– Съесть было бы надёжнее, – не удержавшись, доверительно сообщила я.

Сарказма Джер не понял – медленно устремился к кровати. Шёл весь такой огромный, мощный, с этим невероятным разворотом плеч и…

В общем, я снова залюбовалась, однако трезвости ума не утратила, и когда его высочество, сбросив сапоги, тоже взобрался на кровать, выдала новую соблазнительно-кокетливую улыбку.

Ещё секунда, и дикарь оказался совсем близко. Его пальцы скользнули по моей прикованной к изголовью руке, а с губ слетел предвкушающий шёпот:

– Вот, значит, как…

Ну а дальше…

Вообще-то дальше планировалось следующее: резкий переворот, оседлание полуголого невменяемого мужчины и жёсткий болевой приём, лишающий сознания. Я не сомневалась, что сумею продавить шейные мускулы и добраться до нужных точек на теле, ведь этот приём из числа самообороны для агентесс тайной службы был рассчитан на противника, превосходящего во всём!

Я знала, что смогу! Я не сомневалась! Особенно с учётом того, что приёму обучал лично папа, который не допускает халтуры в обучении! Но Джервальт планы нарушил… Раньше чем успела дёрнуться, его высочество навалился, прижимая к постели, и накрыл поцелуем рот.

Джервальт… целовал совсем не так – то есть вообще не так, как положено! Никаких лёгких прикосновений, ничего похожего на нормальный поцелуй. Его губы жестко смяли мои, а язык нагло нарушил все личные границы. Я даже не сразу осознала, что и как этот самый язык делает, а потом стало поздно – меня словно бросило в сердце самого жаркого костра.

Я вспыхнула, залилась краской и поняла, что таю. Вернее, таю и задыхаюсь, и одновременно схожу с ума. Я потерялась. Лежала на шёлковом покрывале, прижатая горячим телом кронпринца, и чувствовала себя так, словно парю где-то высоко-высоко в небе. Угу, вот такая противоречивая метаморфоза – меня придавили к постели и целуют самым непотребным образом, а я летаю. И такое счастье где-то глубоко внутри.

Несколько поистине бесконечных секунд, и Джервальт отодвинулся. Замер, заглядывая в мои ошалелые и, подозреваю, сильно затуманенные глаза. Я принялась глотать воздух, но попытки перейти к собственному плану почему-то не предприняла, и это была новая ошибка.

Пока я бездействовала, дикарь опять накрыл губы поцелуем, и теперь всё было немного иначе… Он умудрился подсунуть руки под моё шокированное происходящим тельце и уже не просто прижимал, а обнимал, одновременно поглаживая спину и то, что пониже спины.

И мужской язык теперь действовал нежнее. Он не просто вторгался на чужую территорию, устанавливая свои правила, а щекотал и дразнил. Ещё я смогла различить вкус его губ – они были сладковатыми, и привкус выпитого недавно кофе тоже чувствовался.

Ещё одна поразительная особенность – ни закрытое платье, ни застёгнутая на все застёжки мантия не спасали. Ощущение было таким, будто между нами не несколько слоёв ткани, а лишь тончайшая шёлковая сорочка. Словно мы… словно у нас…

Так. Стоп!

Я собрала волю в кулак и отринула все неправильные мысли. От ощущений тоже отгородилась, с ужасом вспоминая, что я вообще-то приличная девушка, более того, я – леди тил Гранион!

Мысленно застонав, стиснула воображаемый кулак сильнее – так, что у сжатой воли язык высунулся и мордашка посинела, – после чего заставила себя ласково улыбнуться прервавшему поцелуй Джеру.

– Ах, – сказала, на миг вообразив себя одной из виденных вчера фавориток. После чего игриво хлопнула ресницами и, извернувшись, применила заклинание отмычки.

Простенькое, универсальное, но зубодробительное по силе. От количества магии, вложенного в формулу, замок на кандальном браслете должен был не просто открыться, а разлететься, но…

– Неожиданно, да? – шепнул Джер.

Он сказал, а я вздрогнула, с ужасом понимая, что магия не сработала. То есть вообще. Абсолютно!

– А-а-а… – начала я, ещё не зная, что сказать, но уже чувствуя прилив паники.

– Вот так веришь своим заклинаниям, веришь… – продолжил Джервальт, одаривая насмешливым взглядом потемневших глаз, – а они… бац, и всё.

Если б принц не лежал сверху, я б подпрыгнула. То есть я-то и так подпрыгнула, но попытка оказалась неудачной, потому что Джер был тяжелее. Он, конечно, заметил, как дёрнулась и, усмехнувшись, поцеловал снова. Не умопомрачительно, а коротко, словно ставя финальную точку. Мол, всё, глупая моя воспитательница, я победил!

Едва вероломный дикарь отстранился, я прошипела:

– Пусти!

– Хм, а разве тебя кто-то держит? – Джер откатился в сторону и приподнялся на локте. Глаза по-прежнему напоминали омуты, в них чётко читалось вполне известное желание. Этот момент пугал очень, но злость была сильнее.

Заклинание! Не сработало! Причём наследник с самого начала знал, что магия против браслетов бессильна! И есть лишь один способ придать предмету антимагические свойства – вплавить в металл запрещающие кристаллы, вот только кристаллы эти – штука очень редкая, а стоят столько, что… по карману только королям.

Осознав последнее, я выдохнула и повторила уже спокойнее:

– Отпусти.

– Да разве ж я держу? – продолжил валять дурака наследник.

Пауза, наполненная моим рычанием, а за ней:

– Кстати, это не я тебя приковал.

Новая пауза, и дальше:

– В спальню, заметь, тоже не я притащил и вообще вёл себя прилично, и даже твоего согласия спросил…

Джер осёкся. Может быть, потому что у меня предательски задрожал подбородок?

– Сандра, – через миг позвал он, и к дрожащему подбородку добавились глаза, наполненные слезами. Непрошенными и незапланированными!

Я не собиралась показывать слабость, и даже в мыслях не было сдаваться, но…

– Сандра… – уже стон, причём в голосе прозвучала слабая тень раскаяния.

– Пусти, пожалуйста, – попросила тихо, ещё сдерживая желание разреветься.

– Послушай…

– Пусти!

Упал на спину и уставился в потолок, а я позорно всхлипнула и поняла ужасное – он действительно выиграл, а я проиграла. Я уже никогда и ничего не докажу папе. Я… мне… нужно немедленно связаться с Эризонтом и сообщить, что я не справилась. Пусть приставят к принцу кого-нибудь другого, и плевать, что больше вроде и некого. А я не могу!

Не могу! От этого стало так горько! Гораздо хуже, чем от осознания растоптанной репутации и собственного распутства. Настолько, что…

– Сандра, только не плачь!

Поздно. Я бы сейчас половину своего личного резерва отдала, чтобы сохранить лицо, только не вышло – нервы не выдержали. Первый всхлип, второй, и… это оказалось сильнее меня.

– Сандра… Алечка… – опять позвал Джер. Я не услышала, насколько могла, закрыла лицо свободной рукой, потом принялась размазывать слёзы.