проверены хорошими новгородскими ювелирами-златокузнецами, не имеющими никакого отношения к этой покупке, и болярина им обманывать опасно и незачем. Ты имей ввиду, что кинжал очень дорогой, и если подожмет, в цену грязи его не отдавай!

А у покупателя выдумки, чтобы сбить цену, могут быть самые разные: и закалка клинка не такая; да это не камни, а стекло; камни не чистой воды – все это брехня! Все великолепного качества, и стоит больших денег.

– Да я его нипочем не продам! У меня такой вещи никогда не было!

– Не зарекайся. Жизнь она длинная и многообразная, всякое впереди может случиться. И жизнь у вас в Болгарии беспокойная, твердой власти нету, сплошные разброд и шатание. Да еще и бесчестный брат тебе в обузу.

– Ох и невзлюбил ты Веселина!

– Боюсь, что ты его скоро вообще возненавидишь. А теперь пошли опрокинем по чарочке за твое великодушие и наши будущие удачи.

Вышли на крылечко уже с новыми кинжалами на поясах. От поминального стола большинство народа уже разбежалось по неотложным делам, Веселина и след простыл, но и оставшихся вполне хватало. Доблестин начал вертеть головой.

– А куда же это Веселин мог деться? – недоумевал он. – Никаких дел на сегодня вроде бы не оставалось…

– Это у тебя. А у старшого дел море. Из лавки надо все ценное поворовать, выручку выгрести, оставить для дележки лишь мелочь, глупой жене за неудачный побег и слишком быстрое признание в зубы навтыкать, да мало ли дел у нехорошего человека. Опять же новые козни и обманы пора обдумывать, старые-то все вразнос пошли, чего ж драгоценное время-то терять?

– Это… ты шутишь?

– Шучу. А может быть и нет, кто знает. Нам с тобой, с нашим мышлением честных людей, эти действия и планы предугадать не дано.

– Твой центр предсказаний, – вмешался Полярник, – прогнозирует относительно спокойный период в несколько месяцев. Потом Веселин ограбит брата, но не сильно – побоится народного контроля. Лавка и дом перейдут к Доблестину, и он очень скоро обретет неожиданное личное счастье. Подробностей не вижу, предсказание довольно-таки размытое.

У тебя скоро схватка с вампиром, с возвращением советую поторопиться, а алкоголем не увлекаться.

– Не учи ученого! У меня от алкоголя тревожная сигналка стоит, враз, если что колокольчиком забренчит, а душу Аль-Тан греет. Вампиру меня зовом не приманить, мороком не запутать. Отобьемся! Да и Ваня рядом.

– Все это, конечно, хорошо, – согласился Боб, – только мы не знаем в какой точно день и час произойдет схватка, кинжалом ты толком пользоваться не умеешь – даже не помнишь, что для защиты тебя от чужой магии Аль-Тан должен твою не душу, а руку греть, а Иван добыл где-то жбан пива и активно смешивает его в своем молодом организме с вином. Вон он как бойко с бочоночка в свою кружку наливает.

Извините, если помешал, но лучше бы вам все-таки поторопиться. От Вани в этот раз проку будет маловато, высшие силы, спешащие на помощь слабоваты, а Богуслав немножечко запоздает.

– Ну по любому это будет не сегодня. Сегодня Слава в Лесичарске прохлаждается, и до меня через тридцать верст ему никак не допрыгнуть.

– Да, опять какое-то размытое предсказание, – согласился Полярник. – Видно за счет того, что ты, хоть и несильно, но все-таки опьянился, твой центр прогнозирования дает сбой.

Я почувствовал, что меня теребят за рукав.

– Болярин, что с тобой? – встревоженно спрашивал меня Доблестин. – Только что шутил и был весел, как вдруг замер на крыльце, и стоишь, только губами молча шевелишь.

– Молюсь перед очередным приемом пищи! – бодро отрапортовал я.

– Да мы же, помолясь, ели только что, а ты вдруг опять взялся молиться.

– Маслом кашу не испортишь! – снова вывернулся я. – Ты лучше скажи: где это Ванька пиво взял?

Мы как раз подошли к столу. Доблестин торопливо ухватил деревянный жбан и поднес его к носу.

– Точно пиво! Да еще, похоже и крепкое! Оно ж в смеси с вином хлеще ракии плющит! Это Гергалина чего-то намесила, вот зараза! Приглянулся ей видно Иван, замуж девка сильно хочет.

И зловеще добавил:

– Да вон и она сама идет, еще пиво тащит. Счас мы ее уважим!

И страшным голосом заорал:

– Герга! Паскуда! Подь сюда!

Прыщавая девица в расшитом переднике, спешившая к столу, деловито развернулась и унеслась, перейдя на бег, в другую сторону, не бросая заветный дополнительный жбан для милого Ванечки.

Мы с Доблестином увлекаться ловлей не стали, хватит, наловились сегодня, и вольготно расположились за столом, благо свободного места теперь хватало.

– До позднего вечера ее нынче уж не поймать, – махнул рукой молодой хозяин. – А и поймаешь, будет отпираться до последнего: дескать, гости попросили водички принести!

– Ну и пес с ней. Переживем этакую потерю.

Тут, заслышав наши голоса, оживился Ваня. Глупая улыбка растянула его губы, мутные глаза кое-как сфокусировались на мне.

– М-м-мастер! – с трудом произнес он. – Прив-весую… Нет! Првввсую! – и, видимо чувствуя свою несостоятельность в трудном искусстве речевого жанра, прикрыл глаза, как-то поднатужился и тихонько выдавил из себя:

– Ташчи пыво! – и уронил голову на стол.

Печальное зрелище. Доблестин было взялся хихикать, но видя мое серьезное лицо, быстро примолк.

Я вздохнул.

– Видишь, Доблестин, как вино человека уродует? Ведь Ваня отличный парень, один из моих лучших друзей, проявил громадное мужество в своем первом, и слава Богу, последнем бою, спас нам всем жизни, малопьющий, женатый по сильной любви на умной женщине и вдруг так опозорился в чужих людях!

– Ну ты, болярин, к нему как-то чересчур строг. Все пьют, и у него на родине, и у нас. Да ты и сам так сноровисто ракию в горло заливаешь, что любо-дорого поглядеть. Так в чем между вами разница? Почему он плох, а ты хорош?

– В основном в возрасте.

– Как так?

– Большие кудесники далеких веков, которых там называли учеными, доказали, что мозг человека развивается до 22 лет, и спору это не подлежит. Вы с Иваном пока должны умнеть с каждым прожитым годом. А спиртные напитки, особенно пиво, этот процесс обрывают.

Ване всего двадцать, и он, к сожалению, большим умом пока не блещет, и уступает в этом деле даже своей жене.

Он умнел в этом походе с каждым днем все больше и больше, все чаще делая правильные выводы в трудных обстоятельствах и вдруг такой облом! Нашел тут гадостного пива, намешал его с винищем, может еще и ракии для полноты ощущений добавил, и вот тебе результат – упал мордой вниз прямо в какой-то салат.

– Это, вроде, бобовый…

– А вот это без особой разницы.