которого я не могу выйти на балкон, когда мне хочется. А, и чувство голода. Ощущение такое, что мой желудок уже сам себя поедает.

Встав с кровати, я по привычке подхожу к балконной двери. Видимо, пока я спала, заходила Зухра и закрыла шторы, чтобы мне не мешал солнечный свет. Распахнув их, я потягиваюсь и зеваю, разглядывая плавящийся воздух пустыни. Скоро температура пойдет на спад, и я смогу рисовать на балконе и любоваться нереальным закатом в пустыне. Я знаю, люди специально выезжают в такие места, чтобы посмотреть на то, как заходит солнце, а у меня теперь есть возможность каждый день в комфортных условиях смотреть на это. Интересно, как скоро мне надоест созерцать барханы?

Спускаюсь вниз пообедать. Вхожу на кухню, где, как всегда, шуршит Вафа. Я начинаю привыкать к этой рутине. Я бы даже сказала, что она становится для меня в некоторой степени уютной.

– Вафа, скажите, у нас есть что-нибудь поесть? – спрашиваю, забыв, что она не говорит на английском. Вспоминаю об этом только тогда, когда сталкиваюсь с ее задумчивым взглядом. – Ой, – хихикаю я и показываю, словно ем. – Еда. Есть?

Вафа медленно кивает, усмехнувшись, и жестом приглашает меня выйти из кухни. В смысле? Это так она собирается меня кормить? Просто выгнать? Иди, мол, воды попей? Нахмурившись, я иду к холодильнику. Распахиваю его и изучаю содержимое. Вафа медленно убирает мою руку с дверцы и заглядывает в глаза, что-то тараторя на арабском.

– Что? И в холодильник нельзя заглядывать? Но я голодна! – взрываюсь, потому что желудок уже, кажется, прилип к позвоночнику. – Ну и к черту вас всех! Умру от истощения!

Вылетаю из кухни. Вафа что-то кричит мне в спину, но я не останавливаюсь. Открываю первые попавшиеся двери и оказываюсь на застекленной террасе. Замираю на мгновение, глядя на то, что происходит на заднем дворе. А здесь есть на что посмотреть.

Люди суетятся вокруг небольшого котлована, укладывая в него толстую пленку. Я до последнего отказываюсь верить в то, что это – гидроизоляция для бассейна. Да ладно? За те пару часов, что я спала, они успели вырыть котлован и уже пытаются сделать из него бассейн? Омар правда, что ли, сделает это? Он услышал мою просьбу! Это просто невероятно.

Я медленно прохаживаюсь из стороны в сторону, разглядывая то, как мужчины работают. Справа сложены большие рулоны газонной травы. О, это он зря. Он ведь испортит пустыню этой зеленью. Пару новых пальм можно было бы добавить, чтобы дать больше тени, но газон – это зря.

Восторг бурлит во мне, заставляя покинуть помещение и взбежать на второй этаж в поисках мужа. Пока еще не знаю, что хочу сказать ему, но я точно должна выразить свое недовольство по поводу газона. Ну, и немножко похвалить его за бассейн.

Влетаю в кабинет без стука, а, наткнувшись на хмурый взгляд Омара, даю заднюю.

– Стоять! – резко произносит он, откладывая на стол телефон, по которому до этого говорил. Я врастаю ногами в пол, застигнутая его резким тоном и тяжелым взглядом. – Что ты хотела, Ниса?

– Меня не кормят обедом, спасибо за бассейн, газон лишний, добавь пару пальм, – зачем-то выдаю скороговоркой и уже хочу ретироваться, как Омар снова пригвождает меня на месте своим взглядом.

– Зайди и закрой дверь. – Как только я это делаю, он склоняет голову набок и, прищурившись, смотрит на меня. – А теперь четко и помедленнее. Начни с обеда.

– Вафа не хочет меня кормить.

– Как это – не хочет? У нее есть прямое указание следить за твоим питанием.

– Не знаю. Я пришла на кухню, попросила еду, а она не дала. А потом я хотела заглянуть в холодильник, а она закрыла его дверцу и махнула, чтобы я сваливала из кухни.

И в этот момент шлюзы снова прорывает. Мне становится так жалко себя, несчастную, которой даже еды в этом доме не достается, что я плачу. Горько, как будто и правда умираю с голоду.

Омар поднимается с кресла и делает пару шагов ко мне, но потом сжимает челюсти и останавливается.

– Уверен, это какая-то ошибка. – Он поднимает телефон и куда-то звонит. Болтает на арабском, пока я, плача, иду к балконной двери и пытаюсь сквозь слезы рассмотреть работы во дворе, но широкий балкон мешает, мне почти ничего не видно. – Ниса.

Я оборачиваюсь и смотрю на Омара. Он опять недоволен. Снова мной? Как же они мне все осточертели! Все в этом доме. Как один, с поджатыми губами и хмурыми взглядами. Чувствую себя рядом с ними провинившимся ребенком.

Глава 36

Омар

Она меня бесит.

Нет, не так.

БЕСИТ!

Такое ощущение, что Ниса задалась целью испортить мою жизнь.

Утром я хотел мирно позавтракать с ней. Немного наладить контакт, если с моей женой такое вообще возможно. Меня слегка напрягает то, что моя жена чувствует себя неуютно в моем доме. Я понимаю, она не принимает Яру. Но со временем Ниса привыкнет к тому, что у меня две жены, и к обеим я буду относиться одинаково. Это сложно, но я попробую. Но нет, Ниса за завтраком закатила истерику. Я даже толком приступить к еде не успел. Пришлось вернуться в столовую и есть самому.

Теперь вот эта непонятная ситуация с едой. Когда она расплакалась, я рванул к ней, но вовремя себя остановил. Я уже понял, что Ниса – коварная девушка. Стоит ей показать свою слабость, – она тут же этим воспользуется. Но ее слезы и отчаяние в глазах что-то переворачивают внутри меня. Вызывают чувство вины, как будто я не стал таким же заложником обстоятельств, как и она. Словно оказался в этой точке по своему желанию.

Я до сих пор корю себя за то, что вообще прикоснулся к ней. Но разве против Нисы возможно устоять? Против бездонных глаз, в которых пылает огонь желания. Против ее неуемной энергии, которая заряжает все вокруг. Даже сейчас, когда мы стоим в моем кабинете, и я набираю номер Вафы, чтобы узнать, что произошло, как будто какие-то невидимые нити тянут меня к жене. Я хочу оказаться к ней как можно ближе. Всячески упираюсь этому притяжению, но оно зачастую сильнее меня. Как, например, утром. Я мог бы спокойно позавтракать в одиночестве, как делаю уже много лет. Но почему-то пошел наверх, чтобы увидеть ее. Сейчас, когда она носит нашего ребенка, мне жизненно важно знать о ее самочувствии. Быть уверенным в том, что ей комфортно, что она ни