— Ты чего переполошился, а? Нормально все с Ниной…

— А мне Дана сказала, что инфаркт. Велела ехать быстрее…

— Идиотка, — бормочет Арефьев и успокаивающе заявляет. — Мамочка твоя в люксе лежит. Все нормально. Лекарства выписал, процедуры назначил. Завтра диагностику проведем. Тебе только за палату доплатить надо. Люкс у нас коммерческий, сам понимаешь.

— Хорошо, — киваю я, слабо соображая. Вернее, мне понятно, что по какой-то причине меня выманили из дома. Но главный вопрос — зачем? Заплатить за палату могла любая из сестер. Значит, дело именно во мне. Я устало бреду по коридору и понимаю простой и непреложный факт. Дурак ты, Леха! Какой же ты дурак! И кому поверил? Дане?

А войдя в палату, сердито оглядываю ужасно довольных сестер и мамашу, словно именинница, лежащую в постели. Кругом цветы, шарики. Скачут племянники — дети Ксени и Веры.

— По какому случаю банкет? — рыкаю я и снова пытаюсь дозвониться Кире. Бесполезно!

— Лешенька, — тянет руки мать. — Как же я рада!

— А я не очень, — бросаю я и внимательно смотрю на присутствующих. — Какого хрена вы мне про инфаркт и реанимацию наврали? Совсем с дуба рухнули?

— Да ты бы тогда не приехал, — выступает вперед Дана. — Тебя только бронебойными средствами взять можно…

— Один раз, — поморщившись, усмехаюсь я. — Но если думаешь, что победила, то я тебя сильно разочарую, Дана.

— Ну и что ты мне можешь сделать? — руки в боки выступает сестра. — Да ты всем в этой жизни нам обязан. Думаешь, это твои деньги? Ты их заработал? Нет, миленький! Мы все старались на общее дело. А ты нас кинул!

— Дана, — тихим голосом пытается остановить сестру Ксения. — Не переходи границы. Леша талантлив, и мы все вместе помогаем ему.

— Не пори чушь, Даночка, — встревает в разговор мать. — Если ты такая хорошая, то сыграй сама хоть в драмкружке.

— А я согласна с Данкой, — громко заявляет Вера. — Мы жизнь положили на Лешу, а он нам отплатил, женившись на Кире.

— Так, девушки, — усмехаюсь я криво. — Вы эту чудесную дискуссию продолжите без меня. Никто не умирает, и слава богу, — бросаю я на ходу и, невзирая на негодующий оклик матери «Леша, подожди!», выскакиваю за дверь.

— Ты уже убегаешь? — спрашивает меня попавшийся по пути Арефьев.

— Дела, Виктор Анатольевич, дела, — бубню я, снова названивая Кире. И внезапно слышу в трубке мужской голос. — Алексей Николаевич, у нас, кажется, беда, — невесело бубнит Климов, наш главный безопасник. — Кирин телефон в урне нашли. Сейчас просматриваю записи с камер наблюдения. Кира Михайловна спустилась на первый этаж, но из здания не вышла, — рассказывает напряженно. — Ребята телефон в металлической урне нашли. Она пустая была и на все фойе громыхала.

— Я сейчас приеду, — рыкаю я и, глядя на поджидающего рядом Арефьева, на ходу решаю проблему. — Никакого люкса, Виктор Анатольевич. Переводите в общую палату. Сколько там человек? Трое-четверо?

— Шесть, — уныло цедит профессор. — Лешенька, так нельзя. На матери не экономят. Для тебя же это сущие копейки. А ей, с ее сердцем нужен уют…

— Сколько вы получаете, дядя Витя? — не выдержав, спрашиваю я. — Ну, какой у вас оклад? Сколько добираете с больных гонорарами? А за консультации сколько берете?

— Какие-то бестактные вопросы ты задаешь сегодня, Леша, — обескураженно смотрит на меня доктор.

