я, думая про себя: «Когда? Послезавтра? Я не могу планировать так далеко заранее! Я даже не знаю, где я буду через пару часов!». Вслух же добавила. — Блин! Это же… самый дорогой ресторан в нашем городе! Меня не пустят без соответствующего платья!

Константин лишь улыбнулся и пожал плечами:

— Успокойся, я куплю тебе платье и туфли. Проси все, что ты захочешь! — уверенно ответил он, уголки его губ самоуверенно поползли вверх. — Но ты не можешь отказаться от приглашения моего отца! Таким людям нельзя говорить «нет».

— Все, что я захочу, да? — задумалась я, совершенно не понимая в этот момент, что он со мной заигрывает. — Хм… Дай мне кроссовки! Белые найки! Навсегда!

— Ты хочешь взять только кроссовки? — удивленно и с долей разочарования переспросил он. — Ты могла бы сейчас попросить мое сердце, и я бы тебе его отдал!

— Нет, пожалуй, только кроссовки, — подтвердила я, не желая ему подыгрывать. — Сердце ты мне и так отдашь!

— Это мы еще посмотрим! — закатил он свои зеленые глаза. — Ты хотела кроссовки — ищи свой размер и обувай!

Я охотно повиновалась и быстро сменила свои туфли на проклятых каблуках на удобные белоснежные найки. Так же мне очень хотелось оставить тут и свое узкое облегающее платье с неудобными синтетическими колготками, взяв взамен хоть и мужские, но очень стильные джинсы и черную кожаную куртку. Но уж очень не хотелось переодеваться при Константине… Вдруг, он увидит мою голую задницу и что-то вспомнит?

И тут меня осенило:

— Интересно, а если я еще надену золотую маску, то тоже стану полностью похожей на Косту? То есть, на тебя? Так вот откуда берутся все твои двойники! Они переодеваются в тебя в этом самом шкафу…?!

— О, нет! Положи маску на место! — закатил глаза он, дергая за наручники, словно за собачий поводок. — Лучше возьми с собой мою черную куртку — там будет не жарко.

— Там — это где? — не поняла я.

Коста тяжело вздохнул и отодвинул ногой в сторону небольшой неприметный коврик, лежащий на полу. Под ним была крышка потайного люка, которую парень с легкостью отодвинул в сторону носком кроссовка — там было какое-то очередное суперсовременное устройство для этого. — Там! Внизу под этим корпусом есть тайный проход. — Кивнул он головой на кривую каменную лестницу, уходящую в подземелье. В шкафу, где кроме запаха новой кожи и мужского дорогого парфюма ничего не было, вдруг повеяло холодом и запахло сыростью.

И тут до меня, наконец, дошло:

— Это же туда провалился Тедди?! Что там у вас? Секта? Жертвоприношения? Бойцовский клуб?

— Все сразу! — с сарказмом ответил Коста и строго добавил, — завязывай глаза и пошли! Я не для этого устраивал маскарад, чтобы терять время! Поверить не могу, что придется тащить тебя с собой!

И тут я поняла настоящий смысл этого шкафа-гримерной. Ну конечно же!

— Так, значит, вот зачем Дэймон и остальные в тебя переоделись? Чтобы ты смог незаметно улизнуть с вечеринки… в свой подпол, да? — тихо спросила я, — это ты заставил Дэймона переодеться?

Коста выпрямился и, самодовольно улыбаясь, кивнул:

— Очень удобно иметь кузена-двойника, когда тебе нужно быть в двух местах в одно и то же время!

— А если кто-то догадается, что под маской не ты, а он? — недоверчиво спросила я.

— Не догадается! — усмехнулся Коста, аккуратно развязывая дизайнерский шарф на моей шее — мою будущую повязку на глаза. — Я отдал ему такой же белый шарф и свой бурбон — два отличительных знака, чтобы все его принимали его за меня. Пусть малыш развлечется! Чую, эта австралийка Стейси доставит ему хлопот!

— Ту самую бутылку, где была обычная вода? — переспросила я.

— Да, именно ее, — подтвердил парень, осторожно снимая с моей шеи шарф — ему все-таки удалось развязать все узлы. — Видишь ли, сегодня у меня важные дела, поэтому мне необходимо иметь холодную голову!

В общем, мне было совершенно некуда деться — я была прикована к своему врагу стальными наручниками. И потому он осторожно, но плотно завязал мне глаза своим шарфом.

— Прости, я не могу допустить, чтобы ты сломала себе шею! — прокряхтел он.

И тут же земля ушла из-под моих ног, потому что Константин с легкостью взял меня на руки и стал медленно, осторожно спускаться в неведомое подземелье. Только бы он случайно не ударил меня башкой о какой-нибудь дверной косяк, блин!

Лужа 20. Бой

Минут десять мы шли по подземному туннелю, изредка поворачивая то вправо, то влево. Я так и не смогла запомнить очередность поворотов, все время спотыкаясь о неровный каменный пол и скукожившись от промозглых холодных сквозняков, что нещадно щекотали мои голые ноги в тонюсеньких эластичных колготках. И как вообще девчонки ходят в них зимой?! Б-р-р-р!

— Ты чего дрожишь? Боишься? — тихо спросил Коста прямо в мое правое ухо. От неожиданности я вздрогнула, нечаянно заехав ему своим затылком по подбородку. — Эй, полегче!

— Да холодно, блин! — резко ответила я, сильнее заворачиваясь в его черную куртку. — Может, откроешь мне глаза? Иначе я сослепа впечатаюсь носом в какой-нибудь сталактит!

— Доверься мне! Мы уже почти на месте!

Подобный диалог у нас повторялся уже несколько раз. Коста не разрешал мне снять повязку. А для того, чтобы я не сделала это сама, он той же рукой, которая была скована с моей наручником, сжимал ладонь моей второй руки. Таким образом я не только не могла снять эту проклятую повязку, но и убрать с лица пряди своей длинной челки, что постоянно щекотали мой нос. Это с регулярной частотой делал за меня сам Коста, не жалея времени на частые остановки. Интересно было бы увидеть его лицо, когда он сосредоточенно и осторожно убирал большим пальцем пряди с моих щек мне за уши.

Вскоре сырой затхлый запах подземелья сменился теплым воздухом с ароматами модных одеколонов, пива, пота и азарта. Вокруг бурлила жизнь толпы, жужжали сотни речей вперемешку со смехом и ругательствами. Интересно, откуда тут столько движухи и народа, ведь по моим верным подсчетам мы были этажа на три ниже поверхности земли.

— Обещаешь вести себя хорошо? — прошептал мне на ухо Коста. — Только ничего у меня не спрашивай. Договорились?

Я, конечно же, послушно кивнула два раза, и он предсказуемо снял с моих глаз повязку. К счастью, мне не пришлось жмуриться от яркого света — мы стояли в огромном просторном полузале-полупещере. Высокий каменный потолок подпирали круглые толстые колонны, тусклый мерцающий свет давали многочисленные лампы и фонари, развешенные по неровным стенам, словно