– Думаете?

– Ну, это не такой вопрос, о котором я многоразмышляла. Александр хотел использовать меня против Дональда, а теперь Дональдсобирается использовать Александра против меня. Я надеялась избежать боли,которую могут принести мне подобные вещи. Теперь я боюсь, что не смогу защититьребенка, которого ношу.

Джейм покачал головой, взял поднос и поставил его нанебольшой столик рядом с кроватью.

– Вы сильная девушка. Любой ребенок, которого выносите, будет сильным. Да и Макдаб силен. Вы выживете, как выживет ваш ребенок.

– Было бы лучше, если бы мы все выжили.

– Невозможно желать всего. Вы должны молиться оребенке.

– Иногда ты говоришь мудрые вещи, Джейм. А сейчас ядолжна идти, да?

– Да. – Он подошел к окну и выглянул во внутреннийдвор Лиргана. – Если ты будешь задерживаться слишком долго, они придут иповолокут тебя силой.

– Знаю. Если я приду сама, то сохраню хоть немногодостоинства.

Эйлис нашла одно из своих старых платьев аккуратно свернутымв ногах кровати. Она быстро накинула мягкое коричневое платье поверх полотнянойночной рубашки, которую надела перед тем, как отправиться спать. Ей следовалобы надеть вдовий траур, но Дональд не позволит. Ему не удастся манипулироватьею. Закончив одеваться, Эйлис решила, что надо как-то дать знать Александру,что она не хочет, чтобы он страдал. Может, он в это и не поверит, но она быпочувствовала себя лучше, получи он такое послание.

– Теперь мы можем идти, – негромко произнеслаЭйлис и подарила Джейму печальную улыбку, когда он повернулся, чтобы взглянутьна нее. – Поспешим, чтобы они не могли потащить нас, как они этого быхотели.

Он взял ее за руку, и они направились во внутренний двор.Эйлис знала, что сжимает мускулистую руку Джейма так сильно, что, возможно, этопричиняет ему боль, но он не жаловался, а она отчаянно нуждалась в его силе. Ейпредстояло тяжелое испытание, и она отчаянно желала пройти его успешно. Еслиона это сделает, то Дональду будет мало радости от своей победы.

Служанка вручила Эйлис ее плащ, и Джейм помог его надеть.После этого они покинули стены замка. Пересекая внутренний двор, она ежилась отхолода. Дональд ждал слишком долго, чтобы устроить свою западню.

Эйлис увидела небольшую группу людей на небольшом холме застенами Лиргана, и по тому, как они стояли, поняла, что они тоже страдают отхолода. Она могла лишь пожелать, чтобы колючий ветер заставил всех уйти.

То, как они смотрели на нее, заставило ее вспомнить о том,что она должна выглядеть определенным образом, должна определенным образом идтии иметь на лице определенное выражение. Ей было трудно скрыть страх и горе. Онане хотела сейчас таких изучающих взглядов.

Когда она увидела Александра, то немного отступила назад,однако Джейм держал ее крепко, и этот шаг оказался почти незаметен. Александрбыл распят на веревках между двумя столбами. Несмотря на холод, он был раздетдо пояса, на нем не было даже рубахи. Ясно, что Дональд, прежде чем убитьАлександра, хотел его унизить.

Ее дядя Колин стоял позади Маккорди, словно руководя всемиостальными. Но Эйлис внезапно поняла, что руководит не он, что он потерял всюсвою власть в тот момент, когда объявил ее женихом Дональда Маккорди. Теперь вЛиргане верховодил клан Маккорди. Колин Макфарлан всегда отличался хитростью иковарством, но проявил удивительную слепоту, выбирая себе союзников.

– Не думаю, что есть какой-то шанс на спасение, –сказала Эйлис Джейму.

– Да, я тоже так думаю. Вот почему они столь уверенноведут себя здесь, за стенами Лиргана. – Джейм покачал головой. – СэрБарра не будет беспокоиться, пока не пройдет несколько часов, а мы не вернемся.Тогда он пошлет кого-нибудь в деревню, чтобы попытаться разузнать, чтопроизошло.

– А к этому времени будет темно, слишком темно, чтобычто-нибудь предпринять. Однако кое-кто мог отправиться к Барре, когда мы покинулигостиницу. Ангус был еще жив.

– Нет! Я видел, как его зарезали. Он лежал на земле иистекал кровью.

– Это так, но он подмигнул мне. Он был жив и, возможно,сейчас добрался до Ратмора. Кроме того, Малькольм сказал мне, что он оставил вживых Рыжего Йена, только сшиб его с ног и связал.

Джейм нахмурился и понизил голос, когда они проходили мимолюдей клана Маккорди.

– Они могли вернуться назад, если Ангус не скончался отсвоих ран, а Рыжий Йен не был убит после ухода Малькольма. Тогда они, должнобыть, сейчас стараются что-либо сделать.

– Да, возможно.

– Но я бы не возлагал на это много надежд, миледи. Выдолжны сами заботиться о себе и ребенке, которого носите.

Эйлис кивнула, когда Дональд молча приказал ей встать позадиМалькольма, глядя прямо на нее и показывая пальцем в направлении, куда онадолжна идти. Ее озадачило: почему она должна стоять рядом с Малькольмом?Похоже, Дональд решил не давать волю гневу и держать ее подальше от себя, сМалькольмом в качестве охранника. Малькольм мог бы сдерживать своего кузена.То, что была предпринята подобная предосторожность, порадовало ее, однако еестрахи относительно Дональда только усилились.

– Это было необходимо? – произнесла она, стояпозади Малькольма и глядя на Александра, чье лицо было обезображено ссадинами исиняками после сильного избиения.

Малькольм повернулся к Эйлис и некоторое время внимательноизучал ее бледное лицо, размышляя, как она сможет выдержать предстоящеезрелище.

– Дональд всегда стремится обезопасить себя от людей ивещей, которых боится.

– Ты открыто признаешь, что Дональд боитсяАлександра? – Она посмотрела на него, не в состоянии скрыть удивления.

– Да, и всегда боялся. И он искренне ненавидит Макдабаза красивую внешность и успех у женщин.

– Ревнует?

– Да, ревнует. Дональд намеревается уничтожитьАлександра еще до того, как убьет Макдаба.

– И ты можешь стоять здесь и говорить это? – Эйлисне могла скрыть своего возмущения, несмотря на голос рассудка, которыйпредупреждал ее не оскорблять человека, который ее защищает.

– Говорить имеет право тот, у кого есть земля и деньги.У меня есть только мои родственники, которые сами выбирают, что мне дать. И ямогу напомнить тебе, что уже рисковал своим небольшим доходом, пытаясь тебязащитить.

– Ты сделал для меня только то, что сделал бы любой.Впрочем, спасибо и за это. Однако честь требует, чтобы ты положил этому конец.Это жестокость, и ничего больше. Нет ничего почетного в такой победе.

– Верно, но я никого не буду останавливать. Я не могу.У меня нет никакой власти. И будет лучше, если ты помолчишь и подумаешь очем-нибудь другом. Ты же не хочешь, в самом деле, чтобы Дональд тебя наказал?