Да пусть хоть голым по карнизу бегает! Хоть перевернёт королевскую корону и станет использовать её в качестве плевательницы, соревнуясь со своими друзьями, кто дальше и точнее плюнет! Пусть хоть драку с послами какого-нибудь королевства устроит или пройдёт по центральной площади столицы на ушах!

Тот факт, что сам принц даже не попытался заглянуть к своей «воспитательнице», дабы выяснить, куда она запропастилась, лишь порадовал. Ну а через три часа, когда я гордо прошествовала в соседнее крыло дворца и, повинуясь жесту распорядителя, вошла в небольшую комнату, вся радость испарилась. Её место занял шок.

– Это что? – выдохнула я, глядя на дюжину собранных в комнате девиц.

– Кандидатки, магианна Сандра, как вы и просили, – с готовностью ответил распорядитель.

Я нервно сглотнула и перевела взгляд на распорядителя. А тот добавил едва слышно – ведь нам, невзирая на суть ситуации, нужно было сохранять хотя бы видимость приличий:

– Все девушки очень воспитанные, из хороших семей, и готовы выполнять щекотливые, но, безусловно, почётные обязанности. Я бы посоветовал присмотреться к во-о-он той, в лиловом платье. Девушка немного робкая, но смею заверить – уж она-то точно не подведёт!

Как в психоделическом сне, я покосилась на упомянутую особу и с некоторой отстранённостью отметила, что в их с распорядителем чертах много похожего. Вернее, слишком много. Девица – точно родственница, возможно, даже дочь.

Заслуженно или нет, но сразу вспомнились нестыковки при заселении во дворец и подозрение, что распорядитель не слишком доволен появлением некой магианны. Пожалуй, в других обстоятельствах я бы испытала какие-то чувства, а тут… Это всё было неважно. То есть совсем.

Вдох, выдох, и я всё-таки шагнула вперёд, чтобы пройти вдоль стройной шеренги, состоящей из разодетых, надушенных, идеально причёсанных и накрашенных красавиц. Одна лучше другой – вот честное слово! В какую-то секунду даже зависть взяла!

Но… я вернулась к сияющему выжидательной улыбкой мужчине, чтобы подхватить того под локоток, отвести в самый дальний угол комнаты и спросить:

– Почему здесь нет ни одной брюнетки?

– Как же нет? – пузач сделал честные глаза. – Уверяю, тут и брюнетки, и шатенки, и рыжие…

– Да. Но тогда почему все девушки перекрашены в платиновых блондинок?! – взвизгнула я, не сдержавшись. Стоит ли говорить, что оттенок был точь-в-точь как у меня?

Даже боюсь предположить, сколько сил потратили парикмахеры, добиваясь такого, реально сложного цвета. Впрочем, не в цирюльниках суть, а в том, что все потенциальные фаворитки, из которых я собиралась лично выбрать одну, были подчёркнуто похожи на меня. А у родственницы в лиловом даже крой платья с одним из моих нарядов совпадал!

– Магианна, послушайте…

– Не желаю ничего слушать, – зашипела я. Всё, терпение закончилось, сдержанность тоже иссякла. – Я же объяснила: мне нужна достойная девушка, которую я сама предъявлю королю, чтобы утвердить кандидатуру, а потом передам Джервальту! А вы мне что подсунули?

Чтобы утвердить кандидатуру фаворитки, я собиралась прибегнуть к помощи магистра Эризонта и считала, что это и есть самая сложная часть плана. Оказалось, что всё гораздо-гораздо хуже…

– Магианна, я не подсунул, – возмутился распорядитель, даже щёки надул, показывая, что вот-вот обидится на несправедливые претензии. – Я всего лишь выполняю распоряжение принца.

Терпение действительно закончилось, а ситуация была настолько оскорбительна, что я уже собралась нарушить закон и прибегнуть к боевому заклинанию. Однако, услышав последнее, остановилась и переспросила хмуро:

– Что?

– Его высочество Джервальт вчера вызвал меня к себе и прямым текстом сказал, что если дойдёт до отбора фавориток, то ему нужна тонкая, с платиновыми волосами и милым личиком. Вашего имени, конечно, не прозвучало, но… всем и так понятно, – распорядитель развёл руками. Мол, я не я, и вообще не виноват.

А я поняла страшное – папа меня не убьёт! Все будет гораздо, гораздо хуже!

Не знаю как, но папочка точно найдёт способ и заставит Джервальта Эрилара Четвёртого на мне жениться. И ждёт меня участь страшнее смерти – ритуал отречения! Хотя, если я правильно поняла и Оритания действительно хочет устранить престолонаследника, то…

Нет, додумать эту глупую истеричную мысль я не смогла – вернее, просто не стала. Развернувшись, направилась к выходу под прицелом изумлённых взглядов. Лишь в самом финале, когда уже переступала порог, кто-то из девиц осмелился спросить:

– Магианна, а как же мы?

– Никак, – буркнула я. – Всё отменяется.

– Как это? – послышалось требовательно-недовольное, а я поняла, что только что нажила дюжину врагинь, готовых на любую подлость. Впрочем, выбери я кого-нибудь, и их было бы всего лишь на одну меньше. Так какая разница?

В любом случае менять решение я не собиралась. Хотела сделать доброе дело, но раз у Джервальта совсем совести нет, то шиш ему, а не постоянная любовница, готовая терпеть причуды и способная подарить удовольствие, в котором Джер, судя по всему, так нуждается.

Пусть мучается! Пусть хоть лопнет от переизбытка своего… своих… своей…

Нет, додумывать, от чего именно следует лопнуть наследнику, я опять-таки не стала, разумно посчитав подобные мысли ниже своего достоинства. Просто вздёрнула подбородок и отправилась обратно, в привычное крыло.

До самого ужина я развлекала себя тем, что перебирала содержимое шкафа – старательно выискивала самые закрытые, самые унылые наряды, а красивые платья заталкивала подальше. Реально страшного в моём гардеробе оказалось до обидного мало, но порыв немедленно поехать к портнихе я подавила – только нового витка сплетен и не хватало моей умирающей в муках репутации.

Закажешь что-то построже – объявят Джервальта ревнивцем. А если посвободнее, так вообще в беременности заподозрят!

Кстати, о сплетнях…

Нет, не о тех, что клубились вокруг меня и принца. Эти я знать не желала, чтобы окончательно не впасть в уныние. А вот другие…

Конечно, лучшим вариантом было пойти в библиотеку и лично просмотреть все сегодняшние газеты, но такой привычки за мной не водилось, а привлекать излишнее внимание внезапным интересом к прессе мне не хотелось. Поручить Лиле добыть мне парочку изданий тоже было небезопасным. Пришлось пойти более сложным путём.

Дождаться вечера и, попросив горничную принести ужин, распылить в гостиной своих покоев пыльцу полосатой мальвы – лучшее средство, чтобы кого-то разговорить.

Наложить чары проще, но любое колдовство оставляет следы. А я знала, что дворцовую прислугу регулярно проверяют, и нисколько не стремилась объясняться с распорядителем, который и без того меня невзлюбил.

Пыльца же действовала, только пока ею дышишь, и входила в перечень условно разрешённых ингредиентов. Она не принуждала выбалтывать все секреты, просто повышала словоохотливость. Зная о применении мальвы, можно было легко контролировать уровень своей откровенности, так что я не боялась, что сама скажу что-то лишнее.