Чуть не сбив меня, в портал бросилась пятёрка бойцов – четверо парней и девушка, все с автоматами или ПП, с налобными включёнными фонариками, у пары ещё и подствольные имеются, на виверовской планке. Матвей выждал полминуты и дал отмашку остальным.

Один за другим люди, нагруженные узлами, ящиками, канистрами и пластиковыми контейнерами входили в портал. Последними шли носильщики с габаритными грузами, вроде шатра и громоздких тяжёлых двигателей, которые переносили на шестах. Потом прошёл Матвей, самым последним шагнул я с шши, которая держала меня за руку, как вчера. Кто бы знал, что я так быстро вернусь назад?

Чуть не столкнулся с кем-то, упёршись носом в спину.

– Тихо ты, – прогундосил Стрелец. – Фу, млин, ну тут и вонь! Почему не сказал?

Я промолчал, просто не знал, что ответить. А говорить, что попросту забыл, не стал. Переход прошёл на редкость успешно – проход не схлопнулся, никто не упал с площадки, в пещере нас не ждали враги.

Трудности начались потом, когда начали втискиваться в проход вместе с вещами, кое-что просто не лезло.

– Макс, ты про нору не мог подробнее рассказать? У нас шатёр не вмещается в неё, движки придётся разбирать, ящики тоже нужно ломать, а мы на них столько времени убили, – злился Павел.

Люди в пещере, наполненной костями, чувствовали себя неуверенно, кто-то из самых младших детей плакал. Добавляли подавленности и страха запахи разложения и черепа невиданных созданий под ногами. Но были и такие, чьи фонарики мелькали в разных местах пещеры, что они там искали – не могу и представить.

На свежий воздух последний человек выбрался только через два часа. Большую часть вещей оставили в пещере, взяв только оружие, палатки, тот минимум еды, на котором мы должны были продержаться пару дней, пока охотничьи команды не начнут поставлять мясо к столу. И сборщики фруктов и овощей в этом им помогут. И рыбаки, на которых возлагались особые надежды. Остальные должны были заняться обустройством лагеря, его защитой.

Стрельцу не терпелось посмотреть на оружие, особенно интересовали пушки. По прибытии в законсервированный лагерь Медведь забраковал это место, многое его не устраивало, особенно то, что из-за близких зарослей сложно защищать подступы. Побывал на том месте, где меня чуть не сожрали, и впечатлился количеством трупов и размером зверей. После этого посмотрел на Сильфею с непонятным чувством, я так и не смог понять: задумчивость, настороженность, уважение?

На ночь решили остаться на побережье, тем более что тихая погода способствовала нормальному отдыху. С рассветом кто-то ушёл на разведку, кто-то на охоту. Жанна, иная, которая отправилась с Матвеем, попросила себе двух охранников и после этого скрылась в зарослях. В лагере у вещей остались считанные единицы, Стрелец и я в их числе.

– Эх, нам калибр побольше бы, – вздыхал он, оглаживая бока пушек. – Чтобы и бомбой можно было пальнуть, и ядром, и картечью как косой пройтись. И не четыре, а пару десятков! И форт для их размещения! И корабли…

– Умерь аппетит, Стрелец, – хмыкнул Медведь, – у нас даже места под лагерь нет, а ты уже на форт с портом и кораблями рот разинул.

– А нам и остаётся только рот разевать в такой ситуации, – широко улыбнулся он. – Авось что-то и влетит из озвученного в него. А форт всё равно придётся строить, нужно иметь крепость, откуда начнём расширяться, шагать по планете. Это же твои слова, Медведь, так ведь?

Матвей только хмыкнул в ответ, продолжая просматривать списки нашего добра, которое прихватили из посёлка. Большую часть пришлось бросить, но и тут Матвей смог выйти из ситуации с прибытком. Ещё вечером отправил к Максимову, главе третьего крупного поселения землян, гонца с письмом. В нём говорилось, что по ряду причин медведевцы уходят на новое место и все свои трофеи забрать не смогут. Часть придётся бросить, и половина из брошенного уйдёт в оплату Максимову, если тот сохранит в порядке вторую часть, а иначе придётся всё испортить, чтобы иным не оставлять, которые с таким хабаром только наглее станут и запросто нож в спину воткнут. Матвей блефовал, конечно, портить вещи и сливать топливо на землю он не стал бы, слишком это большая ценность, досталось тяжело, и поможет людям выжить и встать на ноги. Но Максимов в блеф поверил и быстро примчался ночью лично с небольшим отрядом доверенных людей. До утра делили на то, что должно оказаться в хранилищах, и на то, что перепадёт максимовцам.

Потом, когда наша община встанет на ноги, мы обязательно вернёмся за своим. Уже сейчас мы вооружены получше многих. Располагаем оружием, заряды к которому вполне по плечу изготовить в местных условиях. Для Стрельца и товарищей из его отряда, фанатам средневекового огнестрельного оружия, вполне по плечу получить чёрный порох. Оружия сейчас у нас даже больше, чем людей, которые могут им пользоваться. И получается, что технологически мы отстаём, но стратегически – на первом месте. В посёлках хватает мастеров и специалистов, кто знает (или может знать, как-никак, в детстве многие химичили, делали поджигные пистолеты, петарды и хлопушки) технологию получения дымного пороха. Тут мы не имеем преимуществ, но у нас УЖЕ есть оружие для него, а прочим придётся как-то изворачиваться, когда закончатся боеприпасы к автоматам и ружьям.

– Нужно уже сейчас готовить селитряницы, первую заложим рядом с твоим старым лагерем, Максим. Падаль прикопаем, срежем стволы, расколем, вырубим середину и опять сложим, лианами обмотаем или проволокой для крепости, а то лианы сгниют, и будет труба, через которую воздух станет циркулировать, и можно будет поливать водой. Золы побольше нажжём, чтобы созревала калиевая, а не кальциевая селитра. С навесами придётся повозиться – тут такие дожди, что махом вымоют, но ничего, справимся, – принялся рассуждать вслух Федот. – Яму вообще можно глиняную сделать и обжечь, чтобы как огромный горшок стала. Ещё в пещере можно собрать грунт, его там очень много, тонны и тонны. Там десятилетия гнили тела, не хуже селитряницы выйдет. Уверен, что селитру из такого продукта сможем получить. Да, намучаемся, но результат того стоит. Угля нажжём. Вот с серой проблема, хотя бы несколько килограммов добыть.

– С этим Максим поможет, – подсказал Медведь.

– Это как же… а, чёрт, а я забыл! А ведь так можно и чистой селитры получить или порох сразу, – обрадовался Федот.

Я скрутил фигу и показал парню.

– Грубо, – вздохнул он, – и оскорбительно. Спишу это на долгое проживание вдали от цивилизации и тот факт, что все иные не от мира сего.

– Сам ты псих. Ни от кого не слышал такого, чтобы в могилы проводить душ и кондиционер и собирать землю с могильников, – парировал я.

– В средневековье это достигало огромных масштабов, а во время войн в селитряницы кидались трупы павших. В Швеции, к примеру, земля под конюшнями и коровниками приказом короля стала считаться собственностью Короны, потому как являлась местом получения селитры. Как же крестьяне ненавидели сборщиков селитры, которые портили полы в коровниках, даже пробовали застилать их досками, чтобы сборщики сломали инструмент, пока проковыряются до земли. После этого и вышел приказ.