Когда я был готов, день уже разгорелся вовсю. Слабый ветер гнал кучерявые многоэтажные громады устрашающих облачных замков над морем, солнце омывало их белоснежные бока и океан внизу, испятнанный тенями. Я взлетел, немного повисел на месте, дрейфуя к Саутриму. Но сегодня мне было не туда, а в противоположном направлении, и я набирая высоту двинулся на запад следя за берегом океана. На темно-синей воде укутавшей планету гуляли белые сверкающие барашки. Видимо ветер над морем был гораздо сильнее, чем невысоко над сушей. Набирать высоту и изображать из себя любопытного метеоролога я не стал — у меня была другая задача. Ветер вольно хлестал меня по лицу, врываясь в боковое окно и выпрыгивая на волю через широкий проем открытой двери. Вдали на воде были видны черточки судов, идущих на запад — они были довольно далеко от берега и не должны были мне помешать. Моя цель уже виднелась вдалеке — спускающийся к морю невысокий холм, выдавался в него широким мысом. В прошлый раз, возвращаясь с места встречи с Аной — почему-то думалось о нем именно так, а не как место, где меня в очередной раз пытались убить, я заприметил недлинный изолированный пляж, окруженный с обеих сторон скалами, располагавшийся на самом конце этого мыса. Именно там я планировал разместить груз пастилы. Добраться до пляжа можно только по воде, случайные люди туда не попадут, поблизости просто нет населенных пунктов. Вообще, здесь основные поселения располагались ближе к горам — именно там росли многочисленные местные растения, приносившие доход жителям и служившие кормом для скота земного происхождения. Кроме того, море не было здесь источником рыбы. Лохи служили аналогом деликатесов, которых, по определению, не могло быть много. Основные промыслы их, к тому-же, располагались на восточном побережье. Поэтому здесь, на юге, берег моря оставался почти безжизненным.

Держась немного выше уровня моря — в открытое окно были хорошо видны манящие в жару стеклянные громады волн, перекатывающиеся под самолетом, подгоняемые барашками белых гребней. В стороне плясала на воде тень моей летающей машины. Небольшой галечный пляж — метров пятьдесят в длину, круто повышался упираясь в обнажившуюся светло-серую скалу мыса, изрезанную трещинами. Справа и слева теснились, развалившиеся на большие и мелкие части, куски материнского утеса, создававшие первобытный каменный хаос, о который били высоченными фонтанами накатывающие на них волны.

Страх скелле, несмотря на последние успехи, никуда не делся и я осмотрел пляж и окрестности через трубу — ожидаемо, все было чисто. Крутнув самолет на месте, попытался рассмотреть суда ползущие вдалеке, но с этой высоты они казались далекими и неважными. Окончательно удостоверившись, что меня не наблюдают лишние свидетели, я медленно приблизился к пляжу, который оказался достаточно широк и чист, чтобы я посадил машину без риска опрокинуть ее или задеть береговой утес.

Высохшая галька скрипнула под ногами, ветер, который я привычно парировал, сидя за рычагами самолета, влажным соленым полотенцем хлопнул меня по затылку. Осмотревшись, я зашагал по рыхлой, расползающейся под ногами поверхности к скале. Ее тень, укрыв меня узкой полосой, грозящей исчезнуть в ближайшее время, подарила ощущение ночной прохлады. Щели и трещины скалы, вблизи оказались замысловатыми ступеньками и ведущими вглубь холма узкими проходами. Мне была нужна, укрытая от солнца полка, стоявшая к тому же достаточно высоко, чтобы внезапный шторм не добрался до моего груза. К счастью в каменном хаосе быстро нашлось такое место и через некоторое время два мешка с пастилой уже стояли там, ожидая своих покупателей. Одно дело сделано. Теперь, мне предстояло осмотреть вершину холма над пляжем, где я собирался устроить наблюдательный пост — именно оттуда я планировал контролировать забор товара людьми Сурха. Однако никакой нужды в спешке не было, да и навалилось вялое безразличие, тихая апатия. Забравшись на небольшую ступеньку на скале, я расслабился и откинулся на прохладный камень, болтая ногами.

