– Кинжал у вас? – моментально осведомился Бел.

– Нет, – кратко ответил Люциан. Его скверное настроение и с трудом сдерживаемая энергия стали для дьявола поводом повременить с претензиями. Однако это не значило, что по нему и так не было видно недовольство.

Элиас же выглядел слегка растерянным, пока Люциан телепатически не ввел его в курс дела. Взгляд командира гвардии переместился с обломков стены на мое сокрушенное лицо и наконец на кровоточащие раны охотника. Он вздохнул и молча занялся исцелением Райана.

– Видимо, кому-то надо научить Ари сражаться как настоящий праймус! – угрюмо предложил Белиал. – Эта парочка ведьм не должна была представлять для нее проблему!

– А тебя, видимо, надо научить понимать, когда лучше заткнуться, – рыкнул Люциан и притянул меня к себе.

«Такого больше никогда не повторится, – прозвучал его уверенный голос у меня в голове. – Никогда».

Я знала, что это объятие нужно ему, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Несерьезные травмы, которые остались от зеленого огня и «ледяной жилы» уже затягивались, но Люциан все равно направил мне столько своих эмоций, что перехватывало дух. Он боялся. Боялся меня потерять. Боялся того, что станет со мной, если он погибнет.

Не знаю, сколько мы так простояли. Для меня этого времени всегда будет мало. Рано или поздно я услышала ругань Райана и не смогла не улыбнуться.

– Да, да, нормально. Я сам могу стоять, – бубнил охотник. – Что дальше? Мы ловим тех ведьмаков или нет?

– Полагаю, это было бы не лучшей идеей, – строго проговорил Элиас. – Его раны закрыты только снаружи. Им еще нужно зажить.

– Ведьмы так или иначе уже далеко, – ответил Люциан и нехотя выпустил меня из кольца своих рук. – Я больше не чувствую кинжал. Вероятно, Тристан открыл для них портал-призму.

– Я этого не делал. – Услышав голос позади, мы дружно развернулись. – Они убежали самым примитивным способом.

В тени проулка стоял Тристан. Руки небрежно опущены в карманы брюк, всем своим видом он производил впечатление, будто просто случайно проходил мимо. Естественно, это было обманчивое впечатление.

По крошечному заднему двору прокатились волны демонической энергии. Поднялась пыль. Люциан задвинул меня за спину и приготовился нападать. Райан чертыхнулся. Элиас достал оружие. А вот Бел не стал тратить времени на пустые угрозы. Миг – и он скрутил Тристана, спиной припечатав к стене дома. Обычно такая пронзительная бирюза его глаз сменилась глубокой чернотой.

– Хиро. – Хотя говорил Белиал тихо, его слова гремели в моем сердце. – Сильван. – Праймус медленно сдавливал глотку Тристана. Тяжелый аромат граната и шоколада стал таким явственным, что меня затошнило. – Фиона. – Каждая клеточка моего тела трепетала от высвободившейся силы. – Пиппо. – Еще ни разу я не ощущала полной мощи Бела. До этого момента. – Все эти смерти на твоем счету.

– Бел… – предупреждающе начал Элиас, когда из стен посыпались первые кирпичи. Однако Белиал – дьявол – и не думал к нему прислушиваться. Его пальцы все плотнее сжимались на шее Тристана, который вообще не сопротивлялся.

– Ты не можешь просто оставаться трупом? – прошипел Бел. – Великолепно, тогда я буду убивать тебя снова и снова.

– Оставь его! – ледяным тоном велел Люциан. Удивительно, но он сохранял над собой полный контроль. Шагнув вперед, он положил руку Белу на плечо. – Тристан появился тут не без причины, и я хочу выслушать, что он скажет.

Бел отпустил Тристана и повернулся.

– Да мне плевать, что он скажет. Убийца Пиппо будет страдать. Я дал клятву.

Тристан, кашляя, схватился за горло.

– Я не убивал мальчишку, – обессиленно произнес он. – Он попал под огонь Неро. Я еще пытался его спасти, но было слишком поздно.

Полный ярости, Бел было вновь набросился на него, но Люциан его остановил. Внезапно двор наполнился запахом молнии, грома, дождя, сырой земли и солнечных лучей над штормовым морем. Люциан сверлил Тристана пылающим взглядом. А Тристан… отвечал на это упрямством, злостью, виной и смирением.

– Я не могу прочесть его мысли, – сообщил нам Люциан. – Он не блокирует меня. Похоже, скорее, на то, словно на его душе лежит тень.

– Какой мне толк тебя блокировать? – бесстрашно огрызнулся Тристан. – Я здесь, чтобы помочь вам.

Бел фыркнул, вновь сгреб его за воротник и шарахнул об стену.

– Ты вторгся в мой дом. Ты освободил Неро. А теперь ты отрицаешь свою вину?

– Нет, не отрицаю, – негромко проговорил Тристан.

– Тогда назови хоть одну причину, по которой я должен тебя пощадить!

Серые глаза нашли меня. Этого хватило, чтобы в животе все перевернулось. У меня имелась одна очень веская причина. Тристан забрал мое сердце. А следовательно, моя жизнь в его руках. Мне с трудом верилось, что он не выложит такой козырь. Но, судя по всему, сегодня в нем еще не возникло надобности.

– Потому что я единственный, кто достаточно близок к Маре, чтобы принести вам кинжал.

– И с чего бы тебе это делать? – подозрительно поинтересовался Элиас.

– Я… совершил ошибку.

Райан покачал головой.

– Вы же не можете реально думать о том, чтобы с ним сотрудничать? – И пусть он еще не до конца пришел в себя, решительности ему было не занимать. А как иначе? В конце концов, убийство его лучшего друга на совести Тристана. – Да у меня к нему доверия не хватит и на дальность собственного плевка. А плеваться я никогда не умел.

– Когда Мара будет побеждена, я предстану перед вашей местью, – спокойно парировал Тристан. Каким бы невозмутимым он ни выглядел снаружи, в глазах отражалась сломленная душа. – Не сопротивляясь.

Райан едко расхохотался.

– Ну и кто в это поверит!

Непонятно почему, однако презрение охотника затронуло что-то во мне. Тристан сдался нам, и я не думала, что он сделал это, чтобы внедриться в стан врага. Возможно, в памяти все еще свежи были все те эмоции, которые он показал после моего воплощения в брахиона. А чувства не лгали. Или я ошибалась? Может, я просто позволила ему мной манипулировать? Он ведь мастер по части подмены и искажения чувств.

– Ладно, – вздохнул Тристан. – Что мне сделать, чтобы завоевать ваше доверие?

Я ощутила на себе взгляд Люциана. Разумеется, он прочел мои мысли, сочувствие и сомнение. Честно говоря, я бы предпочла ими не делиться, так как осознавала, что Люциана ранит мое двоякое мнение о Тристане. Но я сыта по горло утаиванием чего-то от него. Однажды это уже чуть не привело к катастрофе.

На лице Люциана мелькнуло выражение боли, после чего он с максимальной серьезностью повернулся к Тристану.

– Скажи нам, что ты такое и как тебя убить.

От такого требования у меня по спине пробежали мурашки. Не то чтобы Тристан не заслуживал смерти. Но бесповоротность, зависшая в воздухе, сдавливала мне горло. Как много решений привело к тому, что он превратился в человека, которого все ненавидели. И не все из них он принял самостоятельно. Независимо от того, что он мне сделал, я не хотела быть той, что вынесет ему приговор.