– Ты сказал Ангелову, что это я украла его алмазы? – без выражения спросила я, рассматривая украшения.

Вопрос прозвучал, скорее, как утверждение.

Вообще-то это было глупо, ведь я еще тогда, сразу после ограбления знала, что попаду под подозрение. Не только из-за того, что была дочерью старого хозяина города Валерия Станиславского, и сестрой неоднократно обвиняемого в сбыте краденого полукровки. Это вообще было логично, как и подозревать Артура, Кристину, охранника Ваню и даже Алешу, так вовремя смывшегося одновременно с исчезнувшим футляром, в который он успел переложить большую часть алмазов и, который, жертвуя коленями и пальцами я тщетно искала после стрельбы на полу.

– Он… Они перехватили меня почти сразу, – ответил Артур, исподлобья глядя то на меня, то на Алешу. – Ты… Ты не представляешь, что со мной делали…

Оправдания… Когда-то я тоже любила этим заниматься. А еще любила бросаться громкими словами, называть компромиссом унижавшие меня поступки и, напиваясь в хлам, что-то искать в объятиях бывшего. Тоска – тоской.

Я усмехнулась и, положив парюру на стол, в упор посмотрела на Артура.

– А ты представляешь, что делали со мной? – тихо сказала я. – С моим братом?

– Не похоже, что ты от этого проиграла, – ядовито заметил он.

Алеша взял его за горло и поднял над полом. Артур смешно задрыгал ногами, уверенно заливаясь пунцовым цветом.

Я раскачивалась в кресле, раздумывая, что с ним делать. Борис оставил его в живых и, к тому же, при магазине, значит, он был ему еще нужен. Вопрос: зачем?

Я не знала, насколько у Астахова был развит волчий слух, да и сам Артур мог рассказать Борису о том, что я задавала ему вопросы про алмазы и прочее, поэтому я промолчала.

– Я забираю это, – сказала я, кивнув на парюру. – И, надеюсь, ты не думаешь, что я буду за это платить, – с улыбкой добавила я, взглядом приказав Алеше отпустить моего бывшего босса.

Сложив украшения обратно в бархатный футляр, я собралась уходить.

– Я всегда знал, что ты корыстная шлюха, – выплюнул мне в спину Артур.

Я придержала Алешу и, усмехнувшись, обернулась.

– Ты сам говорил, что каждый выживает, как может.

Урна у магазина дымилась. Астахов тупо смотрел на дым, облокотившись на машину, будто раздумывая: тушить ее или пускай горит дальше. Когда я подошла к машине, он не сдвинулся с места.

– Хочешь, я его убью? – буднично спросил он, отвернувшись от столь увлекательной урны. Похоже, что острым слухом волчья кровь его не обделила.

– Борису он еще нужен, – устало ответила я.

– Борис легко сможет его заменить, – возразил волкодав, всматриваясь в меня.

– Как и тебя, если ты будешь своевольничать.

Астахов усмехнулся и открыл мне дверь машины.

Я заехала еще в несколько бутиков, отправила Алешу в продуктовый за шоколадом и лично убедилась в том, что говорил Астахов про слухи.

Куда бы я не заходила, меня обслуживали на высшем уровне благодаря дорогой одежде, но стоило Алеше сказать, на чей счет записать расходы, ситуация в корне менялась и я уже думала, что мне предложат полизать передок и задок, но тут на помощь приходил волкодав и, типа невзначай поправляя курточку, обнажал кобуру с пистолетами, и от меня быстро отставали. Хоть какая-то от него была польза.

Во время одной из примерок платьев я слышала, как Астахов звонил Борису отчитаться. За пределами его резиденции я все равно была будто на поводке.

– Куда теперь? – спросил Алеша, сложив в багажник покупки.

Я задумчиво выпустила сигаретный дым. Борис позволил мне погулять, так куда же еще я хотела отправиться?

Памятник на могиле матери прилично наклонился. Саше, похороненному рядом с ней, памятник вообще не поставили, удостоив лишь убогим крестом с металлической табличкой на нем.

По крайней мере, его упокоили, а не оставили в морге ожидать утилизации, ведь за ним никто не пришел. Я даже не знала, кто распорядился похоронить его возле матери.

Меня… То есть моей могилы не было. То ли еще не похоронили, то ли копнули где-то в другом месте. Какая разница?!

Астахов нарвал каких-то ранних цветов с соседних могил и положил их между памятником и крестом. Я хотела было накинуться на него за такое аморальное поведение, но передумала. Сама я вообще не подумала, чтобы купить по дороге на кладбище цветы.

– Алеша, а ты случайно не знаешь, где похоронен Станиславский? – спросила я.

– Я знаю, – ответил вместо него Астахов.

Я с удивлением посмотрела на него. Думаю, что он был того же возраста, что и Борис, но из-за хвостика и предпочтений в одежде казался моложе. Получается, он тоже знал моего отца. По ходу, его вообще знали все, кроме его родных детей.

– Здесь недалеко, – добавил волкодав и предложил мне руку.

– Веди, – согласилась я, проигнорировав его предложение.

Я прошла за ним на противоположный конец кладбища. Странно, что отец был похоронен там же, где и мать. Или, скорее, было странно, а может, и нет, что мать была похоронена недалеко от него.

Аллея в той стороне была гораздо чище. Ухоженные участки по обе стороны от нее говорили о том, что в этой части кладбища обосновался после смерти весь городской бомонд, главной звездой среди которого был величественный монумент Валерия Станиславского.

Высеченное из камня лицо в точности передавало те же черты, что я видела на черно-белой фотографии у Бориса в кабинете. Скульптор не обделил и глаза отца, хоть и пустые, но выразительные, проницательные и даже нежные. Я почти могла представить, как он смотрел на мать в их лучшие дни. Волк, умевший любить нежно…

Я закурила прямо в машине. Плевать, что Борис будет недоволен вонью в салоне. В конце концов, этот внедорожник был у него далеко не единственный. Мог и на другой машине ездить.

– Окно не трогай, – весело муркнул Астахов, сбивая пепел прямо на сидение.

– Пошел ты… – было огрызнулась я, но Алеша так внезапно ударил по тормозам, что меня кинуло вперед вместе с сигаретой.

Дверь с моей стороны резко открылась.

– Выходи! – приказал Егор, целясь из пистолета.

– Давай, Кира! Быстрее! А ты без глупостей, громила! – пригрозил он Алеше, на которого и был направлен пистолет. Его машина, взявшаяся неизвестно откуда, перегородила выезд с кладбища.

Я выбросила сигарету, опасаясь спалить машину и вышла из нее. Краем глаза я заметила, что из салона странным образом исчез Астахов, чего по ходу не заметил Егор, слишком сосредоточенный на том, чтобы целиться в Алешу и одновременно следить за мной.

– Что вы себе позволяете? – пискляво возмутилась я. – Совсем из ума выжили? Я буду жаловаться…