– Молись, Лёка! – сказал Вася, прощаясь. – То, что ты задумала, может получиться только чудом!

1

Утром следующего дня в доме начальника горотдела милиции Константина Петровича Преображенского раздался телефонный звонок.

Константин сонно посмотрел в сторону телефона, потом глянул на часы. Было ровно шесть утра.

– Какого хрена… – пробормотал он и поднял трубку. – Слушаю, – сказал он недовольно.

– Привет вам от супруги, гражданин начальник! – сказала трубка.

Константин оторвал трубку от уха, оторопело посмотрел на нее, затем приложил к уху вновь.

– Что вы сказали? Я не расслышал, – сказал он.

– А мне показалось, что ты все уже понял, – сказал голос в трубке. – Твоя жена у меня, начальник. Сто тысяч.

Голос замолчал.

– Сто тысяч – что?!

– Не «что», а «чего»! – засмеялись в трубке. – Сто тысяч долларов, конечно! А ты думал, я нашими возьму? Не-ет! Сам ведь знаешь, сколько за похищение мне на киче конопатиться придется, так что дешевить мне резона нет, начальник. Сто тысяч баксишков в обмен на женушку – живую и здоровую! Да ты все понимаешь, не дурак ведь, начальник! И не говори, что у тебя зарплата маленькая, Преображенский. Я домик твой видал. Хороший домик. А сад какой! Загляденье! Денежки у тебя есть! Ты покумекай пока, а я перезвоню завтра, в это же время – скажу, куда нести бабло. Адьё, начальник! Да, и резких движений лучше не делать. А то ведь с женушкой и несчастье приключиться может!

В трубке послышались короткие гудки.

С этого момента пропажа жены начальника горотдела превратилась в похищение жены начальника горотдела. Срочно было созвано собрание из доверенных офицеров, на котором присутствовал и отец Снежаны. К сожалению, записать разговор Константин Петрович, конечно, не смог, но к завтрашнему дню должна была быть подготовлена и аппаратура, и деньги. Собрать такую сумму было непросто, но тесть Константина пообещал подсуетиться.

Командовать операцией по задержанию похитителя поручили многоопытному майору Василию Шишкину, образцовому офицеру. Хотя и для него дело было новым – до этого в Штыбове никогда никого не похищали с требованием выкупа.

Весь день кипела работа – собирались деньги, из Большеграда везлась необходимая аппаратура, составлялся психологический портрет предполагаемого похитителя… Хотя как его составишь? Информации было слишком мало.

А в нескольких километрах от горотдела – в доме Лёки – тоже было неспокойно. Снежана объявила своей тюремщице войну. Бунтующая пленница отравляла Лёке жизнь, как только могла. Утром она отказалась есть. Чуть позже попросила пить, но запустила Лёке в голову кружкой. Еще через час изорвала все книги, до которых смогла дотянуться. Все равно книги скучные, не жалко! В обед Снежана вывернула кашу на пол и сказала, что объявляет голодовку. Она так ничего и не съела до самого вечера.

Добавляло проблем то, что Лёка вынуждена была перестегивать наручники на другую руку по несколько раз на день. Это стало целым представлением.

Скажем, Снежана была несколько часов прикована за правую руку. Теперь руке нужно было дать отдохнуть – иначе могли возникнуть серьезные проблемы с кровотоком. Лёка брала вторую пару наручников и ею пристегивала левую руку Снежаны к трубе. Получалось, что супруга начальника горотдела милиции пристегнута за две руки сразу! Только потом Лёка отстегивала правую руку. Хорошо, что единственный ключ подходил к обеим парам наручников, иначе перестегнуть пленницу было бы вообще невозможно. Но и во время такого перестегивания взбунтовавшаяся Снежана плевалась, пиналась и всячески издевалась над Лёкой. Та терпела. А что оставалось делать?

В тот день Лёка отказалась снять со Снежаны наручники на ночь. Заснуть в наручниках Снежана не смогла. За это она материла свою тюремщицу до самого утра. Обе не спали всю ночь.

На следующее утро, ровно в шесть часов, в доме Константина Преображенского вновь раздался звонок. Тот же голос сообщил, как передать выкуп. На этот раз каждое слово преступника было записано с помощью специальной аппаратуры. Засекли и место, откуда звонил похититель. Это был один из телефонов-автоматов на окраине города.

Похититель проявил изобретательность – деньги нужно было сбросить с электрички, двигавшейся в сторону Малиновки, когда она проедет указатель с надписью «13-й километр».

Все это было проделано. Василий Шишкин проявил чудеса изобретательности, расставляя своих подчиненных так, чтобы они смогли незаметно проследить за похитителем. Милиционеры прождали до позднего вечера. Но за чемоданом с деньгами так никто и не пришел.

На следующее утро похититель опять позвонил Преображенскому.

– Привет, начальник! – сказал он. – Я вчера твоих ментов срисовал. Нехорошо, начальник, нехорошо…

– Я должен поговорить с женой, – сказал Преображенский. – Дай мне ее сейчас же!

– Извини, я забыл ее с собой захватить, – засмеялся похититель. – Я звоню из автомата, правда, не из того, что вчера. Да ты ведь это и так знаешь – засекли, небось, звоночек, а, Преображенский? Кстати, твоя жена много жрет и плохо себя ведет! Разбаловал ты ее, начальник! В общем, за ее капризы и за твою брехню гони еще десять тысяч. Собирай, а я тебе завтра позвоню!

Звонок удалось засечь и на этот раз. Действительно, звонили из автомата, но уже на другом конце городка. К автомату выехала патрульная машина, но никого обнаружить не удалось.

Тем временем Василий Шишкин предположил, что кто-нибудь из милиционеров сможет опознать голос похитителя. Пока собирали недостающие деньги, записанный на пленку голос давали прослушать всем сотрудникам горотдела, а также участковым ближайших сел. По результатам проверки заподозрили троих – все были ранее судимы. За ними установили слежку. Те вели себя совершенно спокойно. Тихая аккуратная проверка показала – эти люди в похищении не замешаны.

Между тем Снежана в доме Лёки продолжала бунтовать. Голодать, правда, она долго не смогла – сказалась привычка хорошо поесть, – но выла и орала постоянно. Ближе к вечеру она придумала себе новую забаву – облила Лёку содержимым ведра, в которое справляла нужду, за что заработала пощечину. Ночевала она опять в наручниках. На этот раз ей удалось немного поспать.

На другой день похититель позвонил Преображенскому не утром, а поздним вечером. Теперь требования были следующие – деньги нужно было оставить в одном из мусорных баков на окраине города. Майору Шишкину такое условие показалось странным – похититель не мог не понимать, что проследить за мусорным баком, расположенным во дворе жилого дома, для милиционеров будет несложно – вон сколько окон во двор выходит, хоть у каждого наблюдателя ставь! Тем не менее требование похитителя выполнили.