После объявления ультиматума и ответных действий со стороны России положение Германии стало критическим. Германия превосходила Россию по скорости мобилизации, но если Россия, прикрывшись «подготовительным периодом к войне», тайно провела мобилизацию, Германия теряла военное преимущество. Осознавая нависшую над страной опасность, кайзер взял на себя роль примирителя, обратившись к царю с просьбой помочь предотвратить беду. Тем временем, несмотря на поразительную уступчивость Сербии, Австрия объявила войну, и, хотя царь ответил в дружеском тоне, его слова вселяли мало надежды. «Позорная война, – написал он, – была объявлена слабой стране. Возмущению в России, которое я полностью разделяю, нет предела. Я предвижу, что очень скоро под давлением, которое на меня оказывают, буду вынужден пойти на меры, которые приведут к войне».

Такой была позиция правителей. Однако Мольтке-младший в большей степени был обеспокоен приготовлениями внутри России, понимая, что прошло время переговоров, и проблема, с которой столкнулась Германия, не столько политического, сколько военного плана. В частности, Мольтке-младший опасался, что, если Австрия затянет с мобилизацией, вся сила русского удара обрушится на Германию. В полдень 30 июля, когда уже просочилась информация о мобилизации в России, Мольтке-младший, разговаривая с австрийским военным атташе Бинертом, убеждал его, что все попытки сэра Эдварда Грея примирить враждующие стороны были проигнорированы и Австрия должна немедленно мобилизоваться против России. Мольтке-младший, чья позиция до этого момента была безупречна правильной, подвергся критике за подобные действия. Вмешательство военного в политическую сферу было по меньшей мере неуместным, но нельзя сказать, что это каким-то образом повлияло на последующие события.

Австрия, мобилизовавшая пока только восемь армейских корпусов, назначила общую мобилизацию на 31 июля. Но к тому времени жребий был брошен. В какой-то степени после заявления германского посла, что Германия примет контрмеры, если Россия не прекратит подготовку к войне, частично из-за бомбардировки Белграда царь подписал приказ о всеобщей мобилизации. Надо уточнить, что царь, получив примирительную телеграмму от германского канцлера, приказал прекратить мобилизацию, но на следующий день под давлением Сазонова и военных, убежденных в том, что дипломаты исчерпали свои возможности, вновь отдал приказ о всеобщей мобилизации.

А тем временем в Берлине германский кайзер проявлял бешеную энергию в борьбе за мир, изо всех сил сопротивляясь давлению со стороны Мольтке-младшего, который рассматривал войну как неизбежное зло и требовал немедленно приступить к военным приготовлениям, хотя и его, похоже, беспокоили сообщения о мобилизации в России. Германского посла в Вене буквально завалили телеграммами с требованиями оказать давление на Бертольда, но мы знаем, что информация о русской мобилизации уже просочилась в европейские государства. Однако Бетман-Гольвег не терял надежды до тех пор, пока не убедился, что катастрофы не избежать.

Ранним утром 31 июля Мольтке-младшему сообщили по телефону, что русские полностью перекрыли восточную прусскую границу и вывесили объявления о мобилизации. Мольтке-младший попросил информатора достать одно объявление; он не мог предпринимать никаких действий без наличия несомненного доказательства. Чуть позже немецкий посол в Санкт-Петербурге прислал телеграмму с требуемыми подтверждениями. «Нависшая опасность войны» послужила поводом для объявления всеобщей мобилизации.

Следом встал вопрос, должна ли Германия направлять официальное объявление войны. Мольтке-младший и Фалькенхайн были категорически против, считая, что тем самым Германия заклеймит себя как агрессор, но Бетман-Гольвег стремился твердо придерживаться гаагских конвенций и поэтому приказал Пурталесу, послу в Санкт-Петербурге, сообщить Сазонову о мерах, предпринятых Германией, и объяснить, что мобилизация будет продолжаться, если Россия не прекратит военных приготовлений. Время ответа истекает в полдень 1 августа.

