Она все-таки высвободилась, но от рывка чуть не опрокинулась на стол, снова потеряв равновесие. Подавив ругательство, Вивьен обеими руками вцепилась в полированное ореховое дерево у себя за спиной.

Князь не отступал. Он навис над ней, его бочкообразная грудь почти соприкасалась с ее лифом. Если сделать глубокий вдох, поцарапаешься о выставленные напоказ незаслуженные награды, хвастливо нацепленные на мундир.

Он придвинулся еще ближе, вынудив ее изогнуться. Похотливый блеск прикрытых тяжелыми веками глаз в сочетании с запахом лука изо рта вызывал тошноту.

Жаль, что невозможно разговаривать, задержав дыхание, подумала Вивьен.

– Князь Иван, я настоятельно прошу вас отодвинуться. Вы не даете мне вздохнуть.

– Боюсь, если я отодвинусь, вы сразу упадете.

– Я вам уже сказала, – процедила Вивьен сквозь стиснутые зубы, – что чувствую себя прекрасно.

Его взгляд метнулся к подносу с напитками, затем к полупустому бокалу с бренди.

– В таком случае имеется другая причина, по которой вы непрочно стоите на ногах, милейшая леди. Похоже, вы угощались тут бренди вашего брата.

Он наклонился еще ниже и принюхался к ее дыханию, оказавшись так близко, что Вивьен разглядела черные волоски в его ноздрях. Запах лука, смешавшийся с вонючим запахом его нюхательного табака, переборол даже ее ярость. Она испугалась, что сейчас ее вырвет.

Князь хохотнул.

– До чего вы шаловливая юная леди! Я сокрушен – почему же вы не пригласили меня присоединиться к вам? Мы бы с удовольствием выпили бренди вместе, а затем занялись еще более приятными вещами.

Хованский завершил свое оскорбление, погладив ее по обнаженной ключице. Прикосновение его липких коротких пальцев к разгоряченной коже заставило Вивьен содрогнуться.

Кипя от ярости, она уперлась ладонями в его грудь и с силой толкнула. Он слегка отшатнулся, но когда она попыталась проскользнуть мимо, схватил за руки повыше локтя, развернул лицом к себе и с поразительной силой прижал к груди.

Вивьен ахнула.

– Отпустите меня, сэр! – Его пальцы мяли тонкий шелк рукавов, впиваясь в тело. – Ваше высочество, вы делаете мне больно!

Давление слегка ослабло, и тут он толкнул Вивьен назад так, что она ударилась о стол. Вивьен поморщилась. После такого насилия у нее наверняка останутся синяки.

– Мне вовсе не хочется делать вам больно, леди Вивьен, – произнес князь странным скрипучим голосом. – Но если вы будете сопротивляться и дальше, то не оставите мне выбора.

Вообще-то у нее возникло тревожное ощущение, что ему очень хочется сделать ей больно. Губы его кривились с садистским восторгом, а пальцы сжимались и разжимались в странном ритмичном движении, явно доставляющем ему удовольствие. Кроме того, невозможно было не обратить внимания на толчки его бедер или ошибиться в природе твердого бугорка плоти, упирающегося в нее.

Но больше всего приводил в смятение его взгляд. Глаза сверкали от похоти, уставившись на нее в зловещем обещании, словно он хотел живьем содрать с нее кожу, если она не уступит. Впервые со дня их знакомства она по-настоящему испугалась.

– Вам нужно преподать урок приличного поведения с теми, кто выше вас по положению, – продолжал он, и судя по голосу, его мучило нетерпеливое желание этот урок преподать. – Я сказал вашему брату, что это необходимо, однако он не особенно хотел мне верить. Но теперь-то мы видим, что я прав.

Что? Сайрус с князем обсуждали, как преподать ей урок?

Вивьен гневно сверкнула на него глазами.

– Не понимаю, с какой стати мое поведение должно касаться вас, князь Иван. И мой брат не имел никакого права обсуждать это с вами!

Он хрипло рассмеялся.

– У нас есть все права, миледи, поскольку я намерен на вас жениться. Долг мужа вышколить свою жену. Скоро вы станете русской княгиней и должны научиться всегда вести себя покорно и с подобающим приличием.

– Да я скорее выйду замуж за чертова трубочиста, чем соглашусь стать вашей женой! – заорала Вивьен, уже не думая об осторожности.

На несколько мгновений его взгляд сделался озадаченным, а затем запылал безумной яростью. В эту минуту Вивьен поверила, что Хованский может задушить ее, если она не согласится.

Сердце больно ударилось о ребра, и она попыталась начать сначала.

– Князь Иван, – произнесла Вивьен, стараясь не выдать своего страха. – Я настаиваю, чтобы вы отпустили меня к матери. Эта прискорбная интермедия слишком затянулась.

Он хрипло расхохотался.

– А иначе что, дорогая леди? Вы мне угрожаете?

– Я буду кричать во все горло, – ответила она, повышая голос.

И желая доказать, что не шутит, Вивьен набрала в грудь побольше воздуха и открыла рот.

Для такого дородного мужчины князь двигался поразительно быстро. Он метнулся вперед, ударившись об нее и мясистыми губами впился ей в рот. На этот раз Вивьен чуть не вырвало по-настоящему, а ноги подкосились.

Стол помешал ей упасть, и она повисла на самом его краю. Князь, придавливая ее весом своего тела, пытался распластать Вивьен по столу, а она неистово билась, собираясь избавиться от этих жадных сосущих губ. Колено ее угодило во что-то мягкое, князь дернулся, и Вивьен сумела высвободиться и придушенно вскрикнуть.

С гортанным рыком он удвоил свои усилия, пытаясь удержать ее на месте и вновь завладеть ртом. Вивьен лихорадочно мотала головой из стороны в сторону, а он рывками наклонялся к ней, как огромная отвратительная птица, вознамерившаяся заклевать ее до смерти.

Внезапно она услышала, что дверь открывается, послышались тяжелые шаги, Хованский заорал и отпустил ее, отлетев в сторону, словно отброшенный непреодолимой силой. Вивьен рухнула на стол и так ударилась ягодицами, что сотрясся позвоночник. Оглушенная, она откинула с глаз волосы и посмотрела на Хованского. Тот, утратив всяческое достоинство, неуклюже барахтался на ковре. Вивьен подняла взгляд на неизвестного спасителя – Сент-Джордж снова пришел ей на помощь.

Он стоял над князем, сжав кулаки, и гневно смотрел на него. Вивьен могла поклясться, что он с готовностью продолжил бы начатое, но, должно быть, передумал, потому что перевел взгляд на нее, и убийственное выражение слегка смягчилось.

Не обращая внимания на князя, что-то злобно шипящего и брызжущего слюной, Сент-Джордж обогнул его, подошел к Вивьен и спросил негромким спокойным голосом, словно успокаивал испуганного ребенка:

– Он сделал вам больно, миледи?

Та выпрямилась, пытаясь устоять на трясущихся ногах, и ответила дрожащим голосом:

– Со мной все хорошо. Это было всего лишь глупое недоразумение.

Но при этом, не в силах сдержаться, продолжала испепеляющим взглядом смотреть на князя, пытавшегося встать на колени.