Отряд состоял из девяти человек. Помимо внука и пастуха, Остроокий взял еще пятерых волшебников. Единственно, за кого железнорожники могли себя выдать, не вызывая подозрений, были представители касты камнелобых. Им разрешалось путешествовать по стране без специальных документов, нанимать охрану из лучников-охотников и даже въезжать в столицу, если хватит денег на пошлину. Однако для беднейших каст имелись ограничения. Скопление вооруженных людей числом более девяти, если они не принадлежали к островерхам, дальнеходам или благорадам, считалось преступлением. Две телеги в караване черноруких или твердолобых, не говоря уже о желтоглазых, стражники могли воспринять как непозволительную роскошь. Существовали и другие запреты, направленные на то, чтобы не позволить беднякам собираться большими группами и ощутить себя серьезной, сплоченной силой, способной противостоять правящей верхушке.

– Первые дни мы можем идти не скрываясь, – объяснял Андрею особенности их путешествия шаман. – Потом на пути будут изредка появляться селения крестьян и ремесленников. Твой рост наверняка вызовет подозрение, так что придется купить крытую телегу и мула.

– О, так я еще и с комфортом поеду?

– Не уверен… Трястись на повозке придется лишь возле населенных пунктов. Хуже станет, когда доберемся до вотчины курмистра. Нужно будет очень хорошо тебя спрятать, чтобы ни один дозорный не сумел обнаружить, как бы ни старался.

– Я согласен немного потерпеть. Главное – добраться до курмистра.

– Думаешь, тебе вот так и отдадут девушку?

– Вряд ли. Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Ты сам говорил, что во дворец ведет тайный ход.

– О нем знает Хинг, только захочет ли он поделиться этой тайной с тобой?

– Иногда я умею быть убедительным.

– А иногда – наоборот. Вспомни первую встречу с нашими людьми.

– Шишки для того и набивают, чтобы они не позволяли делать прежних ошибок. Расскажи мне о Хинге. Кто это? Как мне вести себя с ним?

– Хинг… – Шаман задумался. – Про него говорят, что это единственный дух, который смог сохранить свое тело. Не уязвимое ни для оружия, ни для магии. В свое время повелитель хотел завладеть этим секретом, заставляя до седьмого пота работать радомудров. А когда выяснил, что амулет, дающий неуязвимость, действует только в том случае, если новому владельцу был подарен, с досады уничтожил всех мудрецов и перестал искать берлогу бессмертного.

– А топор курмистр не желал себе присвоить?

– Священное оружие наших племен ему вряд ли пригодилось бы.

– А зачем оно вам?

– В глубокой древности первые железнорожники с его помощью избрали семерых достойнейших, которые стали вождями. Когда вождь умирал, его провожали восемь самых уважаемых соплеменников. Один из них становился следующим повелителем. И только повелитель мог стать хранителем ключа. Раз в полгода наши вожди собирались все вместе, чтобы передать ключ другому. При этом никто из племени избранного даже не догадывался, что реликвия хранится рядом.

– Гзур, я смотрю, в Кургстаге особенное отношение к числу девять, как и в Жарзании. Но почему тогда в древности избрали семь правителей, а не девять?

– Двое просто не вышли из пещеры. Одним из них был Алтиг Кочующий, вторым – Хинг Домосед.

– Кочующий?

– Берлога Алтига не стоит на месте. Она появляется в самых неожиданных местах. Некоторые из железнорожников иногда натыкаются на жилище этого духа, но говорить с Кочующим позволено лишь равному. Домосед же всегда на одном месте. Однако даже при наличии ключа найти его пещеру в катакомбах Шершани дано не каждому.

– Хочешь сказать, у нас немного шансов?

– У тебя, Жизнедар, – уточнил шаман. – Кто поговорил с Алтигом и вышел живым из его берлоги, обязательно встретится с Хингом.

– Он мне ничего подобного не говорил.

– Дух дал разрешение, больше ничего и не требуется.

– Гзур, а что происходило, если вождь погибал и не успевал назначить преемника?

– У нас семь больших племен. Избранники направлялись в соседнее.

– Спасибо за разъяснение.

– Я всегда рад ответить на любой твой вопрос, вождь.

– Точно?

– Конечно, – усмехнулся Гзур.

– Тогда расскажи, почему там, на болотах, я не видел ни одного младенца?

Шамана будто подменили. Улыбка моментально улетучилась, лицо исказила печать глубокой скорби. Остроокий остановился.

– Я обидел тебя своим вопросом? – Андрей уже и не рад был, что полез с расспросами.

– В этом и состоит наше проклятие, Вирлен. Лишившись вождей и потеряв ключ, мы обрекли себя на вымирание. Вот уже пять лет наши женщины не носят в чреве ни одного ребенка. Если положение не исправить…

– Но почему, елки-метелки?! Вы же не виноваты, что курмистр…

– Нарл в молодые годы носил шлем с железными рогами, – не дал договорить Фетрову волшебник. – Когда-то он был одним из восьми провожавших в последний путь вождя племени. Звали его тогда совсем по-другому.

– Курмистр – железнорожник?

– Теперь – нет. Он убил человека, которого выбрал умирающий повелитель, и трусливо сбежал. Мы подвергли его имя позору и забвению. А он вдруг объявился в семье островерхов. Добился влияния в военных кругах, потом взялся за нас и радомудров. Мудрецов уничтожил, а хранителей ключа оставил без вождей и главной реликвии. А ведь мы живем только с одной целью – охранять ключ. Если его не будет, племя погибнет.

– Но я же принес ключ!

– Этого недостаточно. Новых вождей позволит избрать только топор Хинга. И когда у одного из них появится ребенок, думаю, проклятию придет конец. Я не хотел тебя утомлять еще и этими подробностями, но теперь ты знаешь – все наши надежды только на твою удачу.

– Мать честная! Как же у вас все накручено. Шаман, я теперь уже боюсь задавать следующий вопрос. Вдруг опять такой пласт вскроется, что и не поднять?

– Я слушаю тебя, вождь.

– Алтиг говорил еще об одной опасности. Врата, через которые мы попали в ваш мир, таят какую-то угрозу. Но с помощью ключа ее можно предотвратить. Не знаешь как?

– Нет. Но ты обязательно спроси у Хинга. Домосед славился своим умом.

– Мне впору записывать накопившиеся вопросы. Не забыть бы чего.

Непомерная тяжесть ответственности почти физически давила на плечи фокусника. Вероника… Железнорожники… Образовавшиеся после прорыва дыры между тремя мирами… Ключ… Какой-то священный топор… Хинг, Алтиг… Все это не поддавалось разумению обычного человека.

«Жизнь сама создает такие фокусы, до которых ни одному иллюзионисту не додуматься, хоть он из кожи выпрыгни. – Фетров на миг представил трюк с выскакиванием из собственной шкуры и вздрогнул от отвращения. – Брр. Нет, лучше я все-таки к Хингу схожу».