Несколько секунд поручик раздумывал, потом кивнул и нехотя проговорил:

– Ладно. Идите дальше, но нам больше не попадайтесь. В другой раз рогаткой не откупитесь, в полон пойдете. Понял ли, что говорю, Первоход?

– Понял, Кнур.

– Ну, идите. И да помогут вам боги!

– И да помогут они вам!

Поручик кивнул и повернул коня. Вскоре разъезд скрылся из вида.

– Уф-ф… – вздохнул Хомыч и вытер рукавом рубахи потный лоб. – Я уж думал, все.

– Хватайте сумки и пошли! – скомандовал Глеб. – Скоро наступят сумерки.

– Сумерки? – удивился Лагин. – Но ведь время едва перевалило за полдень.

– В Гиблом месте время течет иначе, – пояснил Глеб. – Нам нужно поторапливаться.

5

Лес теперь был черный, спутанный. Дубы шевелили листьями на ветру. Земля была влажной, иногда под ногами начинала чавкать грязь, и тогда Глеб замедлял шаг и тщательно прощупывал почву только что срезанным прутом с живыми еще листьями.

Пару раз в небе с клекотом пролетали спуржун-птицы, и тогда Глеб командовал:

– Замрите!

И все замирали, с ужасом слушая этот клекот и поглядывая на стремительно темнеющее небо.

Внезапно Глеб остановился. По его знаку остановился и весь отряд. Глеб некоторое время во что-то вслушивался, затем медленно выдохнул воздух и распорядился:

– Дальше пойдем совсем тихо.

Часа полтора двигались молча. Почва под ногами была мягкая и влажная, идти по ней было тяжело, и путники очень скоро почувствовали усталость. Солнце между тем коснулось вершин деревьев, и тогда Глеб остановил свой отряд и велел разбить лагерь для ночевки.

Прошка и Хомыч насобирали валежника. Глеб быстро и ловко разжег костер. Затем отошел во тьму леса и наставил дозорных рогаток.

Вскоре все расположились вокруг костра. Глеб разрезал вяленое мясо на куски и дал каждому путешественнику по куску. К мясу он добавил сухари и небольшой туес с соленой белужьей икрой.

Полчаса спустя еда была съедена, а на горячих углях закипел шиповниковый отвар. Глеб раздал всем маленькие оловянные кружки и плеснул в каждую душистого отвара.

Во время ужина почти не разговаривали. Усталость сковала путешественникам языки, и они были рады, когда Глеб занялся устройством лежанок. Он закопал в землю камни, нагретые костром, а сверху разложил траву и мох. Такая лежанка могла хранить тепло много часов.

Все легли спать – так же молча, как сидели вокруг костра.

Глеб, как всегда, долго не мог уснуть, но наконец сон сморил и его.

Ночью Диона вдруг проснулась и прислушалась. Потом села на траве, приподняла руки ладонями наружу и стала медленно водить ими по сторонам.

Лицо ее становилось все тревожнее и тревожнее. Она опустила руки и тихо поднялась на ноги. Затем бесшумно подошла к лежащему чуть в стороне от прочих Глебу, присела рядом с ним и взяла его за руку.

– Первоход, – тихо позвала она.

Глеб тут же открыл глаза и положил руку на ольстру. Увидев перед собой красивое, тонкое лицо Дионы, он нахмурился и хрипло прошептал:

– Чего тебе?

– Надо поговорить.

– Говори.

Брови девушки дрогнули.

– Мы в опасности, – взволнованно прошептала она. – По нашему следу идет стая оборотней. Большая стая. И скоро они будут здесь.

Глеб сел на своей лежанке и потер пальцами сонные глаза. Затем снова взглянул на Диону и спросил:

– Откуда знаешь?

– Я их вижу, – ответила девушка.

– Как?

Диона подняла руки и показала Глебу свои узкие ладони. На ладонях темнели глаза.

– Ты видишь их этими глазами? – хмуро спросил Глеб.

Диона кивнула.

Глеб наморщил лоб и задумчиво потер пальцами подбородок.

– Если ты права, то… – Глеб одним ловким движением вскочил на ноги. Нагнулся, поднял с земли ольстру. Посмотрел на нее, нахмурился и вдруг протянул Дионе. – Держи.

Диона со страхом взглянула на ольстру.

– Что ты задумал? – шепотом спросила она.

– Пойду оборотням навстречу.

– Зачем?

– Не хочу, чтобы они пришли сюда и устроили бойню. Одному и в стороне от вас мне будет сподручнее. Возьми оружие.

Диона неуверенно взяла ольстру (Глеб заметил, что глаза на ладонях девушки затянулись плотными перепонками) и удивленно проговорила:

– Тяжелая.

– Если захочешь убить оборотня, направь на него ольстру дулом… Вот оно – дуло. А потом плавно нажми вот на этот крючок. Когда из дула вылетит огонь, ольстра сильно дернется у тебя в руках. Будь к этому готова и держи ольстру крепче. Все поняла?

– Да.

– Вот еще кое-что.

– Световые заряды?

– Да. Для людей они безвредны, а оборотня или волколака ослепят. Слепого волколака убить легче. Бейте этих тварей в голову. Или рубите им шеи. Поняла?

– Да, – снова ответила Диона.

– Ну, все. А теперь извини, мне нужно раздеться.

Глеб стал быстро раздеваться. Диона смущенно отвела взгляд.

Раздевшись донага, Глеб вынул из кармана охотничьей куртки маленькую темную горошину, которую Бельмец обозвал «перелицем», и сунул ее за нижнюю губу.

– Отойди подальше и не пытайся меня убить, – сказал он. – Помни, что я – это я.

По лицу ходока пробежала мелкая рябь, волосы на голове приподнялись. Он поморщился и простонал:

– Черт… Как это больно.

Лицо его задергалось, из глаз хлынули слезы. Глеб зашатался от боли, изо всех сил стараясь не закричать. И вдруг лицо его потемнело. Мышцы на руках и ногах вздулись тугими узлами. На груди и плечах пробилась густая шерсть.

А дальше все пошло быстрее. Глеб опустился на четвереньки, тихо зарычал, блеснул отросшими клыками и обратился в огромного мохнатого волколака.

Диона попятилась и медленно подняла ольстру.

Глеб, уловив ее движение, уставился на Диону пылающими красными глазами и медленно покачал головой.

Диона опустила оружие. Волколак кивнул, повернулся и побежал в лес. Через несколько секунд он скрылся из вида.

6

Разъезд дружинников рысью пробирался через темный лес. Места вокруг были знакомые, но это не делало поездку менее опасной. Один из ратников поравнялся с поручиком и сказал:

– Сегодня слишком быстро стемнело.

– Сам вижу, – хмуро ответил поручик Кнур. – До межи недалеко. Успеем.

Вдруг из леса донесся заунывный, протяжный вой. Кони запрядали ушами и тихо захрапели от страха.