Вскинув голову, я увидела, что дуло ружья исчезло. Время было дорого.

– Быстро в кафе! – крикнула я Ясеневу и Вике, которые в ступоре сидели возле машины. – Пригнитесь!

Я рванула Аркадия Николаевича и Вику вверх, закрыла их головы своими руками и, подгоняя, потащила в сторону дверей кафе. Втолкнув их обоих внутрь, я крикнула:

– Вызовите охрану! Никуда не выходите до моего появления!

К дверям уже спешил местный охранник в униформе с обеспокоенным выражением на лице. Благополучно сдав отца и дочь на его попечение, я выбежала на улицу. Метнувшись через дорогу на красный свет, я бросилась к дому, с крыши которого стреляли. Сейчас было очень важно не опоздать, не упустить стрелка. На бегу я уже прикинула, что подняться на крышу он мог через чердачное помещение. Значит, он поднялся на лифте, по лестнице, и уходить будет так же. Наверное, он уже видел, что его вторая попытка тоже не сработала, и теперь постарается поскорее сделать ноги.

Через минуту я уже влетела в подъезд. Подскочив к щитку, рванула рубильник и обесточила лифт, затем прыжками понеслась по лестнице вверх. Пробежка до девятого этажа заняла у меня чуть больше минуты, и я в очередной раз мысленно похвалила себя за ежедневные тренировки.

Дверь в чердачное помещение была приоткрыта, и это убедило меня в том, что я на правильном пути. Пнув по двери, я моментально отскочила к стене, ожидая выстрела. Его не последовало. Выждав некоторое время, я осторожно проскользнула внутрь. Пистолет я держала наготове. Наверху окно на крышу было выбито, сквозь дыру просачивались солнечные лучи.

Тихо ступая, я проследовала к оконному проему и, подтянувшись на руках, ухватилась за края. Миг – и я на крыше. Там было пусто, однако на пыльной поверхности были различимы следы ботинок. Они показались мне свежими.

«Блин, куда же он делся?!» – мысленно спросила я саму себя и тут же получила ответ на этот вопрос: едва слышный шорох, донесшийся с чердака, показал мне мою неосмотрительность.

Я тут же нырнула обратно в чердачное окно. Дверь была плотно закрыта, хотя я точно помнила, что оставила ее незатворенной. Бросившись туда, я дернула ее и тут же мысленно обругала себя. Дверь была заперта!

Не размышляя, я пальнула в нее и через секунду уже выбегала на лестницу. Постоянно следя за окнами и прислушиваясь к малейшему шуму, стала спускаться вниз. Я добежала до четвертого этажа, когда снизу послышался глухой стук.

Спустившись на один пролет, я открыла створку окна и, отпрянув, осторожно высунулась наружу и чуть не взвыла от отчаяния: по двору со всех ног улепетывал человек в черной куртке, капюшон которой был накинут на голову. В руках он сжимал большую спортивную сумку. Кричать «Стой!» было глупо и бессмысленно, поэтому я просто навела ствол и выстрелила в человека, метя ему в ноги. Он успел отбежать уже довольно далеко, хотя и чуть прихрамывал: все-таки прыжок с третьего этажа – не такое уж плевое дело. К тому же стрелять в движущуюся мишень, да при нехватке времени на то, чтобы тщательно прицелиться, – занятие неблагодарное, скажу вам честно. Одним словом, я промазала. Сцепив зубы, из чувства противоречия выстрелила еще раз, хотя видела, что мне его уже не достать.

Подумав о том, что, может быть, охрана кафе активизируется и задержит этого стрелка-бегунка, я тут же откинула эту мысль. Наверняка они сосредоточили свое внимание на Ясенева и его дочери.

Оставалось прыгать самой, что я и сделала. Упав на землю, перекувырнулась через голову и тут же вскочила на ноги. Человек уже пересек двор и теперь юркнул в узкий проход, образованный гаражами, которые понастроили во дворе жильцы.

«Сажать нужно за эти самовольные застройки!» – со злостью подумала я, понимая, что незнакомец может оторваться от меня в любую секунду. Тем не менее я не прерывала бега и вскоре достигла гаражей. Протиснувшись между ними, я оказалась на тропинке. Она проходила мимо детского садика, окруженного сеткой-рабицей. Кроме того, тропинка разветвлялась надвое, и понять, какое направление выбрал стрелявший, было очень сложно. Сухая земля почти не оставляла следов, к тому же здесь постоянно ходили люди.

Я уже хотела двинуть налево – просто так, наудачу, – но тут заметила в сетке-рабице дыру. Не слишком большую, но достаточную, чтобы в нее протиснулся худощавый человек. Убегавший стрелок таким и был. Не раздумывая, я пролезла в дыру, обежала всю территорию детского сада и оказалась перед главным выходом. Стрелка я не обнаружила. Оставался, конечно, шанс, что он притаился где-нибудь в детской беседке, но весьма слабый. Скорее всего, он давно перемахнул через не слишком высокий забор и сейчас уже сидит в машине за несколько сот метров отсюда…

Без расчета на успех я все же обследовала детскую площадку, пока наконец из окна не высунулась полная женщина в синем халате и громко не поинтересовалась, что мне надо. Я сказала, что просто хотела пройти через сад, но главный выход закрыт, и я не могу выйти. Вскоре женщина, ворча, появилась в дверях со связкой ключей и повела меня к выходу. Женщина отперла ворота и выпустила меня на улицу законным путем.

– Суббота, – пояснила она мне. – Вот главный и закрываем, чтобы не шлялись всякие. А они все равно ходят через заднюю калитку! Вон, только что перед вами мужчина пробежал. Я хотела было крикнуть, что тут заперто, так он через забор сиганул. Да еще с сумкой!

– Мужчина? – заинтересовалась я. – А куда он побежал?

– Да вон туда! – женщина махнула полной рукой. – В сторону остановки.

– Понятно, спасибо, – печально поблагодарила я, поймав ее удивленный взгляд.

Когда я вышла за дверь, женщина еще некоторое время смотрела мне вслед. Наверное, она решила, что перед ней ненормальная девица, которая довела мужика до того, что он от нее сбежал, а потом взялась догонять его. Но что она подумает, мне было безразлично. На всякий случай пройдя к остановке и, естественно, не обнаружив там никакого мужчины с сумкой, я побрела обратно к кофейне…

Ясенев и Вика уже оправились от первоначального шока, но встретили меня одновременным возбужденным возгласом:

– Ну что?

– Ничего. Ушел, – честно ответила я, присаживаясь за столик и задумчиво теребя молнию на куртке.

Ясенев смерил меня хмурым взглядом. Однако, видя мое расстроенное лицо, покачал головой.

– Знаете что, Женя, поедемте-ка домой, – произнес он. – Я что-то и сам во взвинченном состоянии, так что на работу уже сегодня не вернусь.

– Думаю, что это разумно, – кивнула я.

– Еще и прием этот! – раздраженно буркнул Ясенев, вспомнив о вечернем мероприятии.

– Может, отменишь, папа? – спросила Вика.

– Не могу! – твердо ответил Аркадий Николаевич. – Придется ехать.

– Кстати, – я обратилась к нему, – как мы сейчас поедем?

– В смысле? – не понял Ясенев. – Вы на своей машине, я на своей!

Видя недовольство на моем лице, он добавил: