных народов незрелое представление о добре и зле. Они способны и на хорошие поступки, и на ужасные, но где что не различают. А люди сумели улучшить представления о добре и зле. Да, конечно, сумели. Рыцарство — тому пример. Эти спесивые волшебники не способны жертвовать ради других. А следовательно, я… несомненно… больше человек, несмотря на примесь колдовской крови. Больше человек? Хм, просто человек. Человек. Я благодарен неведомым родителям за возможность жить, но если их путь темен, как у сайдов, все равно я останусь рыцарем».

Нелегкое бремя раздумий свалилось, рыцарь облегченно повел плечами.

— Чему вы радуетесь? — спросила фрейлина. — Что вас не коснулась жестокость Дивного народа? Быть может, еще коснется.

Пришпорив лошадку, она проехала мимо. Инконню посмотрел вслед Герле, в сердце кольнуло. Белый жеребец послушно развернулся, жухлая трава смягчила дробь копыт.

— Сэр Инконню, вы куда? — долетел рассерженный вопль.

— Я знаю, что делать, — ответил он, не оборачиваясь.

— Сэр Инконню!

Спутники короля безучастно взглянули на рыцаря. Белый конь преградил путь Герле. Король поднял голову, в глазах мелькнул слабый огонек.

Инконню взглянул на собачку, та злобно зарычала. Острые зубки щелкнули рядом с пальцами, рыцарь крепко схватил ее за шкирку — и тварь полетела в траву. Отряд короля ошарашенно замер, их лица медленно, как зимний рассвет, наливались краской.

— Вы свободны, — сказал рыцарь. — Проклятья больше нет.

Бритты радостно загомонили, жадно смотрели на землю, но спрыгнуть опасались, за века странствований в сердцах угнездился страх. Герла с благодарностью посмотрел на рыцаря, высвободив ноги из стремян, спрыгнул. Свита радостно выдохнула: король, сделав пару шагов, грудью приник к земле.