— Ограбление всегда застает врасплох, — сказал он.

— Дело не в этом, — пробормотала миссис Коллинз. — У меня всегда беспорядок. Уж как муж меня за это упрекал! Тут не поймешь, кто больше виновен в хаосе — грабители или я сама.

— Понимаю. В таком случае проверьте, не находится ли ваше ожерелье где-нибудь среди этого беспорядка. Ящики не трогайте, мне нужно будет снять отпечатки пальцев. Ваши, кстати, тоже — чтобы знать, какие ваши, а какие — нет.

— Конечно! — сказала миссис Коллинз. — Вы мне поможете?

— Увы, не смогу. Я должен осмотреть замки. У вас есть черный ход?

— Дверь в кухне, — ответила миссис Коллинз, указывая на коридор.

Вскоре полицейский вернулся в гардеробную. Беспорядок никуда не делся, хотя теперь выглядел несколько иначе.

— Это единственная украденная у вас драгоценность?

— Не знаю, остальные — подделки, до них мне нет дела.

— Значит, грабитель знал, что искать. Осталось выяснить, как он сюда проник.

— Мне не удалось толком запереть дверь, знатоку ничего не стоило ее открыть.

— Не вижу следов взлома. Мастерская работа — если не иметь ключей.

— Откуда у него ключи? Они всегда при мне. — И миссис Коллинз предъявила полицейскому раскрытую сумочку.

— Вы не заметили ничего необычного? Может быть, в последнее время за вами кто-нибудь следил?

Миссис Коллинз энергично помотала головой.

— Что ж, у меня все. Вам придется явиться в участок и написать заявление. Вы застрахованы?

Миссис Коллинз ответила утвердительно. Инспектор протянул ей визитную карточку и попросил позвонить, если она вспомнит какие-то подозрительные подробности.

Спускаясь с Дипаком вниз, полицейский задал ему вопрос:

— Вы не замечали в последние дни что-либо необычное?

— Зависит от того, что считать обычным, — лаконично ответил Дипак.

— Полагаю, в доме такого уровня скучать не приходится, — продолжил Пильгес. — Тут уже случались ограбления?

— Последние тридцать девять лет — с тех пор, как я здесь работаю, — ни разу.

— Мутная история… — пробормотал полицейский. — Как у вас с камерами наблюдения?

— Три штуки. Наверное, вам понадобятся пленки с записями?

— Понадобятся. Чужие в последнее время заглядывали? Гости, сборщики пожертвований, ремонтники?

— Никого, кроме двоих монтеров по лифтам, но с ними все время находились мы с мистером Грумлатом.

— Кто такой мистер Грумлат?

— Бухгалтер, на втором этаже у него контора. Он также председатель товарищества жильцов.

— К нему ходят клиенты?

— Очень редко, практически никогда.

— Посыльные?

— Мы не пускаем их дальше холла, посылки разносим сами.

— Мы?

— Второй лифтер, Ривера, работает в ночную смену, я — в дневную.

— Во сколько заступает ваш коллега?

— Сейчас он не заступает, лежит в больнице. Неудачное падение с лестницы.

— Неужели? И давно?

— Пару недель назад.

— Кто его заменяет?

Прежде чем ответить, Дипак помялся.

— Это нетрудный вопрос, — поторопил его инспектор.

— Последние две недели его заменяет мой племянник.

— Где этот племянник живет?

— У меня.

— Больше нигде?

— Еще в Мумбаи. В Нью-Йорке он временно. Когда с Риверой произошло несчастье, он любезно предложил свои услуги. Лифтом может управлять только квалифицированный лифтер, поэтому из-за отсутствия моего коллеги у нас возникли трудности…

— Ваш племянник, прибывший из Мумбаи, тут же заменяет вашего коллегу, свалившегося с лестницы? Интересно тут у вас! У него есть разрешение на работу?

— Документы у него в порядке, профсоюз все оформил, к тому же Санджай — честный парень, я за него ручаюсь.

— Очень мило с вашей стороны, но это еще не алиби. Что ж, несите свои записи. Вдруг мне повезет и они окажутся разговорчивее вас? Передайте племяннику, что в ближайшее время я жду его в участке. Мне надо задать ему кое-какие вопросы.

Дипак принес из подвала кассеты.

— У этой миссис Коллинз все в порядке с головой? — спросил Пильгес.

— Среди наших жильцов она — самая очаровательная и здравомыслящая.

— Давно умер ее муж?

— Мистер Коллинз покинул нас двенадцать лет тому назад.

— Когда возвращаются домой жильцы? Мне нужно будет их допросить, и я не намерен ходить сюда раз за разом: на дело века это не тянет.

— Вы сможете увидеть их всех ранним вечером, — ответил Дипак.

Хлоя направлялась в кухню, но на полпути свернула в коридор. Никаких новых записок за ночь под дверью не появилось. Открыв дверь квартиры в десять часов, чтобы ехать в студию, она подняла с половика свою книгу, заложенную листком бумаги.

«Мне нужно попросить вас об одной услуге, — было написано на листке. — Встретимся в 18 часов на углу авеню, у парка».

Сеанс звукозаписи показался ей нескончаемым: в кабине было жарко, звукорежиссер то и дело прерывал ее. То она плохо артикулирует, то пропустила строчку, то слишком торопится, то, наоборот, читает слишком медленно. К 4 часам Хлоя решила, что с нее довольно.

Приехав домой, чтобы переодеться, а потом снова выходя, она заметила, что Дипак ведет себя странно. С этой мыслью она приехала на место встречи, где Санджай ждал ее, привалившись к решетке парка.

— Почему не у меня перед домом? — спросила она.

— Не хочу, чтобы меня видел Дипак.

— Вас или нас?

— Я задумал преподнести тетушке подарок за гостеприимство. Примерно представляю, что могло бы ее порадовать, но хочу узнать ваше мнение.

Поскольку Санджай был не на службе, он предложил Хлое повезти ее кресло.

— Нет, водитель из вас никудышный, — не позволила она. — Куда направимся в этот раз?

— Недалеко, в двух кварталах отсюда.

— Вы с Дипаком родственники?

— Почему вы так думаете?

— Просто так.

— Оба мы, конечно, индийцы, но, учитывая, сколь на свете ин…

— Забудьте, вопрос был дурацкий.

— Он женат на моей тете.

— Выходит, мой вопрос был не совсем дурацким.

Санджай толкнул дверь цветочного магазина на углу Юниверсити-Плейс и 10-й улицы.

— Я вам понадобилась для покупки цветов?