— Картины у него в кабинете произвели на меня гнетущее впечатление, — виновато признался Кармайн.

— А мне нравится. Живопись мало кого оставляет равнодушным: ее либо любишь, либо нет.

— Ладно, идем дальше. Соня Либман.

— Очень славная женщина, прекрасный специалист. Она замужем за гробовщиком Бенджамином Либманом. Их единственная дочь учится в колледже близ Тусона, готовится поступать в медицинский. Мечтает стать хирургом.

«Гробовщик. Да, плохо я подготовился к разговору», — мысленно произнес Кармайн.

— Бенджамин работает на кого-нибудь или уже на пенсии?

— Боже мой, конечно, нет! У него свое похоронное бюро где-то возле Бриджпорта. — Дездемона задумалась. — Кажется, называется «Комфорт».

«Час от часу не легче. — Кармайн чуть не выругался. — Это же идеальное место для расчленения. Придется завтра же побывать в похоронном бюро "Комфорт"».

— А Сацума и Чандра?

— Ищут новую работу. Ходят слухи, что Hyp Чандра уже получил предложение из Гарварда — тамошнему руководству давно не терпится сравнять счет по «нобелевкам». Хидеки до сих пор колеблется. Его решение как-то связано с гармонией в его саду камней.

Кармайн вздохнул.

— А кого подозреваете вы, Дездемона?

Она заморгала.

— Честное слово, из сотрудников Хага — никого. Я пришла сюда позже всех, но проработала уже пять лет. У большинства ученых есть свои причуды, но умеренные. Они… безобидны. Доктор Финч разговаривает со своими котами так, будто ждет от них ответа, доктор Чандра обращается с макаками как с индийскими раджами, и даже доктор Понсонби, который привязан к своим крысам меньше всех остальных, заботится о них и проявляет интерес к их жизни. Клянусь вам, среди ученых нет ни одного психопата.

— Понсонби не любит своих крыс?

— А что тут такого, Кармайн? Да, доктор Понсонби просто их не любит. Многие люди не выносят крыс, в том числе и я. Большинство ученых привыкают и даже привязываются к ним, но далеко не все. Марвин может взять крысу голыми руками, сделать ей инъекцию, и крыса будет только благодарна за внимание. А доктор Понсонби ловит крыс только рукой в стеганой рукавице-прихватке. Обычные перчатки крысы легко прокусывают — впрочем, они и бетон могут прогрызть!

— Ничего полезного я так и не услышал, Дездемона.

Дробный стук в окно заставил ее вскочить.

— Опять град, ну что же это такое! Пешком не добраться, только на машине. Везите меня домой, Кармайн.

«Так заканчиваются все до единой попытки взять ее за руку, — с внутренним вздохом подумал Кармайн. — Не то чтобы она меня привлекает, просто из кокона независимости силится выбраться удивительно милая женщина».

Четверг, 16 декабря 1965 г.

Поскольку до Дня благодарения снег так и не выпал и в первую половину декабря было немногим холоднее, чем обычно, жители Коннектикута ждали бесснежного Рождества. Но накануне отъезда Кармайна в Нью-Йорк, к Парсонам, начался сильный снегопад. Поезда Кармайн ненавидел, не мог даже представить себе, что просидит два часа в вагоне, провонявшем перегаром и сигаретами, поэтому выехал пораньше на своем «форде» и обнаружил, что шоссе 95 из трехрядного превратилось в двухрядное, но вполне проезжее. К тому времени как он добрался до Манхэттена, в городе расчистили только проспекты — из-за снега убрать машины, оставленные у тротуаров, не удалось. Не зная, где припарковать «форд», Кармайн с черепашьей скоростью двигался по Парк-авеню до поворота на Медисон. К счастью, Роджер Парсон-младший все предусмотрел: едва Кармайн остановился у входа, швейцар в мундире поспешил взять у него ключи и отдать их помощнику. Он сам проводил Кармайна по величественному вестибюлю, отделанному пурпурным левантийским мрамором, к одинокой двери лифта, предназначавшегося для руководства и запиравшегося на замок.

На сорок третьем этаже Кармайна встретили Роджер Парсон-младший и Ричард Спейт, державшийся на полшага позади.

— Спасибо, лейтенант, что не побоялись приехать в такую погоду. Вы на поезде?

— Нет, на машине. Выехать из Коннектикута оказалось проще, чем передвигаться по Манхэттену, — сказал Кармайн, избавляясь от пальто, шарфа и теплой кепки с наушниками.

Парсон с любопытством посмотрел на кепку:

— Это… память о Шерлоке Холмсе?

— Если это шутка, сэр, тогда да. Я купил ее в Лондоне несколько лет назад, когда Джо Маккарти еще не ввел в моду русские шапки. Наушники согревают уши.

Секретарша средних лет унесла одежду, Парсон провел Кармайна в небольшой конференц-зал с шестью креслами вокруг журнального столика и шестью мягкими стульями вокруг большого стола. Паркетный пол устилали персидские ковры, мебель — из клена «птичий глаз», стеклянные дверцы книжных шкафов разделены на ромбы. Роскошная, но деловая обстановка — если не считать картин на стенах.

— Часть коллекции дяди Уильяма, — объяснил Спейт, жестом предлагая Кармайну присесть в кресло. — Рубенс, Веласкес, Пуссен, Вермер, Каналетто, Тициан. Вообще-то вся коллекция принадлежит университету Чабба, но мы намеренно откладываем ее передачу — откровенно говоря, нам просто нравится смотреть на них.

— Вас можно понять, — кивнул Кармайн, опасливо пристраиваясь в пухлом кресле бордовой кожи и гадая, прикасалась ли к этой мебели прежде материя столь же дешевая, как та, из которой сшиты его брюки.

— Насколько мне известно, — начал Роджер Парсон-младший, скрестив стройные ноги, — возле Хага проводятся демонстрации протеста против расизма.

— Да, сэр, когда позволяет погода.

— Почему же вы ничего не предпринимаете?

— Когда я в прошлый раз заглядывал в конституцию, мистер Парсон, в ней разрешалось проведение демонстраций любого рода, в том числе и против расизма, — нейтральным тоном отозвался Кармайн. — Конечно, если начнутся беспорядки, мы отреагируем, но не раньше. Мы считаем, что неразумно действовать силой и тем самым провоцировать эти беспорядки. Безусловно, сотрудникам Хага неудобно, но они беспрепятственно могут проходить в здание и покидать его.

— Тем не менее приходится признать, лейтенант, что за последние два с половиной месяца полиция Холломена не добилась никаких успехов. — Спейт поджал губы. — Убийца ловко водит вас за нос. Может быть, пора обратиться за содействием в ФБР?

— Уверяю вас, сэр, мы регулярно консультируемся с ФБР, но и тамошние специалисты в таком же тупике, как и мы. Мы запросили сведения о преступлениях подобного характера из всех штатов, но этим ничего не добились. Например, за последние две недели мы проверили сотни школьных учителей, но тоже безрезультатно. Без внимания не остается ни одна мелочь, которая могла бы пролить свет на это преступление.

— И все же я не понимаю, — брюзгливо произнес Парсон, — почему преступник до сих пор разгуливает на свободе?! Вы просто обязаны иметь хоть какое-то представление о том, кто он такой!