— Скажи мне, зачем ты это делал? Тебе не хватало меня? Я настолько плоха в постели? — спрашиваю я, закрывая глаза, когда он начинает водить носом по моей шее.

— Лера-а-а, — выдыхает мне в кожу. — Ты замечательная. Просто были такие моменты… — замолкает, целует шею, а у меня, дуры, ноги подкашиваются.

— Какие моменты?! — опять эмоционирую, потому что это невыносимо.

— Лера, давай забудем их как страшный сон. Ты очень мне нужна, — сжимает мою талию, пытаясь усадить на раковину. Дергаюсь, сопротивляясь, и он со стоном отступает. Артур тяжело дышит и сжимает челюсть. Меня спасает дочь. В радионяне слышно, как Дана хнычет, и я сбегаю.

Самое странное произошло ближе к обеду. Артур так и не уехал на работу, а Регина Альбертовна покинула наш дом с чемоданами. Мой муж сам лично загрузил ей их в машину. Было жутко интересно, что же между ними произошло, но спрашивать я не собиралась. И вроде свекровь уехала, я должна вздохнуть с облегчением, но мне не дышится.

Сегодня Артур пошел в наступление. Он пришел в комнату дочери и начал с ней играть. Дана, засранка, сразу перешла на сторону отца и уже не обращала на меня внимания. Как ни в чем не бывало развалившись на ковре в детской, он полностью занял внимание дочери игрой в кубики. Артур знает, на что давить, но я не собиралась сдаваться.

Я оставила их наедине, спустилась вниз и первым делом проверила комнату свекрови. Потому что мне не верилось, что она окончательно съехала. Но, как ни странно, ее вещей не оказалось.

Пока Артур играет с Даной, иду на кухню, отпускаю домработницу и начинаю готовить сама. Мне нужно отвлечься от навязчивых мыслей, иначе я сойду с ума. Включаю музыку на телефоне, надеваю наушники и открываю холодильник, вынимая продукты.

Увлекаюсь готовкой и забываюсь, на время кажется, что всё у нас хорошо, а измены мне просто приснились. Ставлю в духовку мясо с картошкой. Музыка в наушниках прерывается, и я вынимаю из кармана телефон, чтобы включить другой плей-лист. Замечаю пропущенное сообщение от Даши, которая интересуется, как у нас дела. А пока ей отвечаю, мне приходит ещё одно сообщение, на этот раз от неизвестной «Конфетки». Беззаботно открываю его, полагая, что это очередное предложение работы в интернете или реклама. Но там фотографии. Просто фото, без какого-либо текста. Фотографии с датой, это было два дня назад. В ресторан входит Артур вместе с женщиной. Такой красивой, ухоженной, статной, на ней длинная шуба и кожаные перчатки. Некая дама из высшего общества. Очень качественные снимки. Мой муж открывает для женщины дверь и улыбается. А потом снимки в самом ресторане. Качество уже хуже, но видно, как он целует ее руку. И ещё один снимок, как Артур помогает ей сесть в машину, придерживая за талию. Нетрудно догадаться, куда они поехали. На снимках выставлено время, и это был вечер… В тот день Артур приехал очень поздно…

Вырываю из телефона наушники, откидываю их на столешницу вместе с телефоном и закрываю лицо руками. Я даже не хочу знать, кто и зачем это присылает. Главное, что мой муж делает всё по доброй воле и с удовольствием. Никто не заставляет его иметь женщин, никто не вынуждает его бесконечно изменять! Он просто плюет мне в душу и продолжает гулять. Так зачем же ему нужна я?! Для вида и статуса?! А он спросил меня, хочу ли я быть аксессуаром в его жизни?!

