«Заговорённый нож. Слишком много сегодня этих проклятыхзаговорённых ножей», – подумала она. Лезвие до неё добралось. Она сделалавдох и потянула из последних сил. То ли от усилия, то ли от раны, но мир насекунду закружился. Человек упал назад. Она отпустила его и отряхнулась.

Нож до половины вошёл в бок над суставом левого бедра. Онавзялась за рукоять, стараясь выровнять дыхание, подчинить себе страх, замедлитьритм сердца и поток крови. Иногда это помогало, иногда нет. Лезвие вышло, и онастала ловить ртом воздух, как рыба на песке. Красной струйкой потекла кровь.Келейос придвинулась к мертвецу и посмотрела на его шею. Попыталась засмеяться,но закашлялась. С надеждой подумала, что это от пыли. Последний рывок почтиотрезал ему голову. Вокруг шеи шла рана-борозда. Она стала выдирать гарроту изразорванного мяса, та не хотела выходить, а от усилий у неё из бока сильнеепошла кровь. Она снова засмеялась и снова поперхнулась. Какая разница, найдутгарроту или нет.

Раздался тихий звук. Келейос оттолкнула что-то, давившее нанеё сбоку, и подползла к Пайкеру. Пёс был мёртв, глаза закатились. Чёрная кровьтолчками выливалась из раны. Она переступила через тело и наклонилась возлемальчика. Прижатая к собственному боку, её рука стала скользкой.

Мальчик лежал на боку, и она осторожно его повернула. Синиеглаза смотрели, не мигая, в далёкое небо. Изо рта и носа капала кровь. Он несмог пережить смерть своего фамилиара. Келейос, зная, что это бесполезно, всеже пощупала его сердце. И от ощущения собственной беспомощности выкрикнула вночь: – Нееет! Крик поглотил шум битвы. Фельтана и Пайкера она спасти несмогла, но есть другие, которым ещё можно, нужно помочь.

– О великий Урл, бог горна, помоги мне им помочь.

Прошептав эту молитву, она стала вылезать из ямы. Чёрнаяземля, столь плодородная там, где не была набита камнями, осыпалась из-под рук.Сила заклинаний дала ей возможность погружать руки в землю, но непривычная ктакому обращению земля ползла там, где её беспокоили. Она застыла на полпути,тяжело дыша, и усталость поглотила её, как волна океана. Мимо неё скользнуламатерчатая верёвка, и она, не думая о том, кто держится за другой конец,полезла по ней. На последних дюймах Тобин помог ей, она вывалилась наверх иупала рядом с ним. Верёвка была сплетена из обрывков белых одежд и привязана кобломку скалы. Келейос снова взмолилась, на этот раз к Шендре – богинежертв. – О Шендра, дай мне силы помочь им. Она поднялась на колени, всталана ноги. У То-бина при взгляде на её рану перехватило дыхание. Она опёрлась наего плечо, и они стали пробираться к остальным по все ещё колеблющейся земле.Лотор и Белор не могли навести мост через самую широкую трещину. Это был разломшириной в три лошадиных корпуса. Дьяволы все ещё бились. Эроар, стоявший ближевсего к дьяволам, был вынужден раскинуть вокруг себя магический щит.

Тобин и Келейос пробирались по разбитому двору, когда онзатрясся. Юношу сшибло с ног, а Келейос присела, стараясь не потерятьравновесие. Между ними прошла расселина, отрезая Тобина на недосягаемомостровке скал.

Вокруг красного дьявола вспыхнуло пламя. Он воздвигся поверхснежной бури и стоял, пока все кругом не стало оранжевым; белый дьявол лежалнедвижимо. Горящая тварь встала на поверженного и испустила победный вопль.Потом горящие глаза обратились к людям. Джодда вскрикнула, но сделать ничегобыло нельзя. И дьявол простёр пылающую руку к сбившимся в кучку людям. –Нет! – завопила Келейос. Оставляя пламенный след, он повернулся к ней и выбросилмолнию оранжевой силы.

