— Не хотелось бы, чтоб между нашими расами вспыхнула война из-за простого недоразумения. Знаете, как бывает, я чего-то не учел, вы не решились сказать, а в итоге, у нас на руках оказывается ваш труп.

— Не волнуйтесь, этого не будет, — хрипло прошипел ксенос, оскаливая клыки. — Я отлично понимал, на что иду, отправляясь в это путешествие. И даже если ваш врач зарежет меня случайно во время операции, войны не будет. Вы просто передадите мое тело генералу Альказу, и расскажете, как все произошло. На этот счет, он получил от Верховных Управляющих самые строгие указания.

— Думаете, он поверит мне на слово? — скептически хмыкнул Влад.

— Вам, да.

— С чего бы вдруг такое доверие? — удивился разведчик. — Вам нет смысла обманывать. Не захоти вы помогать, нашлась бы сотня отговорок, чтобы просто не затевать этот перелет. Какой смысл тратить время, средства и ресурсы, чтобы просто убить одного техножреца?

— Логично, — помолчав, кивнул Влад. — Знаете, меня давно уже интересует один вопрос. Как-то раз вы обмолвились, что ваши корабли хранятся духами. Что это значит? Это религия, верование, или что-то другое?

— Все вместе, — помолчав, ответил ксенос. — Дух корабля, это и божество, которому служит наш корпус, и религия, которой поклоняется весь экипаж, и в то же время, это нечто существующее реально.

— Реально? — удивленно переспросил Влад.

— Вы не ослышались. Дух корабля нельзя увидеть, или потрогать. Его нельзя зафиксировать на видео, но он действительно существует. И его, можно только почувствовать. Ощутить, как ощущаешь дуновение ветра, водяные брызги. Я не знаю, как объяснить это правильно.

— Кажется, я начинаю понимать. Ваша раса, очень сильные эмпаты, а значит, и все восприятия у вас, не на уровне тактильных контактов, а на уровне психического восприятия. Отсюда, и глубокие нервные окончания на коже.

— Все верно, — кивнул ксенос.

— Но в таком случае, вполне возможно, что эти ощущения вызваны не присутствием духа корабля, а кем-то из вас? Кем-то, кто способен проделать подобное с вашим экипажем?

— Вы… — яростно зашипел техножрец, но Влад не дал ему договорить.

— Я не пытаюсь оскорбить вас и ваши верования. Я высказал предположение. И согласитесь, оно вполне может быть обосновано, — все так же ровно оборвал его разведчик. — Ни я, ни вы, толком ничего не знаем о тех играх, что ведутся за нашими спинами в высших эшелонах власти. А любое верование, это способ удержать в подчинении всех. Что людей, что ксеносов.

— Вы говорите это так, словно полностью уверены в своих словах, — взяв себя в когти, ответил техножрец.

— Уверен. Не так давно, именно на этой планете существовала секта, члены которой служили своему пастырю верой и правдой, существуя буквально на грани голодной смерти. Но это только еще больше подхлестывало их, в их убеждениях. Так почему бы кому-то из вашей верхушки не провернуть то же самое, но на вашем, эмпатическом уровне? Насколько мне известно, умение воспринимать чужие эмоции и подчинять их себе, тоже оружие.

— И еще какое, — растеряно кивнул ксенос.

Собеседники замолчали. Влад и сам не понимал, зачем вообще затеял этот разговор, но что-то подсказывало ему, что эта беседе поможет ему лучше понять расу ксеносов.

— Нет. Я не верю, что кто-то один способен на такое, — обдумав услышанное, ответил техножрец. — Я не могу назвать себя экспертом в деле мыслеречи, но точно знаю, что у одного, даже очень сильного эмпата не получилось бы то, что способен проделать дух корабля. Это приведет к гибели любой, самой сильной особи.

— А с чего ему гибнуть? — не понял Влад.

— Эмпатическое воздействие требует от говорящего таких же усилий, какие требуются воину из абордажной команды, чтобы сразить трех противников в бою. А экипаж корабля, это почти три тысячи особей из всех корпусов. При этом, каждый из них обладает своей, по-вашему, индивидуальной, способностью к восприятию мыслеречи. Это просто физически невозможно.

— Что ж, значит, я ошибся, — легко согласился Влад, наливая себе еще кофе.

В коридоре послышались шаги, кто-то обо что-то споткнулся и, выругавшись, распахнул дверь. Чуть улыбнувшись, Влад покачал головой и, не здороваясь, громко сказал:

— Ученый человек, врач, председатель совета планеты, а ругаешься хлеще портового грузчика. Хоть бы гостя нашего постеснялся.

— Иди ты к… — далее, разведчик услышал такой посыл, что даже заслушался.

— Умеешь, — одобрительно кивнул Влад, обретя дар речи.

— Как вы меня достали своими шуточками?! — взвыл Мишель, швыряя в угол комбинезон.

— А теперь спокойно. Что случилось? — спросил Влад уже серьезно.

— Честно? Хрен его знает, — растеряно вздохнул Мишель, беря себя в руки. — С самого утра, то одно, то другое. И тут срочно, и в грузовике саженцы привезли, тоже нужно прививать и высаживать срочно, а еще купец за товаром пришел, а народу…

— Понятно. Все, как всегда, — помолчав, кивнул Влад.

— Ага, всем скорее и уже вчера, — вздохнул врач, подходя к монитору.

— Долго еще грузовик разгружать?

— Почти закончили, но это только разгрузка. А еще предстоит со всем этим товаром привезенным разбираться.

— Пенсионеры были?

— Да. А что? — насторожился Мишель, с надеждой глядя на разведчика.

— Приставь их к этому делу. И каждому дай одного консультанта по местным реалиям. Пусть даже женщину. Они знают, какой прибор для чего предназначен, а женщины подскажут, где находится что-то подобное. Если только там твоего оборудования нет.

— Нет. Свое я уже уволок, — рассмеялся Мишель.

— Кто бы сомневался, — не сумел промолчать Влад. — Что выпросил на этот раз?

— Хирургический комплекс. Полностью автоматизированный.

— И зачем он тебе? По-моему, ты и сам любой комплекс с успехом заменишь.

— Не всегда, — поморщился Мишель. — Бывают моменты, когда знаешь, как сделать нужную операцию, а для полного ее успеха не хватает оборудования. Особенно, если речь заходит о нейрохирургии. Там все исчисления в долях микрон, так что, сам понимаешь, руками этого не сделаешь.

— Ну, тебе виднее, — быстро ответил Влад, не дожидаясь, пока врач не сядет на своего любимого конька. — Что там интересного? — спросил он, кивая на монитор.

— Ну, все, как я и предполагал, — ответил Мишель. — Проще всего избавиться от этого панциря, хирургическим путем. Не знаю, как это получилось, но эта штука действительно удивительно прочная. Можно попробовать поискать смесь кислот или щелочей, способных растворить его, но тут сразу возникает другая опасность.

— Какая? — вмешался в разговор молчавший до этого момента ксенос.

— Я не уверен, что панцирь не начнет нарастать снова. К тому же, любая агрессивная жидкость может добраться и до живых тканей. Сами понимаете, это будет не просто опасно. Это будет глупая, мучительная смерть.