Ольга изобразила панический ужас.

— Что ж, придется вам подчиниться, — со смехом сказала она.

Подруги быстро оделись.

— Папа! — крикнула Зоя. — Я провожу Олю и вернусь.

— Хорошо, — донеслось из глубины комнат. Подруги вышли на —улицу.

— Ого, — сказала Ольга. — Похоже, мороз крепчает. Сейчас где-то градусов двадцать пять…

— Двадцать шесть и три десятых. Ты же знаешь, у нас есть способность точного определения температуры…

Ольга и Зоя бодро топали валенками по совершенно пустой улице. Снег яростно скрипел под подошвами, в небе сияла луна, заснеженные деревья напоминали призраков. Подруги уже спускались в овраг к мосту через ручей, когда Ольга вспомнила:

— Жалко, Патрон ушел, меня не дождался. А то бы нам втроем было еще веселей.

— Патрон замерз и спать пошел. Он же нормальный человек и морозными ночами не шляется, — усмехнулась Зоя.

— Человек? — хихикнула Ольга, но тут Зоя дернула ее за рукав, придушенно вскрикнула:

— Стой!

— Что? — удивилась Ольга. И тут же в душе зашевелился подленький страх.

Женщины стояли как раз перед мостом. В ночной тишине гул ручья казался особенно громким и каким-то тревожным. От черной воды поднимался густой белесый пар, колыхался, словно одежды привидений. Ветлы тянули обледенелые ветки, выглядевшие в свете луны хрустальными…

— Стой, — тихо повторила Зоя. Выпятила подбородок и стала дергать носом, принюхиваясь, как зверь. Ольге стало не по себе.

— Чувствуешь? — почти беззвучно сказала ей Зоя. — Запах.

— Ну да, — согласилась Ольга. — Тухлый Дунай канализацией пахнет.

— Нет. — Зоя помедлила, глаза ее застлала нелюдская чернота. — Это запах чужого зверя. На всякий случай стой у меня за спиной. Запах идет спереди, и если зверь нападет…

— Почему обязательно нападет?

— Потому что у него плохой запах.

— Может, вернемся, я у тебя переночую, — жалобно предложила Ольга, но Зоя сказала мертвым голосом:

— Поздно.

Пронзительно взвизгнуло железо перил. На мост ступила темная звериная туша. Зверь действительно был впереди.

— Зоя, погоди, это же медведь. Наверное, это Патрон. Патрон, Патрошка, иди, не пугай нас! — залепетала Ольга, но тут зверь зарычал, и она поняла, что это был вовсе не Патрон.

— Господи Сил, с нами буди! — закричала Ольга… А дальше все было как в страшном сне или в кино про суровые будни оборотней.

Зоя словно расширилась в плечах и бедрах, нагнула голову по-бычьи. Правой рукой сильно оттолкнула Ольгу:

— Беги обратно, в сторону домов! Зови подмогу!

Но Ольга, упав на снег, лежала словно парализованная и только и могла, что наблюдать за схваткой.

Зверь (он действительно напоминал медведя) прыгнул, будто в полете преодолев пятиметровый мост и еще метра три оврага. Но у Зои по сравнению с ним была выигрышная позиция — она стояла выше по склону. И зверь еще не успел приземлиться, как Зоя взвилась в прыжке и обеими ногами резко ударила зверя в грудь. Тот взревел, его глаза вспыхнули и налились яростно-желтым огнем. Падая, зверь вцепился передней лапой в бедро Зои. Она закричала, а вслед за нею закричала и Ольга, увидев, как из располосованного бедра подруги на кипенно-белый снег выплеснулась кровь, в свете луны показавшаяся по-праздничному яркой.

— Беги! — проревела Зоя подруге, нанося бешенные удары по зверю и одновременно уклоняясь от его лап. — Беги к отцу! Пусть зовет Стаю, в городе убийца!

Зоя кричала очень громко, и ее слова эхом отразились в заснеженной пустоте: «Убийца! Убийца! Убийца!» Ольга вскочила, но ужас, какой-то первобытный, скотский ужас парализовал ее тело и ум.

— Господи, — всхлипнула она. — Я же должна… Должна!

Ольга ударила себя по щеке и опомнилась. Быстро глянула по сторонам в поисках подходящего оружия. Теперь первобытный ужас в ее душе сменился другим не менее древним чувством — испепеляющей жаждой убийства. Что это? Из перил выломана металлическая труба? Подойдет!

Ольга подскочила к мосту, рванула из перил опорную трубу, та подалась неожиданно легко, словно только для этого и болталась тут все последние годы. И с этаким солидным оружием Ольга кинулась в драку, вопя, как безумная валькирия. Она подскочила к зверю со спины и с размаху ударила его по черепу. Удар получился скользящий — в кино Ольга не раз видела, как пользоваться бейсбольной битой, если надо этим спортивным снарядом отключить противника, но в реальной жизни ей не приходилось выполнять такие агрессивные упражнения. Так что жуткий зверь и не покачнулся. Но он отвлекся от нападения на Зою и теперь с рычанием поворачивался к Ольге, посмевшей прервать его бой.

— А ну! — завопила Ольга, вздымая металлическую трубу, как двуручный меч. — А ну подойди!

— Не смей! — кричала Зоя. — Он разорвет! Беги!

Но Ольга, естественно, не побежала. Подхваченная ужасом и яростью, она взмахнула своим оружием…

Зверь взмахнул быстрее. Ольга упала. Ее спас густой и очень плотный мех воротника шубы, иначе когти зверя вспороли бы ей глотку.

«Шубу теперь придется выкинуть», — отвлеченно подумала Ольга, удивляясь тому, какие пустые мысли лезут в голову перед смертью. А зверь навалился на нее, от него несло смрадом и злобой.

«Какие зубы у него чудовищные… А почему я сознание не теряю? Господи, в руки Твои предаю дух мой… А что там Зойка вопит, а?»

— Оля, это оборотень! Крест! Положи на себя крест! Перекрестись!

Ольга дернулась, высвободила правую руку и перекрестилась. Оборотень хотел было вцепиться ей в лицо, но тут замер, словно наткнулся на невидимую преграду.

— Свет Христов просвещает всех! — воскликнула Ольга и снова перекрестилась. Оборотень взвыл, отскочил. Ольга сунула руку за пазуху, достала свой крестик, рванула цепочку:

— Не подходи!

Похоже, зверь и не собирался. Он изнемогал от ненависти, но не рисковал тронуть руки с зажатым т ней крестом.

— Что нам делать? Теперь он на тебя снова нападет, Зоя, ты некрещеная! — в отчаянии воскликнула Ольга. — Зоя, почему ты молчишь?!

Она оглянулась.

— Господи, помилуй, — сказала Ольга. — И спаси нас, грешных.

Она никогда не видела подругу в таком виде.

Изменившаяся Зоя издала утробный нечеловеческий вопль и, разгоняясь, понеслась на оборотня. Тот не успел опомниться и был повергнут наземь ее мощными ударами.

— Ты убьешь его! — через какое-то время вскричала Ольга. — Зоя, не бери греха на душу, не надо!

Впрочем, Зоя даже в своем теперешнем состоянии сама почувствовала ту грань, которую нельзя переходить. Она отскочила от лежавшего бесформенной и безжизненной тушей зверя, выразительно посмотрела на Ольгу.