Сидя в истончающейся тени на каменном уступе я бессмысленно таращился на море. На его фоне, чуть в стороне, стоял, слегка накренившись, мой самолет, сверкая серебристыми боками. Вдруг стало видно, что его давно следовало помыть — помыть мылом и щеткой. Левая лыжа, по какой-то причине, ослабла и ее надо было укрепить, обшивка на хвосте треснула в двух местах и ее надо переклеить. Лобовое стекло из смолы помутнело на жарком солнце, и с этим тоже надо было срочно что-то делать. Не говоря уже о полученных и заказанных мною деталях для переделки главного привода — его предстояло полностью разобрать, переделать, тщательно настроить и установить обратно. Было ясно, что ничего этого, кочуя по окрестностям континента, я сделать не смогу. Росло и крепло ощущение того, что моя первая экспедиция на восток закончилась — пора было возвращаться на базу в Облачном крае. Я неожиданно понял, что не хочу никуда улетать без девушки. Пусть, сейчас между нами непреодолимые обстоятельства, но, ведь, это же не навсегда. И я бы не хотел оказаться неведомо где, когда эти обстоятельства рухнут, когда наступит момент, который потребует от меня действий. Действий не в далеком крае, а здесь, рядом, там где будет она.

Я принял решение. Все стало легко и понятно. Места и времени для размышлений и переживаний не было. Вздохнув, я поднялся и заскрипел по ползучей гальке к самолету — пора, продолжать.

Холм, длинным пологим склоном, поросшим серыми невзрачными кустиками, уходил вглубь материка. Спрятаться здесь от людей, вздумай они появиться с той стороны, было невозможно. С другой стороны, и ко мне незамеченным вряд ли кто подойдет. Более важно было то, что холм оказался достаточно широким, чтобы самолет опустившийся на его макушку, не был виден с моря. По крайней мере, с расстояния на котором можно рассмотреть какие-то детали. На всякий случай, я приземлился на его западной, дальней, части — суда, идущие от Саутрима, точно не смогут ничего заметить.

Оставив полегчавшую птичку, опасно раскачиваться на усилившемся ветре, я ползал по самому краю скалы, пытаясь найти место, откуда пляж и подходы к схрону, были видны лучше всего. Место такое, конечно же, нашлось, но скрючившись на узкой полочке над пропастью, уцепившись руками в шершавый камень, я подумал, что это было бы слишком жирным подарком местным делягам, если явившись за пастилой, они обнаружили бы еще и мое изломанное тело рядом. Поэтому, свой наблюдательный пост я вынужден был оборудовать в менее удобном, но гораздо более комфортном и безопасном месте. Пусть, отсюда я видел только часть пляжа у кромки воды — я же в состоянии посчитать людей, которые высадятся на берег и уберутся обратно. Тем не менее, выбравшись на холм обратно, стоя на ровной привычной поверхности, я чувствовал себя опытным альпинистом, только что покорившим неприступные скалы. Еще одна часть дела была сделана. Сейчас, перекушу, болтая ногами над обрывом и любуясь разыгравшимся морем, и обратно — в Саутрим.

Нет ничего лучше, чем дорога на восток под вечер — солнце светит в спину, заливая чистым контрастным светом местность за лобовым стеклом, обычные несовершенства последнего прячутся и иногда кажется, что ничто не отделяет вас от простора впереди. Вдоль берега потянулись красноватые пески пляжей — я приближался к населенным местам. Забрав подальше от моря, я начал заход на столицу уже видневшуюся вдали широченной изломанной плитой древнего города. В далекой дымке светилась такая же далекая, казалось никак не связанная с остальной сушей, коса, венчавшая крайнюю юго-восточную часть континента. Почти все суда ушли из видимой части моря, столпившись на рейде напротив нового города. Их корпуса, подсвеченные солнцем, казались стаей птиц прилипшей к темному столу бескрайнего океана. Небо на востоке, еще достаточно яркое, уже наливалось плотной синью, предвещая наступающую ночь. Чтобы не плутать по неведомым дорогам останков древнего города, я решился посадить машину на уже знакомое место. Мне нужно было лишь несколько часов, чтобы доставить сообщение в контору компании Сурха. Сразу после этого, я улечу, прикрываясь ночью, на свой ручей, где оставил посадочные огни Аны, до сих пор исправно светящие неярким белым светом.