Кусака, кажется, оскорблен.

— Долгая история… Скорее домашний питомец. Везу его к морю, чтобы выпустить.

Мужчина таращится на меня.

— Черт возьми! Ручной омар? Докатились… Я бы предпочел эту тварь под соусом «Мэри Роуз». Впрочем, дело твое. Помочь дотащить вещи?

— Пожалуйста. — Руки у меня так оттянуты сумками, что даже удивительно, отчего они еще не волочатся по полу словно у гориллы.

Я иду вслед за начальником станции по платформе, через толпу усталых пассажиров и бойких туристов, по крутым ступенькам, через мостик, потом вновь по лестнице — к шоссе. К этому моменту я успеваю совершенно запыхаться. Нужно наконец подумать о своей физической форме — еще один пунктик к стремительно увеличивающемуся списку дел.

— Вызвать такси, красавица? — спрашивает начальник станции. — Правда, телефон на станции не работает.

— Все в порядке, спасибо. Меня подвезут. — Я оглядываю дорогу в поисках Мэдди, но ее нигде не видно. Меня это, впрочем, не беспокоит — Мэдс всегда опаздывает. Она умудрилась на час опоздать на собственную свадьбу. — Я приехала к друзьям, в Трегоуэн.

— Отличное место, — отвечает начальник станции, ставя Кусаку наземь. — Впрочем, я бы там жить не согласился. Надо же где-то и машину поставить.

Он возвращается на станцию, а я теряюсь в догадках. Что за место Трегоуэн, если там нельзя припарковаться? Воображение рисует узкие булыжные мостовые и контрабандистов, которые катят в пещеры бочонки с бренди.

— Разве не прелесть? — спрашиваю я у Кусаки, но тот поворачивается спиной и принимается чистить усики. Неблагодарная тварь. В следующий раз позволю Олли его сварить.

Если только следующий раз наступит. Глаза щиплет, и я энергично моргаю. Это чистая страница, начало увлекательной новой жизни. Я не стану плакать. Надо жить дальше.

— Вперед и вверх, — строго напоминаю я себе.

Впрочем, вперед двигаться проблематично, потому что Мэдс еще не приехала. Поначалу меня это даже радует. Лучи заходящего солнца греют лицо, а теплый ветер доносит острый запах дикого чеснока. Не считая отдаленного шума трактора и дрожащего блеяния овец, царит тишина. Мимо проехали лишь две-три машины — видимо, таков час пик по-корнуоллски. Я сажусь на вещи и жду.

Через сорок минут я все еще жду, начиная паниковать. Солнце заходит за холм, и, хотя вокруг разливается прекраснейшее розовое сияние, становится прохладно. Сейчас всего лишь апрель, и я, в футболке и юбке, мерзну.

Выуживаю из сумочки мобильник и обнаруживаю, что связи нет. Потрясающе, блин. Запихиваю телефон обратно и снова жду. Когда солнце превращается в золотистое пятнышко на фоне пурпурного неба, я подумываю о том, чтобы покинуть пост и пешком пойти в Трегоуэн. Где бы он ни находился. Я рассматриваю ноги и понимаю, что скорее всего окончательно загублю красивые замшевые сапоги. В Корнуолле, конечно, весна, но грязь на дорогах непролазная.

Убью Мэдди Ломэкс, когда увижу ее!

Я уже готова отчаяться, когда мимо проезжает огромная черная «БМВ». Свет фар скользит по мне. Я слышу скрип тормозов, машина дает задний ход и останавливается рядом. Водитель выключает мотор, и одно из тонированных стекол опускается.

Мэдди? Откуда у нее «БМВ»? Разве что англиканская церковь повысила жалованье своим слугам.

Я вытягиваю шею в попытке разглядеть водителя, но заходящее солнце отражается от блестящей обивки салона и бьет в глаза, так что удается разглядеть лишь загорелую руку. Несомненно, мужскую.

Это уж точно не Мэдди.

Ничего не скажешь, везение. Не иначе как проезжий принял меня задорожную проститутку. Я готовлюсь увидеть какого-нибудь скользкого типа и лихорадочно пытаюсь придумать в ответ уничтожающую реплику.

Тогда водитель высовывает голову в окно, улыбается, и я от изумления едва не падаю в обморок.

О Господи! Должно быть, стресс последних нескольких недель сказывается сильнее, чем я думала.

— Ущипни меня, Кусака, — вырывается у меня. — Я брежу.

И не иначе — потому что вижу Гэбриела Уинтерса собственной персоной. Звезда улыбается так ослепительно, что впору надевать темные очки. Я отвожу взгляд, считаю до пяти и снова поворачиваюсь к машине.

Господи, это он. Действительно он.

— Эй, — говорит актер низким сексуальным голосом, которым совсем недавно завлекал в постель Джейн Эйр. — Вы заблудились?

— Жду, когда подвезут. — Я пытаюсь говорить со страстным придыханием, но получается какое-то кряканье. — За мной не приехали… Я еду в Трегоуэн.

Он снимает темные очки и устремляет на меня свои мерцающие сапфировые глаза.

— Счастливое совпадение. Мне туда же. Может, закинем ваши вещи в багажник и я вас подброшу? Нельзя же оставить красивую женщину на обочине дороги.

Я оглядываюсь — на тот случай, если где-нибудь поблизости притаилась Анджелина Джоли.

Нет, тут всего лишь рыжая коротышка Кэти Картер.

О Господи. Мистер Рочестер назвал меня красивой!

Впрочем, Кэти, не забывай, что в конце фильма он ослеп.

Следовало бы отказаться. В конце концов, я знаю, как опасно садиться в машину к незнакомцам, но это ведь сам Гэбриел Уинтерс, самый сексуальный актер в Британии, а не какой-нибудь старый извращенец в макинтоше. Вряд ли он сотворит со мной нечто неудобоназываемое.

Хотя, учитывая мое везение…

— Вы уверены? — спрашиваю я, как зачарованная уставившись на длинные, обтянутые джинсами ноги, которые появляются из салона. Мускулы буквально перекатываются под тканью. Я замечаю полоску мускулистого загорелого живота, когда на Гэбриеле слегка задирается футболка. О Господи. Идеальный мужчина из любовного романа!

— Разумеется. — Гэбриел забрасывает чемоданы в багажник с такой легкостью, будто они пустые. — И мне все равно по пути. Вы разве не читали в газетах, что я купил дом в Трегоуэне?

— Нет, — отвечаю я.

Он, кажется, слегка разочарован — такое ощущение, что солнце закатилось.

— Но я не сомневаюсь, что все газеты только об этом и пишут, — быстро добавляю я. — Просто я их уже давно не покупаю.

Гэбриел слегка светлеет.

— У меня съемки в Трегоуэне, вот и решил что-нибудь там купить, — продолжает он, помогая мне сесть вперед. Я держусь за его руку, чтобы забраться в салон. Надеюсь, что моя задница в этой юбке не кажется слишком огромной. — Собственность в Корнуолле — прекрасное вложение денег. Как думаете?

— Совершенно согласна, — с энтузиазмом киваю я, хотя вряд ли могу позволить себе хотя бы кукольный домик.

Гэбриел нажимает на газ, а я не свожу глаз с загорелой руки, которая переключает передачи. Эта рука довела Джейн Эйр до экстаза.

— Мой дом называется «Приют контрабандиста». Потрясающее место, такой вид! Правда, там еще уйма дел, так что, возможно, придется пригласить Сару Бини.[10]Пусть посмотрит…