— Вот странно, — хмыкаю я, — пересчитывать мои деньги — это светская беседа, а вот поговорить о ваших — вопиющая бестактность. Можете даже статейку тиснуть. Воскобойникову жалко денег на родную мать! Вам еще приплатит какой-нибудь рупор святой Анжелики, — зло бросаю я, и тут же айфон у меня в руках начинает вибрировать, а на экране высвечивается название региона. Дубай, твою мать!

— Леша, это Малика! — кричит трубка. — Шакиру украли!! Она умудрилась прислать сообщение. Я кинула его тебе в Телеграм. Найди ее, умоляю тебя!

— Не боись, сестра, — рычу я и уже намереваюсь броситься к лифтам, как неведомая сила тянет меня обратно в люкс. Мимо обалдевшего Арефьева я бегу по коридору и, ворвавшись в палату, шагаю к Дане, наплевав на причитания матери и любопытство племянников. Сестрица смотрит на меня обалдело, а потом пытается улизнуть.

— Стоять, красавица, — цежу я, хватая ее за руку. — Стоять, стерва. Быстро отвечай, куда спрятала Киру и кто еще с тобой в банде? Если вы мне и сейчас ребенка угробите, я вас всех со свету сживу. Быстро! Говори!

Но Дана лишь испуганно пялится на меня и молчит. А со всех сторон мои родственницы задают дурацкие вопросы.

— Что случилось?

— Почему ты так разговариваешь с Даночкой?

— Кира беременна? — интересуется с любопытством мать. — А какой срок?

— Киру похитили. И за этим стоит наша Дана, — сипло роняю я и пропускаю момент, когда мама вскакивает с кровати и резвой козочкой несется ко мне и Дане.

— Отпусти сестру, придурок, — отрезает она, да еще тянет меня за рукав. — Твоя Кира сама сбежала. Эта дрянь тебя не достойна.

И честно говоря, я уже готов оттолкнуть мать и настучать по башке брыкающейся сестре. Но, на мое счастье, в палату входит Ромка и берет дело в свои руки.

— А ну молчать, — рыкает, крепко ухватив Дану за запястье, ведет к выходу. — Едем, Леха, — бубнит он сердито. — Киру выручать надо. А с курятником позже разберемся.

— А эту куда? — спрашиваю я, выходя следом за Ромкой. — Это она меня сюда вызвала, значит, в деле.

Брат смотрит на меня печальными, словно больными глазами и, кивнув башкой, бурчит. — Разберемся, Лех. А эту суку запытаем. Иголки под ногти, электрический разряд.

Краем глаза я замечаю, как Дана дергается, но мне на нее наплевать. В который раз я перечитываю сообщение жены и пытаюсь понять, как ей удалось его отправить? Телефон-то у нее отобрали!

«Узкое окно подвала. Знак!»

Я пытаюсь сообразить, где в нашей гостинице узкие полуподвальные окна и никак не могу вспомнить. Придется внимательно обойти все здание по периметру и найти это пресловутое окно. А какой знак?

«Где ты, моя Кирюшенька? — мысленно обращаюсь к жене. — Ничего не бойся, родная. Я уже иду за тобой!»

Дорога к отелю кажется мне самой длинной на свете. И когда на светофоре загорается красный, я злюсь и от отчаяния бью рукой по рулю. Сзади на своем Рендже мчит Ромка. А нашу красавицу Дану под конвоем везут в третьей машине. Хорошо, мой брат, узнав о пропаже Киры и мнимом маменькином инфаркте, сразу принял меры. К нашему приезду служба безопасности уже прочесала весь отель. Но так и не нашла мою жену. Захватив с заднего сидения букет, я поднимаюсь в наши апартаменты, в глубине души надеясь на глупый розыгрыш или недоразумение. И заслышав в кухне шум, несусь туда, как придурашливый заяц. Но там лишь наша домработница Зина моет посуду.