- Ты поняла, о чем я. - Мне показалось, что Медведь стал более напряженным, чем до этого.

- Какая разница, что было тогда, - буркнула я, ставя на стол чашу, которая сразу оказалась полной. Я чувствовала себя совсем захмелевшей, чего не могла сказать про Медведя. Он пил со мной, или нет? Я не обращала на это внимание.

- Есть разница, - вздохнул Джон, отводя от меня взгляд и все же опустошая свою чашу, словно он к чему-то готовился и собирался с духом. Посидев немного, глядя куда-то на стену он, наконец, заговорил. - Я тогда струсил. Посмотрел на тебя, и понял, что тебе это все не нужно.

- Что не нужно? - я сосредоточенно уставилась на Медведя, пытаясь собрать разбегающиеся глаза в кучу. - Ты хотел забрать меня с собой?

- Нет, - мотнул головой Медведь, опуская ее. - Но раз ты пришла сама, спустя 4 года, значит это точно судьба, иначе быть не может.

Я неожиданно для себя рассмеялась, слушая белиберду, которую нес Джон.

- Какая судьба, о чем ты?

Медведь поднял голову и, глядя мне в глаза, произнес твердым голосом:

- Николь, я люблю тебя.

Я выпучила на него глаза в ответ. Я едва не ляпнула какую-то ерунду, сведя все в шутку, но вовремя спохватилась, что могла бы сильно обидеть Джона. Я внезапно вспомнила все то время, что мы проводили вместе. С самого детства. Это было так очевидно, но я не замечала того, что происходило рядом. Медведь всегда был со мной, его не нужно было просить о помощи, он готов был выслушать и поддержать. Как и я его. Только я считала его хорошим и надежным другом. А он...

- Я... - проблеяла дрожащим голосом, судорожно пытаясь поймать нужные слова, разбегающиеся в пьяной голове, как мыши по амбару.

В комнате повисла напряженная тишина. Я чувствовала себя невероятно неловко. Мне нечего было ответить Медведю. А он ждал. Сидел и сверлил меня взглядом, ожидая, когда же я наконец-то выдавлю из себя хоть что-то. Мне внезапно стало невероятно душно в его доме и рядом с ним. Ужасно захотелось выйти на улицу, чтобы проветрить хмельную голову. Я подскочила на ноги, качнувшись, и Медведь последовал моему примеру.

- Мне нужно пройтись, - с трудом произнесла я, виляя отправившись к дверь.

- Я с тобой, - мгновенно отреагировал Медведь, начав натягивать на себя куртку.

- Нет, я сама, - не глядя махнула на него рукой, выходя на улицу.

Солнце уже давно село, закончив день. В лесу было довольно холодно, и я немного пришла в себя. Ледяные пальцы ветра грубо касались моих щек, цепко пытаясь пробраться под одежду, и я поежилась, кутаясь в куртку. Я зашагала по первой попавшейся на глаза тропе в лес, убеждая себя, что я не сбегаю от Медведя и разговора с ним, а просто гуляю. Проходя мимо одного из крошечных деревянных домов, я заметила женщину, и ноги сами повели меня к ней, а пьяный мозг задал вопрос:

- Извините... Где у вас... подвал? Где вы пленников держите?

- Погреб, что ли? - повернулась ко мне женщина и добродушно улыбнулась. - Там, у валуна, - она указала дальше по дорожке, по которой я шла, и отправилась дальше по своим делам.

Надо же, я умудрилась выбрать нужный путь из всех возможных. Хотя, почему он был мне нужен? Я не могла понять, что заставило меня, пьяную, с трудом различавшую двоящуюся под ногами тропу, отправиться именно к Маркусу, в эту темень, этот холод, посреди леса, проверить, как он там, как его рана... Нет, я шла просто так. Всего лишь гуляла. Не важно, куда ты придешь, если ты гуляешь.

Тропинка уткнулась в какую-то деревянную дверь с крошечной решеткой наверху, вдавленную прямо в небольшой холм. Сбоку от нее нависал, давя на меня невероятным весом, гигантский валун. Я встала перед дверью, пялясь на нее, как баран.

- Зачем ты пришла? - прозвучал голос из-за двери, и я подпрыгнула на месте от неожиданности. - Ты что, пила? - раздался следующий вопрос.

- А тебе-то какое дело? - горделиво спросила я, скрещивая руки на груди. - Ну что, как тебе там, за решеткой? Удобно, тепло? Каково это, испытать на своей шкуре то, что ты готовил для меня? Нравится? - желчно произнесла я, чувствуя, как мое сердце наполняется все большей ненавистью и гневом ко всему этому. К Маркусу, к Медведю, к себе самой.

- Нет, - донесся короткий ответ. Я мгновенно стушевалась, не ожидая такой реакции. Хотелось ругаться, кричать, обвинять Маркуса в том, что он сделал со мной. А он... просто...

- Никки, выпусти меня отсюда, - произнес Маркус.

- Зачем мне делать это? - опешила я от его предложения.

- Уйдем отсюда. Только ты и я, и больше никого. Мы вдвоем. Мы могли бы быть вместе. Я все понял, почему ты так поступила со мной, понял твои слова. Я хочу поговорить с тобой, обсудить все. Извиниться за то, что сделал...

- Нет... - я отшатнулась от двери. - Ты просто говоришь то, что я хочу услышать! Используешь мои слабые места против меня же. Это так похоже на тебя! - Слезы неожиданно подступили к глазам и начали сдавливать горло, напомнив, как Маркус едва не задушил меня, управляемый Мирабэлль.

- Не говори глупостей, - возразила мне дверь. - Ты просто пьяна, и не в состоянии сейчас думать логически, потому я предлагаю тебе решение, которое помогло бы нам обоим.

Я задохнулась от подобного заявления.

- Значит, я по-твоему пьяная дура?! - я вытерла рукавом глаза и громко шмыгнула. Оперлась о дверь и наклонилась к самой решетке, которая оказалась чуть ниже моего лица. - Я натравлю на тебя Джона, понял? Он сделает для меня все! Он разберет тебя по частям на органы. Джон меня любит, понял?! Меня могут любить, а не пользоваться и держать у своей ноги на случай, когда смогу пригодиться! Я отомщу тебе, и за себя, и за всех тех женщин, которых ты использовал для удовлетворения своей грязной похоти! Я... Да я...

Я съехала по двери на землю. Из глаз лились слезы непрерывным потоком, перекрывая поток словесный. Я не могла выдавить из себя больше ни слова. Маркус меня обманывал, его слова были сотканы из сплошной лжи, словно полотно, сплетенное из множества нитей, созданных чьими-то кропотливыми пальцами. Не будет с ним никаких “мы” и “вместе”.

- Закончила? - поинтересовался голос из-за двери. Я медленно поднялась на ноги, размазывая слезы по лицу и всхлипывая.

- Пошел ты, Маркус. Сиди там, в земляном мешке. Там тебе и место, - ответила я и, с трудом разбирая дорогу, пошла обратно к дому Джона.

- Нет, погоди, Никки, извини, если я обидел тебя! Никки! Вернись! - донеслось мне в спину, но я упрямо ушла от камня назад в селение.

Не успела я пройти и несколько метров, как уперлась в чью-то широкую грудь.

- Фиалка? Что случилось? - раздался заботливый и взволнованный голос Джона.

- Медве-е-едь... - зарыдала я в голос, утыкаясь в него носом и сжимая руками его куртку.

- Ну чего ты? Кто тебя обидел-то? Ты ходила к тому ублюдку? Зачем? Он тебе что-то наговорил? Только скажи, и я его...