Для экономии времени я решила сразу же проскочить несколько пунктов излюбленного французами «анкетирования с целью социальной и финансовой классификации», по старой привычке, как когда-то с place de la Nation, представив свое место жительства в выгодном свете. До Bibliotheque François Mitterand от меня было минут десять пешком, но зато это был один из немногих ориентиров 13-го округа, с которым у парижан возникали хорошие ассоциации – на набережной François Mauriac у подножья библиотеки располагалось множество приятных кафешек, а на противоположенной стороне Сены на набережной Берси находилась знаменитая Bercy Village – недавно построенный развлекательный центр с множеством ресторанов, напоминающий какую-нибудь провансальскую деревню, куда мы с Ритой в свое время любили ходить в кино.

– Вы говорите по-английски? – поинтересовалась я, так как мой французский словарный запас практически иссяк.

– Да, конечно! Я как раз проезжаю твой район по дороге домой. И тоже вот пережидаю пробки! Набережная Берси всегда очень загружена в это время.

Я уже давно не видела таких приветливых людей. Его прекрасная улыбка обезоруживала и просто не оставляла мне выбора.

– Тогда точно придется ужинать здесь.

Слово за слово, и вот мы уже идем в сторону place du Marché-Sainte-Catherine, маленькой уютной площади в Марэ, чтобы поужинать в более тихом и живописном месте, чем наполненная шумом моторов и клаксонов площадь Бастилии.

Его звали Роман. Он был родом с севера Франции, работал в крупной американской компании менеджером по клиентам и жил в собственной квартире в восточном пригороде Парижа, куда он переехал всего несколько лет назад по работе. До этого он учился в бизнес-школе и два года провел в Америке по программе обмена Erasmus (отсюда, видимо, был его хороший английский).

Мы нашли ресторанчик, где почти не было народу, и за рыбным тартаром и Шардоне стали откровенничать о жизни в Париже, о путешествиях, о бывших… Оказалось, что совсем недавно он расстался с француженкой, с которой встречался несколько лет, и таким образом одновременно отметил свою холостяцкую жизнь и тридцатилетие. Опять знакомая песня, подумала я, и уже приготовилась выслушивать про тяжелую жизнь и нежелание серьезных отношений. Но он и не думал жаловаться, даже наоборот, мы много шутили и вообще не касались темы личной жизни.

С Парижем Романа практически ничего не связывало, кроме работы – каждые выходные он возвращался в свой родной город к семье и вообще считал Париж городом слишком шумным, полным стресса и непонятных людей, да еще и с заоблачными ценами. Это он еще в Москве не был, подумала я. Но, оказывается, был, в далекие нулевые, и в Москве, и в Питере, и вообще его прадедушка очень любил Россию и даже назвал его бабушку русским именем Анастасия.

Я про себя отмечала все эти совпадения, которыми были полны наши жизни, и даже сегодняшний вечер, но почему-то не воспринимала их как те самые знаки, которые я постоянно искала при встрече с мужчинами. Для меня это были обычные жизни обычных людей, коих миллионы, и в этих «общностях» не было ничего магического, ничего такого, что дало бы повод сказать: «Вот оно! Мы созданы друг для друга!» Даже наоборот, меня немного разочаровывало это его равнодушие к Парижу, парижскому шику и развлечениям. Хотя почему меня вообще должна была волновать наша совместимость, я же все равно скоро собиралась возвращаться домой. Я просто проводила приятный вечер, и мне было легко и спокойно с этим невероятно улыбчивым парнем с хорошим чувством юмора.

Вернувшись домой я по привычке ждала финального аккорда любого свидания (а наш вечер я считала именно таковым) – эсэмэску, подтверждающую, что все прошло хорошо. Когда я уже ложилась спать, телефон призывно замигал.

Это было так странно. В кои-то веки после удачной встречи с мужчиной я не представляла себе полночи нашу свадьбу. Я просто улыбнулась, ответила, что тоже надеюсь, и погрузилась в безмятежный сон.

7

На следующий день я поняла, что совсем не готова к следующему свиданию – мне совершенно нечего надеть. Я уже сто лет не обновляла гардероб, все вещи казались старыми и некрасивыми. И даже несмотря на то, что я никак не обольщалась по поводу своего нового знакомства и вообще сомневалась, что это второе свидание состоится, мне все же хотелось произвести хорошее впечатление. Вчера я была одета непонятно как, почти не накрашена, волосы стянуты в хвост. Позвонит или нет – но я все равно должна быть во всеоружии и предстать в лучшем свете, подумала я, и отправилась в центр недорогого шопинга на Шатле.

Купив синие джинсы, выгодно подчеркивающие фигуру, пару свитеров и красивые сапоги и наслаждаясь давно забытым шелестом многочисленных shopping bags46, я поехала домой, чтобы завершить образ.

На часах пять вечера, я при полном параде вожусь на кухне, нарезая овощи для супа, а телефон все так же безжизненно валяется на диване. «Старичок» за время жизни со мной очень проникся нашими русскими супами, правда, любил есть их на ужин.

– И куда это ты опять собралась? – спросил он меня. – Я думал, мы поужинаем вместе, я вот вина купил.

– Ну, мы с Оксаной хотим пойти погулять. Правда, пока еще не точно, я вот жду от нее сигнала.

А ведь я уже больше года прикрываюсь Оксаной для всех своих вечерних и ночных похождений. Когда-то давно она согласилась прийти к нам на ужин и лично познакомиться со «Старичком». Мы даже неплохо провели время. Оксана рассуждала об искусстве, и «Старичок» в конце вечера был так покорен моей подругой, что, если в моих планах фигурировало ее имя, соглашался на все.

– Но раз купил вино, то открывай. Уже время аперитива.

На часах было уже шесть. В моей жизни было много неоправданного ожидания, так что я была готова стоически воспринять очередное фиаско, и я даже мысленно приготовилась смывать макияж, надевать треники и смотреть вместе со «Старичком» вечерний выпуск новостей.

И тут вдруг телефон завибрировал.

Мое сердце подпрыгнуло.

И что эти мужчины думают? Что женщине достаточно получаса, чтобы привести себя в порядок? А вдруг у меня уже планы? Или французы настолько ценят личное пространство, что у них не принято беспокоить людей во время рабочего дня?

В назначенное время я спустилась на улицу. Каково же было мое удивление, когда Роман подвел меня не к машине, на которой он был в прошлый раз, а к блестящему серебристому мотоциклу.