– К тебе это тоже относится, человек, – практически дружелюбно сказал Тимеон. – В конце концов только тебе ничего от меня не нужно. Я весьма это ценю.

Помедлив, Райан приблизился. Похоже, каждый шаг давался ему с трудом, а новые капельки пота на лбу были никак не связаны с жарой.

– Просто мне еще жить не надоело, – буркнул он. Когда же парень наконец уселся, Тимеон неторопливо взял свою чашку и сделал глоток. В этот миг мне в глаза бросилась маленькая вазочка в центре стола. В ней стоял заботливо связанный букетик ромашек. Это что, мои ромашки?! Но ведь прошли месяцы!

Тимеон дал вкусу напитка растаять на языке и вздохнул.

– У меня нет предмета, который вы ищете.

Вау, а старейшина явно не собирался долго ходить вокруг да около. Разумеется, он в курсе, зачем мы здесь. Наверняка уже прочел в мыслях у каждого из нас. Хотя я уже сомневалась, что у Люциана к этому времени не хватало сил, чтобы сейчас противостоять даже Тимеону. Так или иначе, а древнейший только что без лишних разговоров фактически сообщил, что имеется способ разделить Люциана и его душу.

– Маре ты так же ответил? – прохладно поинтересовался Бел.

Старик не проявил никаких эмоций.

– Естественно.

Мне стало нехорошо. Мара уже заявлялась сюда? Выходит, все верно: она искала способ избавиться от Люциана.

– Что это за предмет? – уточнила я.

На лице Тимеона вновь появилась эта страшная улыбка. А я сразу же почувствовала его едва заметное присутствие в моей голове. В отличие от последнего раза на Тихом омуте теперь он действовал так бережно, что я могла бы и вовсе об этом не узнать. Но узнала. Лишь усилием воли я подавила инстинкт выбросить его из своего разума. Предупреждение Люциана еще вполне отчетливо звенело у меня в ушах. Вместо этого я как можно демонстративнее думала о взломщиках, грабителях и шпионах. Делая выводы из моего знакомства с Тимеоном, осмелюсь сказать, что он придерживался высоких моральных принципов. Возможно, с возрастом кое-какие элементы вежливости утратили для него важность. Но для меня – нет.

Тимеон прищурился, а у меня по позвоночнику разлилось ледяное покалывание. Понятия не имею, считать ли это намеком, что он не оценил мое чувство юмора. А быть может, ему просто не нравилось, что кто-то счел его невежливым. В любом случае я ждала расплаты за свое поведение… но ее не последовало. Пусть Тимеон и не покинул мое сознание, но и наказывать за откровенную критику в его сторону не стал. Он просто отвернулся и сосредоточил внимание на Беле.

– Не хочешь просветить друзей по поводу этого предмета?

Температура за столом упала ниже некуда. Люциан, Райан и я обескураженно уставились на Белиала. Очевидно, он знал о предмете нашей беседы больше, чем говорил. Бел же, в свою очередь, пронзал Тимеона такими суровыми взглядами, что они откровенно давали понять, с какой радостью он сейчас причинил бы древнему праймусу физическую боль. После продолжительного напряженного молчания дьявол цыкнул языком.

– Это кинжал, который впитывает в себя душу жертвы, – прорычал он. – Давным-давно мне создал его один могущественный колдун. Но он пропал много веков назад.

– Да, у Белиала имелся собственный опыт с этим кинжалом, – ответил за него Тимеон. – И сейчас он уже какое-то время его разыскивает.

Во мне вспыхнуло разочарование, но я от него отмахнулась. С Белом разберусь позже. В данный момент важно только одно.

– Этот кинжал сработает на Люциане?

Тимеон задумчиво пригубил кофе.

– Возможно… с соответствующими побочными эффектами.

Да чтоб вас всех! Как же я ненавидела их головоломки. Почему все эти старые типы не могли просто перестать говорить загадками?!

Не успела я додумать эту мысль, как серо-стальные глаза вонзились в мой мозг.

«Преимущество загадок в том, что разгадать их дано лишь тем, кто к этому готов».

Его голос опустошил мой разум, задушил во мне обиду и заставил смириться. Я сглотнула и потупила взгляд. Тимеон, по крайней мере, остался доволен и продолжил – конечно же, не без новых загадок и или этого зловещего тона, который так ему подходил.

– Kaménæ gæ, – громко проговорил старейшина.

Камени… что?

Бел взял свой коньяк и залпом опустошил бокал.

– «Выжженая земля», – пробормотал он. – «Kaménæ gæ» переводится как «выжженная земля». Так называется кинжал, потому что он оставляет тело и дух изломанными и бесполезными.

Тимеон кивнул.

– Но Изара не обычная душа, а Люциан не человек. Его сущность и душа тесно переплетены друг с другом.

– А это значит?.. – уточнила я, так как во мне росло очень нехорошее предчувствие.

– Это значит, что кинжал разорвет мою сущность. – Люциан облек в слова мои худшие опасения. Он выглядел не удивленным, а скорее, покорившимся – как будто давно это подозревал.

Бел стукнул бокалом по столу.

– Правильно ли я предполагаю: Мара и об этом в курсе?

Его обвинительный тон не удостоился ответа Тимеона. Они с Люцианом обменялись встревоженными взглядами.

– Твоя душа стремится назад к Ариане, не правда ли? – Старейший с любопытством склонился вперед, тем самым доказывая, что в действительности ему не удавалось получить полный доступ к мыслям Люциана. – Но ты умрешь, если отпустишь ее. Великолепно и жестоко одновременно. Но жестокость всегда была любимым инструментом судьбы.

Меня кидало то в жар, то в холод, пока я сопоставляла обрывочную информацию, полученную от Тимеона. В этом причина боли Люциана?! Его – или моя – душа разрывала его сущность всякий раз, как я оказывалась поблизости? Настолько, что он погибнет, если не сможет ее удержать?!

У Бела вырвался разочарованный рык. Кажется, его не устраивало, что Тимеон сменил тему.

– Мара об этом знает? И что произойдет с кинжалом, если он примет в себя душу Люциана? – допытывался он уже почти агрессивно.

– Да что с тобой не так? – ошарашенно прикрикнул на него Райан. – Какая, на фиг, разница, что произойдет с этим проклятым кинжалом!

В этом я была полностью с ним согласна. Кого это вообще волнует, черт возьми?! Если Люциан умрет, то мне будет все равно, пусть хоть мир рухнет!

Однако Тимеон, по-видимому, счел вопрос Белиала оправданным и решил больше не мучить блондина своим пренебрежением.

– Охранное заклятие, которое сковывает душу, плененную металлом, наверняка лопнет. Высвободившаяся энергия уничтожит всё. – Древнейший говорил так непринужденно, как будто мы тут, как обычно, болтали и пили кофе с пирогом. В то же мгновение он захватил мое подсознание и влил в него картины взрыва библейских масштабов. Этот маленький экскурс в возможное будущее длился не дольше секунды. – Если до этого дойдет, – добавил он, – я совершенно точно предпочту находиться где-нибудь далеко.