Когда Хакон очнулся, я была готова его убить. Вот совершенно буквально. Понимала – великан не виноват, что я не умею пользоваться местными удобствами, но все равно страстно желала открутить голову. Или расцарапать лицо. Или сотворить еще что-то столь же травмонаносящее и непременно своими руками. Не знаю, что сыграло большую роль: его чутье или то, что мы не первый день знакомы, но хримурс сделал единственное, что могло его спасти. Усадил меня в ванну. Горячую, ароматную и набранную по самый край. Идеальная ванна. Даже белье не мешало, так хорошо было в теплой воде.

– Каша почти готова. Я принес тебе полотенце и мамин халат. Он немного коротковат на тебя, но думаю, это не большая проблема, – прихрамывая, в ванную вошел Хакон, неся на локте большой банный халат темно-вишневого цвета. Вместо того, чтобы бросить все на табурет, великан подошел к самой ванной, растянув полотенце и тряхнув им.

– Выползай, птица. Иначе скоро водоплавающей станешь.

– Может выйдешь? – не сказать, чтобы я стеснялась, просто по телу вдруг прошла мелкая дрожь, несмотря на то, что я практически отогрелась.

– Хм. Может нет. Но могу прикрыть глаза, – великодушно предложил мужчина, поднимая полотенце выше и закрывая себе обзор. Пожав плечами и тихо фыркнув, выползла из воды, оставляя довольно внушительные лужи на полу. Подойдя вплотную, скинула мокрое белье, попытавшись отобрать полотенце у Хакона, но великан не отдал. Обернув мягкую ткань вокруг моего тела, притянул к себе, не обращая внимания на капли, падающие с волос.

Мы просто стояли, глядя друг на друга. Кажется, между нами в первый раз было такое малое расстояние при свете дня. Замерев в паре сантиметров, мужчина рассматривал мое лицо, все крепче сжимая объятия. В какой-то момент я просто не могла больше вдохнуть, но мне так понравилось это ощущение силы, исходящее от него, что я на миг прикрыла глаза, тихо выдохнув.

– Ты заставляешь меня думать о камине, – несколько озадаченная таким резким переходом и непонятным ассоциативным рядом, распахнула глаза, чуть приподняв бровь. – Точнее, об очаге. И трех-четырех малышах с большими черными крыльями.

Смех зародился где-то внизу живота, вырвавшись тихим бульканьем. Два судорожных всхлипа через мгновение стали несколько истеричным, но свободным хохотом. Хакон тоже улыбался, с каким-то теплом гладя своими серыми глазами.

– Смейся-смейся, врона, но думаю, этот день когда-то да настанет.

– Не угрожай мне, великан, – в тон ему отозвалась я, почувствовав, как напряжение покидает тело. Мне стало легко спокойно.

Отпустив меня из объятий, хримтрус отступил на шаг, повесив теплый халат мне на плечо.

– Одевайся, пока не замерзла. Еда ждет.

Пристроив выполосканное белье на сушилку, завернувшись в теплый, пушистый халат и спрятав волосы под капюшон, вполне спокойная и довольная выползла в кухню. Вкусный, сладковатый запах каши заставил желудок скрутиться узлом.

– Приступай, я сейчас, – Хакон с обеспокоенным лицом осматривал росток белого ясеня. Подняв глаза на меня, великан нахмурил брови. – Переломился?

Кивнув, сунула в рот первую ложку каши.

– Думаю, это не страшно, – проживав, ответила я на беспокойство великана. – Растение совсем молодое, ствол мягкий. Должен срастись. Место разлома, конечно, видно будет, но мешать это не должно.

– Считаешь?

– Почти уверена, – проглотив еще ложку аппетитной, сытной каши, добавила. – У нас с тобой другой вопрос. Чем его поливать и какие питательные вещества добавить? Я в этом совсем профан.

– Профан?

– Ну, не смыслю ничего. Это не вишни из дедова сада.

-У мамы тут небольшой сад есть, – задумчиво потер левую бровь Хакон, – но тут почти все такие растения, что могут без ухода жить. Не совсем тот вариант.

– Но какие-то удобрения все же должны быть? Что-то простое, типа комплекса минералов, подошло бы.

– Давай сегодня просто польем, а там посмотрим.

Я пожала плечом, рассудив, что за еще один день ничего плохого не должно произойти.

В тарелке оставалось еще немного, когда на меня навалила дикая дрема. С трудом держа глаза открытыми, отложила ложку, опасаясь носом загреметь в кашу.

– Иди спать, птица.

– Не, замерзну, все равно через полчаса проснусь. Тут посижу, – мне совсем не хотелось ложиться. Стоило принять горизонтальное положение, как из прохладных ног холод начинал словно бы разливаться по всему телу. Будто в ногах не кровь, а охлаждающая жидкость. Лучше уж сидя подремать час-два.

– Иди. Я приму душ, вся спина в песке, и поработаю твоей грелкой. Тогда выспишься?

– Угу, – пошатываясь и отключаясь буквально на ходу, пробормотала в ответ. Прямо так, в халате завалившись на кровать, в последний момент чуть улыбнулась. В камине тихо и уютно потрескивал огонь.

Я уже почти спала, плохо реагируя на внешние раздражители, когда меня перевернули, укрыли одеялом и прижали к чему-то крепкому и теплому.

Она меня разбудила. Ее маленькие, тонкие пальцы скользили, словно изучая, то по плечу, то по шее. Ощущение тепла и легкой дрожи разнеслось по телу, заставив проснуться. В комнате было темно. Только слабый, серебристый свет звезд проникал через прозрачную крышу. Видно, небо очистилось от облаков, что в этой местности случалось не часто.

Сперва я подумал, что птица дремлет, такими медленными и в то же время смелыми были движения, но в полумраке блеснули глаза. Ворона заметила, что я больше не сплю, но ладонь даже немного не дрогнула, продолжив движение. От локтя, вверх к плечу, на шею, до кромки бороды и вниз, к ключице. Одеяло сползло до талии, открывая ее любопытству довольно много пространства. Натсуми на несколько мгновений отняла руку от моего тела, подняв ее вверх. Когда пальцы вновь коснулись кожи, узоры вспыхнули на несколько мгновений голубым, осветив почти детский восторг на маленьком лице. Устроившись поудобнее, я наблюдал, как девица, словно ребенок, еще трижды проделала подобный фокус. Меня самого немного поражало, как быстро падает температура ее конечностей, но мешать птице развлекаться я был не намерен. Это было забавно.

Закончив играть с огнями, ворона вдруг запустила ладонь к затылку, надавив чуть ниже основания черепа.

– Тут не болит?

– А должно?

– Мое перо. Пришлось дать тебе защиту, – пальцы легко погладили кожу и вернулись на грудь.

– Это временно?

– Пока не заберу.

– Хочешь?

– Вернуть перо? Нет, – ворона замолчала, начав пальцем чертить узоры на коже. Движения стали какими-то чуть более быстрыми, сосредоточенными. У кого-то явно сменилось настроение, и это озадачивало.

С одной стороны, такая умная особа не могла не догадываться, в какое состояние подобные действия могли меня привести, а с другой… кто ее знает.