— Не убивал. Я согласна.

— Нет! — мужчина нависает надо мной, обхватывая лицо двумя руками. Приближается совсем близко. — Послушай меня, Арин. Я не притворяюсь и не лгу. Я действительно не убивал Баширова. Не скажу, что эта сука не заслуживала. Но сделал это не я.

Замираю в его руках, стараясь не выдавать свою смесь эмоций. Я хотела верить мужчине. Но его пистолет, реакция, поведение. Всё это указывало на то, что он не просто занимался отмыванием денег.

— Нам нужно убираться отсюда. Я тебя отпущу, что ты должна пообещать, что больше не будешь убегать. Попробуешь драпануть — отхватишь, усекла?

— Усекла.

Вот вроде утешает, помогает, а затем запугивает и пистолет не прячет. И как мне себя вести? Как ему доверять?

Мужчина медленно развязывает узлы и протягивает мне руку, помогая подняться. Я потираю красные следы на запястьях, стараясь унять боль. Клык не просит извинений, а просто идёт на выход.

Я прячу пояс в карман и следую за ним.

— Решила повторить связывание дома?

— Мечтай. На неё моё ДНК.

Клык сжимает мою ладонь в своей, не отпуская от сюда. Быстро спускается по лестнице. Я с трудом поспеваю за ним. Не удивительно, что не смогла скрыться от него.

— Ты когда-то видела труп?

— Однажды.

Тогда у меня была одна истерика за другой. С момента, как меня вытащили с машины я перестала адекватно себя вести на долгое время, теряясь в днях и неделях.

Но бездыханное посиневшее тело в гробу я запомнила хорошо. Красивая укладка, слишком розовая помада и ощущение застывшей улыбки на губах. Вот-вот откроются глаза и окажется, что всё просто кошмар.

— Хорошо держишься.

— Я бы предпочла, чтобы у меня не было ситуаций, в которых мне нужно держаться.

Я раздражаюсь, чувствуя, как паника и страх уступают. Хорошо, значит мой прекрасный защитный механизм начала действовать. Наконец-то! Спустя столько испытаний в мозгу что-то щёлкает, отключая слишком яркие эмоции. Только логика и холодная голова.

Протягиваю мужчине свою перчатку, чтобы он не наследил. Она ему мала, но это лучше, чем надеяться на халатность работников. Пока Клык обыскивает Баширова, я иду к столику администратора.

— Что ты делаешь?

— Смотрю, нет ли записи видеокамер. По крайне мере, на ноуте администратора.

— Знаешь, у меня начинает появляться ощущение, что среди нас профи именно ты.

— Я пересмотрела много детективов.

Видимых камер в помещении нет, что очень странно для такого дорогого салона. Неужели никто из богатых посетительниц ни разу не заявлял о пропажах? Слабо вериться.

Зато в журнале записей обнаружилось знакомое имя. Вера. Она была тут несколько дней назад и воспользовалась полным пакетом разных процедур. Я делаю снимки на телефон, пока не видит Клык. Её посещение и всех остальных гостей в этот день. Она могла кого-то выслеживать.

Вряд ли Вера просто пришла в салон Баширова посреди недели, чтобы поплавать в джакузи.

— Пошли. Сейчас же.

Я вздрагиваю и возвращаюсь к Клыку, как бы внутри всё не вопило бежать от него подальше.

— А телефон Баширова?

— Я сделал нужные снимки на свой и оставил при нём.

— Не взял с собой?

— Чтобы нас менты выследили за полчаса?

Идиотка. Не подумала о такой мелочи. Зато будет совет на будущее. Увидишь труп, не забирай его телефон. Прекрасно, укажу в резюме, как увлечения.

— Почему мы не выйдем через главный вход?

— Лучше выходить так же, как и зашли.

Я киваю, больше не задавая вопросов. Мне хотелось говорить, чтобы заполнить мёртвую тишину (с мёртвым телом в зале, ха), но мужчина не собирался поддерживать разговор.

А я и не настаивала, молча плетясь вслед за мужчиной. Мне казалось, что сейчас со всех углов выскочат преступники и начнут стрелять. Ощущение не покидало, пока я не отдала ключи мужчине, и мы не сели в машину. Там тревога чуть отпустила.

Я откинулась на сидение, стараясь привести себя в чувство. Не такое я себе представляла, когда соглашалась на работу Игоря.

Если Клык не убийца, но носит с собой пистолет — какова вероятность, что он не убьёт меня, когда узнает о шпионаже?

Или лучше самой всё рассказать?

— Клык, — я не знаю, как начать.

Но мне и не приходиться.

На стоянку заезжает две полицейский машины.

Клык

Сука.

Я стараюсь придумать выход из ситуации. Слишком долго копался и думал. Нужно было сразу вытащить Арину и уебывать оттуда по-быстрому. Теперь придётся звонить Царю, пускай узнаёт с какого отделения ребята и отмазывает нас с Ариной.

Надеюсь на это нашей дружбы ещё хватит.

— Мамочка, всё холошо? — малой приподнимается на сидении, скидывая с себя куртку.

— Да, милый, — голос Арины дрожит, но она выдавливает из себя широкую улыбку. — Всё хорошо. Спи.

— А это машинки мусолов. Виу-виу.

Муросов? А этот пацан явно не в мать пошёл.

— Алек, — Арина вдруг садиться на сидении, оборачиваясь к сыну. — А хочешь поиграть в одну интересную игру? Но очень-очень опасную.

— Да!

— Отлично. Мы будем играть в преступником и мусоров. Нам надо скрыться, чтобы нас не поймали.

Что она несёт?

— Клуто! А как?

— Ты должен свернуться, как лежал до этого. А я тебя спрячу. И не должен открывать глаза, пока я тебе не скажу. Только это очень важно. Лежи тихо, чтобы тебя не заметили. Не хихикай, не кашлях, не выдавай себя, даже если никого рядом нет.

— А какая наглада?

— Ммм, — девушка мечется по улица, замечая, как менты выходят из машин. — Любая машинка на выбор.

Малой кивает, и девушка обратно укрывает его курткой. Протягивает руки к моей спортивке и тоже кидает на заднее сидение. Если Алек не проколется, то его не заметят. Но какой в этом толк, если нас задержат для дачи показаний.

Арина опускает шлейки комбинезона, избавляясь от него, и стягивает с себя и футболку, оголяясь до белья. А затем перекидывает через меня ногу и садиться сверху.

Какого хуя?

— Клык, не тормози, — девушка пытается справиться с моим ремнём. — Я не собираюсь в тюрьму из-за тебя. Попробуй подыграть. Как не надо, так ты первым лез ко мне в трусы.

Я стягиваю с себя футболку и щёлкаю застёжкой лифчика на девушке, от чего та зло смотрит на меня. А что, малыш, играть так играть. Притягиваю к себе за волосы и впиваюсь поцелуем.