В груди разливается боль, она засасывает меня, лишая кислорода. Все правильно: он не просил прощения, не раскаялся и не обещал, что такого не повторится. Он живёт своей жизнью, а меня держит в качестве комнатной зверюшки. Вот тебе, Лера, сережки с изумрудами и путевки куда хочешь. Закрой свой рот и веди себя примерно. А сам продолжает трахать шлюх, дорогих и породистых. Мне до них далеко. Я так и не вернулась в прежний вес, да и грудь после кормления обвисла. Не эстетично, видимо, не по вкусу моему мужу. Что я до сих пор делаю рядом с этим чудовищем?!

— Дана уснула, — сообщает Артур, входя в кухню, а я быстро отворачиваюсь к окну, сжимаю столешницу и кусаю губы, чтобы не закричать. Он подходит ко мне сзади и обнимает за талию. — Вкусно пахнет, что готовишь?

Какой же он лицемерный и лживый. И как у него получается вот так просто играть любящего мужа и одновременно иметь женщин на стороне?!

— Ненавижу! — вслух вырывается у меня. — Ненавижу! Я так тебя любила, отдавая всю себя, а ты вот так просто меня предаешь! — нервно выкрикиваю, дергаюсь и отталкиваю Артура. Оборачиваюсь и вижу, как он хмурится. Не нравится ему слушать правду. А мне хочется отхлестать его по щекам, пройтись по этому красивому и эгоистичному лицу. Чтобы он почувствовал хоть капельку той боли, которую испытываю я. Теперь мне не просто больно, мне кажется, что внутри образовываются рваные раны, которые кровоточат. — Конечно, тебя не волнуют мои чувства! Подумаешь, жена узнала — не велика потеря. Дура Лера все переживет. И пока я вою ночами в подушку от дикой агонии, ты продолжаешь развлекаться!

— Что ты несёшь! — взрывается он и уже кричит на меня. — Я ни с кем больше не трахался! Не нужно выдумывать того, чего нет!

Беру телефон и впихиваю в его руки. Артур глубоко вздыхает, трет переносицу, а потом все же заглядывает в фотографии. Он рассматривает их, сжимая челюсть, а потом усмехается, словно это шутка.

— Это не то, что ты подумала. Это Ярослава Владимирова, ей сорок пять лет, и она вдова Владимирова, владельца крупного перерабатывающего предприятия. Сейчас в бизнесе тяжелые времена, со всех сторон окружают шакалы в ожидании моей осечки. Мне нужна компания Владимирова, поэтому я пытаюсь договориться с его вдовой. Вот и все! Но я найду и убью того, кто продолжает слать тебе это дерьмо!

Вздрагиваю и всхлипываю, когда он со всей силы швыряет мой телефон в стену. Он идёт на меня, а я от него, пока не упираюсь в стол.

— Не подходи и не смей больше трогать меня руками, которыми трогаешь других женщин, — сквозь слезы говорю ему я. — Не верю больше ни единому твоему слову. Ты так искусно играешь роль моего мужа, но я совершенно тебя не знаю!

Он все равно подходит очень близко и прикасается к моему лицу, стирая пальцами слезинки.

— Лера, — тихо произносит он. — Я признаю, у меня были женщины, и я тебе изменял, но чисто механически, грязный животный секс для снятия стресса и напряжения — не более. Все это было, — он сам не замечает, как вонзает мне в кожу иголки, заставляя мучиться. — Никаких чувств у меня не было к этим женщинам. Я понимаю, что тебе сейчас больно это слышать, но я говорю правду, какая она есть. И я клянусь тебе, у меня ничего нет и не было с Владимировной. Это банальная уловка, галантность для ее благосклонности. Просто бизнес, — четко проговаривает он. А мне уже нет разницы — одной женщиной больше, одной меньше.

— Отпусти меня домой! Иначе я сорвусь и что-нибудь с собой сделаю, — шепчу ему я, чувствуя, как опять разрастается истерика. — Не могу больше рядом с тобой, — голос становится сиплым, и силы заканчиваются. — Пожалуйста, отпусти меня. Пожалуйста… — уже хрипло шепчу ему, глотая недостающий воздух.