– Боже упаси, тетя. Пойдемте наверх. Ваши гости, наверно, удивляются, куда вы пропали.

– Я знаю: ты убила Равенскара и спрятала его тело в подвале! – проговорила леди Беллингем и без сил опустилась в кресло. – Мы погибли! Я знала, что этим кончится!

– Да нет, сударыня, он вовсе не мертв, – с усмешкой сказала Дебора.

У леди Беллингем глаза полезли из орбит.

– Дебора! – сказала она сдавленным голосом. – Ты хочешь сказать, что Равенскар действительно у меня в подвале?

– Да, тетя, но он живой!

– Это – конец! – произнесла леди Беллингем со спокойствием отчаяния. – Самое малое, что тебе грозит, – это Бедлам[2]. За что мне такое?

– Тетя Лиззи, вам совершенно нечего бояться! Я его всего лишь похитила и отпущу, как только он отдаст расписки. Тогда мы сможем дышать спокойно.

– Ты мало знаешь о Бедламе, если воображаешь, что там кто-нибудь дышит спокойно. А скорей всего, они откажутся признать тебя невменяемой, и нас сошлют на каторгу.

– Не сошлют, милая тетя! Мистер Равенскар никогда не признается, что его заперла в подвал женщина из игорного дома. Он, конечно, постарается отомстить, но не через суд. Предоставьте все мне!

Леди Беллингем застонала.

– Если бы вы не увидели, как я поднимаюсь по лестнице, вы ничего бы не знали, – убеждала ее Дебора. – Вы все равно ничего не можете сделать, потому что ключ от подвала у меня в кармане, и я вам его не отдам. Забудьте про Равенскара, тетя Лиззи! А Адриан здесь?

– Он здесь, но что в том? – горько сказала леди Беллингем. – Ты так дурно с ним обращаешься, что бедняжка ищет утешения у Фебы.

– Вот и прекрасно, – весело сказала Дебора. – Пошли наверх, тетя!

Леди Беллингем встала и позволила увести себя под руку. Но она была так потрясена, что не могла занять свое место за столом, где шла игра в фаро, а принялась бесцельно бродить по залам с таким видом, будто не знала, куда себя деть. Дебора напустила на себя веселый вид, хотя и у нее на душе скребли кошки, и организовала в малой зале игру в кости. Оттуда немедленно начали доноситься взрывы смеха.

Часам к девяти игорные залы начали заполняться. Сэр Джеймс Файли, приехавший с группой друзей играть в фаро, едва успев поздороваться с хозяйкой, спросил ее:

– Вы не видели Равенскара, леди Беллингем?

Та вздрогнула и пролепетала:

– Да нет, где же я его могла видеть?

Файли оглядел залу в монокль:

– Я слышал, что он собирался обедать с Круе и его приятелями. Они прождали его до восьми часов и вынуждены были сесть за стол без него. И здесь его, я вижу, нет.

– Нет-нет, здесь его нет, – отвечала леди Беллингем, обмахиваясь веером, который с трудом держала в дрожащей руке.

– Странно, – с презрительной усмешкой сказал Файли. – Круе, говорят, посылал слугу к нему домой, и там никто не знает, где он. Не забыл же он о нашей завтрашней встрече!

– Можете не сомневаться, сэр Джеймс, – вмешался лорд Мейблторп, который стоял неподалеку и услышал эти слова. – Мой кузен обязательно явится на встречу с вами.

– А вы знаете, где он? – спросил Файли, смерив его взглядом.

– Нет, – ответил Адриан. – Но все равно, вам не о чем беспокоиться. Я могу вас заверить, что мой кузен ни разу в жизни не пропускал назначенной встречи.

– Как трогательна родственная привязанность, – с напускным умилением произнес сэр Джеймс. – А ваш досточтимый кузен осведомлен, что ставки склоняются в мою пользу? Вам не кажется, что он поступил опрометчиво, предложив мне такое пари? Помнится, вы и сами так считали, милорд?

– Разве? Видимо, я тогда забыл про результат вашей предыдущей встречи.

С лица сэра Джеймса не сходила снисходительная улыбка, которую Адриан с удовольствием стер бы хорошей пощечиной.

– Да, но не забывайте, что на этот раз против него выставлена совсем другая упряжка.

– Это верно, но править ею опять ведь будете вы, – наивным тоном заметил Адриан.

Сэр Джеймс посмотрел на него тяжелым взглядом, но сказать ничего не успел.

– Наконец-то я вас вижу, сэр Джеймс! – воскликнула подошедшая Дебора. – А мы уж думали, что вы нас совсем забыли! Сыграете в фаро или предпочтете кости? Здравствуй, Адриан! Ты не можешь принести мне веер? Он где-то в малой зале. А что это вы говорили о Равенскаре, сэр Джеймс?

– Всего-навсего, что он куда-то исчез. Надеюсь, не окажется, что он заболел или срочно уехал по делу.

– Что вы! По-моему, это совершенно невероятно. Почему вам такое вдруг пришло в голову? Он развел руками:

– По моим сведениям, он ушел из дому под вечер и с тех пор его никто не видел. Признайтесь, что это выглядит весьма странно!

– Если вы надеетесь, что вам присудят победу за неявку противника, то, боюсь, вашим надеждам не суждено оправдаться, – презрительно бросила Дебора.

Сэр Джеймс вспыхнул, но, увидев на лицах окружающих откровенные усмешки, ничего не сказал и с поклоном отошел от Деборы.

Леди Беллингем, которая еле держалась на ногах от страха, ушла в буфет и попросила официанта налить ей бокал кларета. Тут к ней подошел Кит и спросил тихим голосом:

– Что это там говорят про Равенскара?

– Не произноси этого имени! – взмолилась его тетка. – У меня и так, того и гляди, начнутся сердечные спазмы!

– Разве вы с ним знакомы? – спросил Кит. – Я и не знал. Он сегодня здесь будет?

– Спроси свою сестру! – беспомощно проговорила леди Беллингем. – Я умываю руки! Достаточно я от нее натерпелась! Об одном прошу – если нас всех за ее сегодняшнюю выходку упекут в тюрьму, не вини в этом меня!

– Я вас не понимаю! Что случилось, тетя? Какое отношение имеет Дебора к Равенскару?

– Она заперла его у нас в подвале и собирается там держать неизвестно сколько времени, – ответила его тетка.

– Что?!

– Ох, наверно, зря я проболталась! Дебора не хотела тебе говорить, что наш дом заложен. Но я совсем потеряла голову! Она заперла его в подвале, чтобы заставить отдать ей мои долговые расписки и залоговую квитанцию. А завтра у него гонка, и, если он не сможет на нее явиться, он нас всех со свету сживет! Нет, ты только погляди на нее: смеется себе, словно ей и горя нет, а в подвале ничего не стоит насмерть простудиться! Но ключ у нее в кармане, и она говорит, что никому его не отдаст!

– Вот как? – прорычал мистер Грентем и направился через зал к сестре.

– Дебора, мне нужно тебе что-то сказать, – проговорил он ей на ухо. – Выйди на минуту на площадку.