следует показать на этом ответственном посту. Надеюсь, ваша молодость и энтузиазм приведут наш завод в наступающем году к новым рекордам. С наступающим, товарищи, и давайте приступать к работе.

– Спасибо, Степан Петрович, за оказанное доверие, – раздался из динамика бодрый голос Игоря. – Обещаю не подвести! И с наступающим новым годом!

Вот как... Значит, пока я отвлекался на всякие семейные дела, Игорь, тихой сапой, заполучил пост главного инженера. Правда, я пропустил подробности, но сегодня вечером на семейном праздновании Нового года об этом зайдет речь обязательно. Вот и узнаю подробности.

Я выключил селектор и потер виски. Как бы еще урвать пару часиков поспать перед этим самым празднованием... Голова деревянная совсем. Ладно, ничего. Кофе выпью чашек семь, и нормально.

Даша, Эдик и Семен ввалились в редакцию одновременно. У Даши на шапке была повязана пушистая мишура, а в руках она держала что-то плоское и квадратное.

– Семен, осторожнее, а то я пирог уроню! – Даша гибко увернулась от нашего вестника спортивных событий и поставила противень на стол. Потом осторожно сняла с него шуршащую газету и вафельное полотенце.

– Дашута, какая красотища! – Семен восторженно хлопнул в ладоши. – Это ты сама испекла?

– Ах, если бы! – Даша в притворном раскаянии сложила руки и подняла глаза к потолку. – Моих кулинарных талантов хватает только на то, чтобы яичницу поджарить и кофе сварить. Это мама у меня волшебница!

На квадратном пироге, залитом белым кремом были выведены аккуратные шоколадные буквы и цифры «Новокиневский шинник 1981. С Новым Годом!» И обрамлено все это было сахарными снежинками.

– Ммм, твоей маме надо памятник поставить, – Эдик чмокнул Дашу в щечку как раз в тот момент, когда она стряхивала с воротника пальто растаявший снег. Капли воды попали Эдику на нос, он сморщился и замотал головой. Все засмеялись.

– С наступающим, Ваня, – сказала Даша, цокая каблуками к своему столу. – Что-нибудь интересное на селекторе было?

– Мельников стал главным инженером, – сказал я.

– Игорь?! – взвизгнула Даша. – Ой, как прекрасно! Надо его поздравить срочно! И про интервью сразу договориться, это же прямо в первый номер нужно будет! Чур без меня пирог не резать, я скоро буду!

Даша почти бегом выскочила за дверь. Семен и Эдик переглянулись.

– Быстро этот жук всех прогнул, – пробормотал Эдик. По его лице как-то не было заметно, что он рад такому вот развитию событий. Что-то знает?

– Подожди, так Игорь Алексеевич – твой брательник же? – спросил Семен.

– Вот ты проснулся, – хохотнул я. – В первый же день все вроде знали.

– Да я как-то не задумывался даже, – смутился Семен. – Он Мельников, ты Мельников...

– Сема, ну ты вообще невнимательный, – хмыкнул Эдик. – Даже я уже знал.

– Вот ты сравнил, – Эдик шлепнул себя руками по ляжкам. – Это же ты за светской жизнью следишь, а я только за спортивной. Вот если бы Игорь Алексеевич футбольную команду собрал или, там, чемпионат выиграл... Зато я знаю, что он у нас кандидат в мастера спорта по боксу!

– Кто он? Иван? – нахмурился Эдик.

– Да почему Иван-то? – возмущенно проговорил Семен. – Главный инженер наш. Игорь.

– Вот он, наверное, прошлого главного инженера и нокаутировал, – хмыкнул Эдик и оба замолчали. Повисла неловкая пауза, но на наше счастье в этот момент открылась дверь, и в редакцию вплыла наша фея, Антонина Иосифовна. Она была в длинном черном платье с блестками, а в руках несла букет цветов. На лице – мечтательная полуулыбка.

– С наступающим, Антонина Иосифовна, – первым выпалил я.

– И вас с наступающим, ребята! – она улыбнулась шире. – Ой, какая красота! Это кто такое чудо испек?

– А это дашина мама постаралась, – хвастливо, будто сам принимал в этом активное участие, сказал Семен. – Опять она нас балует!

– Замечательно! – редакторша положила букет на стол. – Эдик, а ты что опять такой хмурый? Кстати, где-то у нас была ваза? Может кто-нибудь наберет водички, а то хризантемы завянут...

В общем, начался обычный рабочий день в нашей редакции. Тридцать первое декабря тысяча девятьсот восьмидесятого года. Ох, надеюсь, что я не растворюсь в небытии под звон новогодних курантов. А то черт его знает, как работает вся эта метафизика, которая меня сюда забросила... Не хотелось бы уже. Прикипел, привык.

Единственное, что отличалось сейчас от обычных трудовых будней – это новогоднее убранство. Елки нам в редакцию не досталось, зато в изобилии были прочие декорации – густо наклеенные на окна снежинки из салфеток, свисающие с потолка нанизанные на нитку кусочки ваты, вперемешку с мерцающими нитками дождика, серебряные вьющиеся ленты серпантина и мишура, конечно же. Много-много мишуры на всем – от шторок и ламп дневного света на потолке, до шкафов, вешалки и монтажного стенда.

– О, Иван, чуть не забыл же! – Семен хлопнул себя по лбу, когда мы собрались идти на обед. – Настя же тебе записку передала!

– Настя? – я непонимающе захлопал глазами. – Какая еще Настя?

– Вот ты даешь, спасатель! – расхохотался он. – Ну Настя! Та, которую ты на лыжной базе выручил!

– Ах эта Настя! – с облегчением усмехнулся я. – Как у нее дела? Как нога?

– Нормально, на с больничного выходит второго января, – сказал Семен. – Мы просто соседи по лестничной клетке, поэтому и знаю. Вот, держи письмо от своей принцессы.

Семен протянул мне свернутый вчетверо листочек с «бахромой» от колечек пружинки. Никак не заклеенный и не запечатанный. Я развернул.

«Иван, мне ужасно стыдно, что я вот так сбежала и даже толком вас не поблагодарила. С ужасом думаю, что бы случилось, если бы вы случайно тоже не заблудились.

Будет очень смело с моей стороны пригласить вас на чай? В благодарность за свое спасение я обещаю испечь наш семейный домашний торт. Передайте через Семена ответ, я до второго на больничном».

– Ну вот что за несправедливость, а? – горестно вздохнул Семен. – Иван с дистанции сошел, получается, а главный приз выиграл!

– Семен, а ты знаешь, что зависть называется «болезнь желтых глаз»? – хохотнул я. – Смотри, много будешь об этом думать, попадешь в больничку с гепатитом!

– Тьфу на тебя, – отмахнулся Семен. – Гепатит – ужасная штука, у меня недавно им двоюродная сестра болела. Два месяца в инфекционке мурыжили!

– Передай Насте, что я с удовольствием принимаю и ее благодарность, и приглашение, – злорадно сказал я. – А тебе нужно поменьше совать нос в чужие письма!

– Так не заклеено же было, – хмыкнул Семен. – Значит не так уж и секретно!

– Да-да, секретики свои она только с Нонной обсуждает, – криво ухмыльнулся Эдик.

– С Нонной? – спросил я. – Это которая сваха заводская?

– Смотри-ка, запомнил, – Эдик поднялся из-за стола. – Ну что, товарищи журналисты, мы сегодня идем