1 августа в 5 часов Германия, не получив ответа от России, объявила о всеобщей мобилизации. Спустя четверть часа подобный шаг предприняла Франция. Спустя час Пурталес обратился к Сазонову. Трижды он спрашивал у русского министра иностранных дел, не может ли тот дать положительный ответ на поставленный днем раньше вопрос. И трижды Сазонов отвечал отрицательно. Тогда Пурталес вынул из кармана декларацию с объявлением войны, вручил ее Сазонову, отошел к окну и разрыдался. Началась Первая мировая война.

Пришло время для «большого плана». 31 июля сэр Эдвард Грей направил ноту правительствам Франции и Германии с просьбой соблюдать нейтралитет Бельгии. Германия теперь не могла давать подобных гарантий, и Англия поспешно переметнулась на сторону германских врагов. Генеральный штаб принял это к сведению.

Нельзя обойти вниманием еще одно существенное событие. Как мы помним, 1 августа император объявил о мобилизации армии и флота. В тот же день Мольтке-младший присутствовал на совете в императорском дворце. По окончании он пошел в Генеральный штаб отдать необходимые распоряжения, но император попросил его вернуться. Он хотел узнать, что за депеша пришла в Лондон, после которой Англия была готова гарантировать французский нейтралитет в ответ на заверения Германии, что против Франции не будет предпринято никаких враждебных действий. В присутствии прусского военного министра, генерала фон Фалькенхайна и Бетман-Гольвега император заявил: «Что ж, тогда мы просто двинем всю армию против России».

Мольтке-младший ужаснулся. Развертывание миллионной армии нельзя делать без подготовки. На это император заметил: «Ваш дядя дал бы другой ответ». В мемуарах Мольтке-младший обиженно замечает, что никогда не претендовал на место фельдмаршала. В конце концов ему удалось убедить императора, что развертывание следует проводить, как было запланировано, а Францию заверить в отсутствии враждебных намерений. Позже войска можно будет направить на восток. В Лондон отправили телеграмму, в которой объяснили, что по техническим причинам развертывание нельзя остановить, и дали требуемые гарантии.

Поздно ночью выяснилось, что произошла ошибка. Никогда не стоял вопрос о гарантиях со стороны Британии. «Тогда, – заявил император, – вы можете делать что пожелаете». В своих мемуарах Мольтке-младший, который, по его собственному утверждению, заплакал после состоявшейся днем встречи, утверждает, что так никогда и не смог пережить охватившие его в тот момент чувства. Что-то сломалось в нем, и он уже не мог стать прежним. В мрачном расположении духа Мольтке-младший приступил к военным действиям.

V

В 1914 году немецкая полевая армия насчитывала два миллиона человек. Число обученных германских резервистов приближалось к 3,8 миллиона человек. Германия располагала восемнадцатью дирижаблями, тридцатью тремя авиационными подразделениями и примерно четырьмя тысячами грузовиков и автомобилей. Количество людей формально годных для службы в армии достигало двенадцати миллионов, из них 8,4 миллиона в случае крайней необходимости могли быть призваны в армию.

Семь полевых армий, включающих 1,6 миллиона человек, были развернуты между Крефельдом и Базелем. Пять из семи армий под командованием фон Клюка, фон Бюлова, фон Хойзена, герцога Вюртембургского и кронпринца были готовы к вторжению в Бельгию и Люксембург. На южном фланге к ним примыкали 6-я и 7-я армии под командованием кронпринца Рупрехта Баварского и генерал-полковника фон Геерингена, бывшего военного министра. В задачу последних входило зажать противника в Лотарингии и удерживать его на границе Верхнего Рейна. С этой целью им были приданы несколько подразделений ландвера. На случай возможной британской высадки и для защиты Кильского канала в Шлезвиг-Гольштейне был оставлен один резервный корпус. Французские армии располагались от Арденн до швейцарской границы в следующем порядке: 5, 3, 2, 1-я; 4-я армия, находившаяся в тылу 3-й, была готова в случае необходимости выдвинуться в Бельгию. Четыре дивизии сгруппировались вокруг Лилля, а войска укрепленных районов вокруг большого Парижа. Кроме того, имелось пять пехотных дивизий и один кавалерийский эскадрон бельгийской армии, а также шесть пехотных дивизий и один кавалерийский эскадрон британской экспедиционной армии.