мне, — ответил Хёрст с преувеличенной любезностью. — Есть много примеров. Кроме того, можно быть мертвым несколько секунд, а затем прийти в себя, как тоже бывало. — Суперинтендант попытался возразить, но Хёрст остановил его жестом. — Ничего не говорите пока, Редферн, у меня свои соображения, и мы можем обсудить все это позже.

— Я начинаю думать, что вы можете быть правы, инспектор, — заявил Патрик. — Человек, которого я видел после похорон Сары, был действительно тем же самым, что на фотографии, которую мне показали, тут я уверен. Понятно, что тогда я начал сомневаться, но теперь… В любом случае, есть простой способ убедиться.

— Похоже, мы думаем об одном и том же, молодой человек, — согласился Хёрст с понимающим видом. — Действительно, очень простой способ.

Гектор Редферн, заинтригованный загадочным диалогом, ошеломленно сидел перед равнодушным доктором Твистом, который продолжил ковыряться в тарелке, словно ничего не слышал. Вытерев усы, детектив повернулся к суперинтенданту и спросил:

— Между прочим, у вас было время расспросить Хилтонов и доктора Мидоуса об их алиби на время, когда вспыхнула мастерская Бланта?

Суперинтендант удивленно посмотрел на улыбающегося доктора Твиста. Как такой выдающийся детектив мог напрасно тратить время на такие пустяки и в такой момент?

— Да. Все крепко спали, что совсем не удивительно в четыре часа утра.

Твист согласно кивнул и задал другой вопрос:

— Вы осмотрели то, что осталось от мастерской?

— Один из моих парней это сделал. За исключением горстки инструментов, остался только пепел. Мастерская старого плотника: можете представить, как быстро она загорелась.

— Да уж, — согласился Твист. — К тому времени, когда мы туда добрались, огонь почти погас.

— Просто чудо, что Брайан остался жив, — вздохнула Бесси. — Там внутри только опилки и древесина: старые доски, сундук, заполненный деревянной стружкой и даже две кипы соломы… просто чудо. Патрик…

— Да?

— Ты говорил о «простом способе». Что ты имел в виду?

— Да, — повторил Редферн. — Что вы имели в виду?

Молодой детектив осмотрелся и подался вперед. Когда он заговорил, цвет некоторых лиц изменился.

— Но у нас нет права, — замялся Редферн.

— Это крайняя мера, согласен, — объявил Хёрст. — Фактически, я собирался предложить то же самое. Что вы думаете, Твист?

— Это вполне логично. При имеющихся фактах мы едва ли можем сделать что-то иное. Между прочим, это не первый раз, когда мы пользуемся этим способом, и не последний. Не так ли, Арчибальд?

Редферн не дал Хёрсту возможности ответить:

— Когда вы думаете это сделать?

— Было бы лучше не откладывать на завтра, — сказал Патрик, — если вы понимаете, что я имею в виду.

— Сегодня вечером? — сказал Редферн, вздрагивая. — Как хотите, но мне там присутствовать не обязательно. Между прочим, что вы ожидаете там найти?

Лицо Хёрста осветила странная улыбка, когда он ответил с непривычной мягкостью:

— Ничего, Редферн. Абсолютно ничего.

* * *

В половине десятого в тот же вечер доктор Твист и инспектор вновь оказались в салоне Хаттон-Мэнор. Фрэнсис нервно вышагивал перед камином. В течение пяти минут он зажег и затушил три сигареты. Сидящий в одном из кресел Майк Мидоус, более спокойный, но не менее задумчивый, поглаживал усы. Мистер и миссис Хилтон уже легли спать. Паула тоже, к немалому облегчению Патрика, потому что последнее, чего он хотел, это, чтобы его подруга сопровождала их, а это непременно произошло бы, узнай она об их планах. Он слишком хорошо ее знал.

— Я понимаю вас, дорогой Фрэнсис, — сказал Мидоус, — но в создавшейся ситуации, эти джентльмены правы. Лучше закончить проверку сейчас же.

Фрэнсис повернул к своим компаньонам обезумевшее лицо и сказал срывающимся голосом:

— Я не возражаю. Просто боюсь.

— Это понятно, — сказал Хёрст. — Но там будем мы, — хвастливо добавил он, — а мы привыкли к подобным вещам. Итак, что нам нужно? Ключ, конечно, мощная отвертка, несколько ломиков и два фонаря… или лучше электрические фонарики: вдруг там скопился газ.

* * *

Уверенность Хёрста начала постепенно испаряться, когда пятеро мужчин двинулись в направлении часовни, значительно уменьшилась, когда они увидели маленькое здание сквозь туман, и полностью исчезла, когда лучи фонариков сошлись на каменной плите, ведущей вниз к склепу. Когда-то Патрик испытал значительные затруднения, отодвигая ее, но на сей раз их было пятеро, и узкая лестница, ведущая к коричневой двери, появилась относительно быстро.

Фрэнсис вставил ключ в замок, повернул его, и дверь со зловещим скрипом открылась. Воздух внутри был типично спертым и болезненно-сладковатым. Лучи фонариков обежали стены и осветили центральный ребристый свод, поддерживаемый четырьмя колоннами. Стены, обложенные камнем, запотели от сырости. С каждой стороны имелись ниши, в большинстве которых стояли гробы. В угнетающем молчании лучи принялись искать гроб Харриса Торна. Они нашли его рядом с гробом Сары, легко узнаваемым по увядшим розам на нем: запах увядания цветов странным образом смешивался с всепроникающим запахом тления, который становился все заметнее.

Пятеро мужчин приблизилось к внутренней нише, которая, очевидно была, последним приютом Харриса Торна. На мраморной мемориальной доске виднелось его имя. Лицо Хёрста в ярком свете фонарика превратилось в гротескную маску.

— Не стойте просто так, — приказал он. — Хилтон, передайте доктору Мидоусу отвертку. В конце концов, тела — это его епархия.

— Тела? — ответил удивленный доктор. — Что вы ожидаете там найти? Или его там нет — как мы и предполагаем, — или он там, и тогда останки будет просто не узнать. В любом случае думаю, лучше перенести гроб на землю, чтобы удалить винты.

Хёрст и Патрик выполнили его просьбу.

— Довольно тяжелый, — пробормотал инспектор.

— Прочный дуб, — проворчал Патрик, постанывая от усилий.

Мидоус наклонился над гробом и один за другим выкрутил винты. Как только операция была закончена, он повернулся к компаньонам, пара из которых тут же сделала несколько шагов назад.

Повисла тишина. Лучи от фонариков сошлись на полированном дубе. «Что мы там найдем?» — вертелся вопрос в голове у каждого.

— Давайте, Мидоус! — проревел Хёрст. — Чего вы ждете?

Доктор кивнул и отодвинул крышку гроба в сторону.

Первым звуком был вздох облегчения, вырвавшийся у инспектора. Там действительно находилось тело Харриса Торна, лежащее в гробу на бархатной обивке, в синем пиджаке с рыжими волосами и бородой и даже шрамом на правом виске. Но именно тогда черты лица Хёрста застыли, и глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.

Мидоус, удивленный и одновременно испуганный, нагнулся над телом и объявил:

— Что такое, черт возьми? Клянусь, этот человек мертв лишь несколько дней!

25

Гектор Редферн провел бессонную ночь и, встав рано, быстро позавтракал. Его настроение ничуть не улучшилось после того, как он выслушал отчет о событиях