Келейос пригнулась и вынырнула, просунув Счастливец междусобой и молнией, но вторая молния уже вылетела из рук дьявола. Оранжевая силаударила в лезвие и заполыхала вокруг него, разогревая металл довишнёво-красного цвета. Келейос услышала собственный вопль, когда загореласьрука. Бросив меч, она прижала руку к телу. Меч разгорался все ярче. Онауслышала перекрывший рёв огня голос Лотора: – Келейос, беги от… Меч взорвался.

Огонь ударил её в правый бок и опрокинул на спину. Оналежала, ощущая на лице шероховатую тьму. Успела шепнуть: – Оказывается, это небольно. В расходящемся по телу онемении она ещё увидела, как белый дьяволсхватил красного, и схватка возобновилась. И тьма облекла её.

Где-то в вышине грохотал дракон. Келейос закрывала горячаядушная тьма. Открыв глаза, она обнаружила неясную тень капюшона плаща, которымбыла прикрыта. Вокруг его краёв проглядывали лучи скрытого в тумане солнца.Одна рука была свободна, она испытующе протянула её в серый с белыми хлопьямипепел. Пепел? Рука стиснула его в горсть и открылась, измазанная трухой. Пепел?

Всюду воняло дымом, горьким, едким. У неё в мозгу мелькнулобраз пожираемого пламенем замка. Этой ночью он пал. В остальных воспоминанияхона была не слишком уверена. Она не знала, кто она, а это почему-то было важнознать. Она выговорила: – Я – Келейос Заклинательница, и я не умерла. Где-тонеподалёку раздавалось гудение магии – но не её магии. Этой ночью она осталасьбез оружия – и заговорённого, и простого. На чародейство не оставалось сил, атравное колдовство требовало больше времени, чем оставляла эта ночь. Чья же этамагия? Она находилась внутри защитного круга, и, как она ощущала это в воздухе,сильного круга. Медленно она перекатилась на бок и приподнялась на локте. День,мерцая, клонился к вечеру. Изрезанные чёрные балки окутывались курящимся дымоми терялись в тумане, которого не касалось солнце. Постепенно возвращалась боль,и с нею память. Она вспоминала. Фельтан мёртв. Паула мертва.

Умерли. Ушли. Никогда не вернутся. Она давно слыхала этислова, первый раз – о матери.

– Паула, – шепнула она. И проглотила подступившиек горлу слезы. – Нет.

Для этого ещё будет время. Потом. Горе лишает сил, а сейчасне время для беспомощности.

Она откинулась на спину и увидела над собою небо –по-прежнему по-летнему голубое. Последнее, что она ясно помнила – драконьистойла. Битва дьяволов. Гибель Счастливца. От его потери осталась боль пустоты.Будто исчезла часть её самой. Магия стилетов иссякла – они более не гудели.Вверху плыли большие белые облака, и к ним лениво поднимался дым. Келейосмедленно повернула голову. Левая сторона лица онемела и болела., Поодаль сиделТобин. Его золотые доспехи на одной руке были разворочены и забрызганы кровью,измазаны сажей и грязью. Золотисто-каштановые волосы с одной стороны слиплисьот крови, но это был он. Он сидел спиной к ней, скрестив ноги, в позициинакопления силы, но даже при этом она ощутила его усталость. Она произнесла егоимя одними губами, но не решилась его беспокоить. Келейос лежала на спине, и еёохватывала волна растущей боли. Тобин был почти вконец измотан и не стал быдержать щит, если бы опасность уже миновала.

Далеко среди руин она заметила движущееся зеленое мелькание.Оно перемещалось, как мех с водой, переливаясь, но при этом колеблясь иизменяясь, как пламя. Там, где оно проходило, обугленные доски обращались вопрах, а обломки почерневших скал – в песок. Пламя разрушения. Она вспомнила,как Велен вызвал его как знак для огненного дьявола. Хозяина больше не было, ногончая не отправилась домой.