В дверном проеме остановился и оглянулся, надеясь заметить хотя бы отсвет Святой Чаши, но алтарь был пуст и холоден. Грааль отправился по своим надмирным делам.

В ту ночь я не вернулся в Тор. Взволнованный, я так и оставался на склоне холма возле древнего святилища; мысли неслись в голове, словно осенние листья под ветром. Как я ни старался собрать их, они стаей испуганных птиц уносились прочь. Время от времени какая-нибудь из них возвращалась, чтобы напомнить о чудесном видении, и тут же упархивала опять. На ее место приходила другая. Я видел это! Мне явился Грааль!

Так прошла ночь. Солнце взошло над лесистыми холмами, тогда я направился обратно в зал Короля-Рыбака. На дворе уже начиналась утренняя суета, кимброги собирались на работу к строящемуся святилищу. Меня встретили улыбками и даже смехом. Я не понимал его причины. Неужели они думали, что я заблудился в темноте и потому ночевал на улице? Кто-то наверняка подумал, что я провел ночь в постели какой-нибудь служанки.

Не обращая внимания на смешки, я вступил в зал и в дверях столкнулся с Бедивером и Каем, они собирались вести группу добровольных помощников.

— Доброго дня, брат, — сказал Бедивер, затем, посмотрев на меня внимательнее, добавил: — Хотя по твоему виду можно сказать, что для тебя день уже прошел.

Кай выразился в своей прямолинейной манере:

— В следующий раз хотя бы под куст заберись, чтобы вздремнуть.

Оба ушли, качая головами и смеясь. Я недоуменно посмотрел им вслед. Великое умиротворение, в котором я продолжал пребывать, стремительно таяло, как роса под полуденным солнцем. Я решил, что следующий человек, собравшийся пошутить над моим видом, ответит за это. Однако следующим оказался Артур.

Король быстро вышел из зала, когда я еще смотрел вслед Каю и Бедиверу. Он хлопнул меня по спине и сказал:

— Привет, брат! Я собираюсь в храм. Составь мне компанию.

— С превеликим удовольствием, — ответил я, сделал шаг за ним и вспомнил, что должен присутствовать на совете. — Прости, Артур, я забыл, мне же надо быть на совете. Так что сопровождать тебя не смогу.

— Ладно, тогда завтра, — беззаботно произнес он, но тут же посерьезнел. — Галахад, сейчас вопрос с Братством — очень серьезный вопрос. А скоро станет еще серьезнее. Где бы люди ни услышали о Братстве Грааля, их сердца должны возгореться. Братство станет маяком, и вся Британия будет освещена его пламенем. — Он вдруг улыбнулся. — Кстати, о пламени. Мне кажется, сегодня ты стоял слишком близко к огню. Будь осторожнее. Увидимся!

Сбитый с толку его словами, я вошел в зал. Мне нужно было немножко хлеба и эля. Кимброги завтракали быстро, на столах осталось множество недоеденных кусков. Я набрал себе еды на блюдо и устроился на одной из скамей, чтобы спокойно поесть и посмотреть, смогу ли я восстановить в себе прежнее хорошее настроение. Я взял кусок хлеба, откусил и тут же вспомнил, что вчера пропустил ужин и проголодался. Я жевал хлеб, прихлебывая эль, когда в зал быстро вошел Мирддин. Кажется, он спешил, но я все же окликнул его и встал, намереваясь перехватить, прежде чем он снова исчезнет.

Но он сам двинулся мне навстречу.

— Я тебя искал, — озабоченно произнес он. — Мне сказали, что ты так и не вернулся с нашей вчерашней прогулки, и я подумал… — Он замолчал, пристально разглядывая меня. Затем его золотые глаза расширились, а на лице появилось выражение удивленного понимания.

— Да что со мной такое? — спросил я, внезапно вспомнив о странном поведении других воинов. — Кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?

— Ты видел Его, — коротко промолвил Мирддин. — Ты видел Грааль.

Я схватил его за руку и потащил в темный угол, не желая обсуждать столь важную вещь на виду у всех.

— Почему ты так решил?

— Твое лицо. — Он внимательно оглядел меня со всех сторон. — У тебя вид человека, заснувшего на солнце: кожа покраснела.

— Как покраснела?

— Как от загара. Но этой ночью солнце не всходило.

— Загар… но… — Я растерянно потрогал свои щеки. Кожа высохла и покрылась крошечными бугорками, похожими на волдыри солнечного ожога, но я не чувствовал ни малейшей боли, а щеки казались прохладными на ощупь. Но я ему поверил.

— Ты не вернулся в Тор, значит, провел ночь в старом святилище, — объяснил Эмрис. — Там мне впервые явился Грааль.

Понимая, что никакими словами не смогу передать виденного, я сконфуженно ответил:

— То, что я видел, мне трудно описать.

— А это и не нужно, Галахад, — он понимающе улыбнулся. — Я ведь тоже видел.

— Но почему я, Мирддин? — шепотом вскричал я. — Я ведь не самый набожный из людей, вовсе нет! Есть христиане куда лучше меня, даже тут, поблизости. Почему я?

— Бог знает, — ответил он. — Дух свободно дышит, где хочет, и никто не в силах ему помешать.

— Но я думал, что Грааль настоящий, то есть настоящая чаша. А то, что я видел… — я запнулся. А что я видел?

— Не сомневайся, это самая настоящая Чаша, — быстро заверил меня Мирддин. — Но святыни этого мира, святые и священные предметы, сотворенные для нашего благословения и назидания, имеют не только видимые формы. Они куда больше. В их сущности скрыто не одно только физическое проявление. — Увидев мое смущение, Мудрый Эмрис продолжал объяснять. — Грааль — это не обычный материальный предмет — чаша из бронзы, серебра или глины, как ты полагаешь. Хотя и это тоже, но это лишь малая часть, ее духовная сущность куда больше.

— Ты сказал: «святыня»?

— Именно. То, что ты видел прошлой ночью в святилище, — святыня. То есть духовное проявление Грааля. Это ее свет опалил твое лицо.

— Видение настоящей чаши.

— Ну, если хочешь, — согласился Мирддин. — Но ее физический план не менее реален, чем другой.

— Да, я понял. Я видел святыню, но к чему бы это? Что это значит?

— Понятия не имею, — он пожал плечами.

— Это же знак, — настаивал я. — Он должен что-то предвещать, что-то важное.

— Один Бог ведает, почему и зачем это случилось.

— Это не ответ!

— Тогда спрашивай у Бога.

Мирддин уже