Ричард морщится.

— Прости, милый. — Мэдс, впрочем, вряд ли сожалеет о своих словах. Она подмигивает. — Должно быть, гормоны разыгрались.

— Гэбриел отлично смотрится в темном парике, — говорит Олли. — И он изрядно поработал над собой. Например, стал гораздо лучше плавать.

— Уроки езды с миссис Эм его чуть не прикончили, — сообщаю я. — Фрэнки говорит, он страдал несколько недель.

Мы замолкаем и смотрим фильм. Очень странное ощущение — наблюдать за людьми, которые так долго существовали лишь в воображении.

Когда Гэбриел останавливает карету — тесные бриджи облегают длинные мускулистые ноги, сапфировые глаза горят страстной любовью, — я чуть не плачу от облегчения. Сценаристы и продюсеры превратили мою историю в захватывающую драму. Джейк — красив и опасен, а молодая актриса, играющая Миландру, — хрупкая, как фарфоровая статуэтка.

— Очень хорошо… — говорю я, чувствуя головокружение.

— Конечно. — Олли улыбается. — По-моему, я тебе целых полгода это твердил.

Я вспоминаю недели, проведенные в путешествиях, и ночные разговоры, которые мы вели, лежа в объятиях друг друге и глядя на падающие звезды. Мы были как самые близкие друзья — только лучше.

Наверное, не нужно объяснять почему.

— Не странно ли, что Гэбриел стал еще популярнее, с тех пор как раскрыл свой секрет? — спрашивает Мэдс, откусывая свеклу. — Он столько времени боялся, что его карьере придет конец…

— Честность — лучшая тактика, — сдержанно напоминает Ричард. Забавно, что при этом он не смотрит мне в глаза.

И впрямь, Гэбриел сделался чертовски популярен со времен его признания в «Утреннем шоу». Пресса, несомненно, торжествовала, но Себ так ловко справился с ситуацией, что его подопечный не пострадал.

И «Голубой рок» обрел славу — поклонники зауважали Гэбриела в десять раз сильнее, как только прослышали, что он любит Фрэнки. Теперь у них собственное реалити-шоу, они общаются с Элтоном и Дэвидом, ходят за покупками с Викторией и Бэкхемом, а в следующем месяце, по слухам, состоится церемония их гражданского бракосочетания. Фрэнки дает интервью для «Хелло» и «ОК!» в идиллическом «Приюте контрабандиста» и, честно говоря, справляется с этим куда лучше меня.

Может быть, Ричард все-таки прав.

— Тише. — Гай подается вперед, к экрану, на котором Джейк спасает Миландру из-под колес экипажа. — Я смотрю.

Мы молча досматриваем серию, и я поверить не могу, что это правда. Когда-то я писала свою повесть в старой ученической тетрадке и сомневалась, что удастся ее опубликовать. В конце концов, создание сценария для сериала — не так уж плохо.

Впрочем, есть одна проблема.

Я уже несколько месяцев ничего не писала.

Боюсь, что больше вообще не смогу сочинять.

Мне страшно, что я не справлюсь.

На следующее утро я просыпаюсь, услышав сквозь сон голоса рыбаков, которые кричат, бросают ящики и заводят моторы лодок. Олли спокойно спит — ему ничто не мешает. Когда я выбралась из постели, он даже не шелохнулся. Я целую любимого в щеку и тихонько спускаюсь.

Тетушка Джуэл не оставила мне миллионов — и питона, слава Богу, тоже, — но, так или иначе, я получила достаточно, чтобы купить крошечный домик у самой воды. Когда мы с Олли устаем от странствий, то приезжаем сюда отдыхать. Здесь мы осядем, когда у нас появится ребенок…

В нашем доме нет ни пола с подогревом, ни современного кухонного оборудования. Мебель старая и потрепанная, повсюду валяются подушки и стоят бокалы цветного стекла, а Саша уже успела отгрызть угол кушетки.

Прохладный утренний воздух. Саша ворочается в своей корзинке, но ей, как и хозяину, лень встать. Я завариваю кофе в большой керамической кружке и сажусь за поцарапанный деревянный стол. Передо мной записная книжка и ручка.

Смогу ли я?

Настало ли время?

Я закрываю глаза и представляю Олли — загорелого, растрепанного, обнаженного, с мускулистыми руками. Темный силуэт на фоне белоснежных простыней…

Идеальный романтический герой.

Делаю глубокий вдох, беру ручку и начинаю…