Леди Торнбери кивнула.

– Да, тем более что Сайрус сразу отказался платить, хотя никаких требований не поступало.

Аден, погрузившись в размышления, что-то буркнул в ответ. Он уже провел в тревоге несколько дней, пытаясь докопаться до сути, выискивая информацию и стараясь выяснить, кто нанял контрабандистов. К его досаде, это направление расследования не дало никаких результатов, значит, необходимо искать в ближнем окружении семьи. Финансы Блейков заслуживают отдельного расследования.

– И не забудь про князя Ивана, – добавила мать. – Непременно добавь его в свой список подозреваемых.

– Уже.

Правду говоря, ублюдка уже перенесли в самое начало списка, хотя бы потому, что пытался навязать себя девушке. Аден никогда не забудет панического выражения на смертельно-бледном лице Вивьен, когда он оттащил от нее Хованского, и того, как она дрожала в его объятиях. Несмотря на всю силу характера и потрясающую стойкость, она была опасно чувствительной, а это пробуждало в нем инстинкт защитника и что-то еще, прежде неизведанное. Когда Аден заявил, что больше не позволит Хованскому ее обидеть, он говорил искренне. Он убьет этого человека, если придется, да и любого другого, кто хоть пальцем прикоснется к Вивьен.

Мать набрала в грудь воздуха, будто собиралась что-то сказать, но внезапно передумала и крепко сжала губы.

– Что еще? – покорно спросил Аден.

Она поморщилась.

– Ведь ты же знаешь, что Вивьен что-то скрывает, да? Есть что-то такое, чего мы, по ее мнению, знать не должны ни в коем случае.

Аден вздохнул. Черт побери, мать заговорила о том, на что он изо всех сил закрывал глаза.

– Думаешь, она догадывается о том, кто стоял за похищением?

Мать нехотя кивнула, и Аден, не сдержавшись, выругался. На этот раз она его даже не упрекнула.

– Кого-то защищает? Члена семьи? – спросил он.

– Боюсь, это самое вероятное предположение.

Аден сорвал с головы шляпу и швырнул ее на противоположное сиденье.

– Как, дьявол все побери, я должен защищать проклятую девчонку, если она не желает сотрудничать даже в самом элементарном?

Мать похлопала его по колену, словно успокаивая.

– Вивьен человек очень преданный, особенно своей семье. Она всегда была такой, но после смерти отца это чувство только усугубилось. Отец заставил поклясться, что она будет заботиться о Ките и матери, потому что Сайрусу этого доверить нельзя. Заверяю тебя, что Вивьен отнеслась к этой клятве очень серьезно.

– И готова рисковать своей жизнью, чтобы выполнить клятву? – недоверчиво спросил Аден.

– Я в этом уверена.

– А сколько ей было, когда отец умер?

– Семнадцать.

Сердце Адена болезненно сжалось.

– Чертовски тяжелая ноша для девушки.

Леди Торнбери кивнула.

– Тебе это, разумеется, понятно, как никому.

Это так удивило Адена, что он промолчал. Ни он, ни мать никогда не говорили о том, какой непростой была его юность и как враждебность отчима заставила его быстро повзрослеть. Аден очень понадеялся, что она не станет обсуждать это сейчас, поскольку понятия не имел, как реагировать.

– Я никогда не доберусь до сути, если человек, которого должен защищать, будет воздвигать на моем пути препятствия, – сказал он, делая вид, что не услышал реплики матери.

Прежде чем она успела ответить, карета остановилась перед ее домом. Леди Торнбери подождала, пока сын протянет ей руку и поможет спуститься, и только потом ответила:

– Ты должен добиться доверия Вивьен. А это значит, ты должен проводить с ней много времени.

Черт, нет. Это последнее, что ему требуется. Он уже и так слишком погрузился в это дело, уже позволил чувствам взять над собой верх. Сегодняшняя реакция на князя показала это так ярко, как будто вспышка молнии осветила грозовое небо.

Дверь в дом распахнулась, Аден вслед за матерью вошел в холл.

– Почему этого не можешь сделать ты, мать? Ты знаешь девушку много лет. Она наверняка тебе доверяет.

Леди Торнбери нетерпеливо взглянула на сына.

– Очевидно, недостаточно. Но тебе она доверяет, что при сложившихся обстоятельствах неудивительно. В конце концов ты для нее словно рыцарь в сверкающих доспехах.

– О чем это ты? – сквозь стиснутые зубы процедил он.

– Милый, не будь таким бестолковым, – ответила мать, протягивая дворецкому накидку. – Тебе это не идет. Пойдем в утреннюю гостиную и обсудим, что тебе делать дальше.

Адену захотелось биться головой об стену. Куда девается очаровательное гнездышко французских шпионов, когда ты в нем так нуждаешься? Где твои явные враги, с которыми не нужно цацкаться и не нужно держать их за ручку?

С другой стороны, с той последней группой французских шпионов он сработал паршиво. Однако и теперешнее дело выглядит не менее сложным.

Приготовившись к худшему, Аден вошел вслед за матерью в утреннюю гостиную.

– Ну хорошо, – сказал он, глядя, как она усаживается в слишком мягкое кресло у камина. – Скажи, что, по-твоему, я должен сделать.

Леди Торнбери лукаво улыбнулась.

– Это очень просто, сын мой. Ты должен влюбить Вивьен в себя.

Вивьен торопливо спускалась в утреннюю гостиную, на ходу застегивая последние пуговки на манжетах. Она едва успела одеться, как в спальню постучалась одна из горничных и передала просьбу матери присоединиться к ней немедленно. Очень странно, что после суматохи вчерашнего приема она встала так рано.

Вивьен мысленно взмолилась, чтобы это были не очередные неприятности, да еще перед завтраком. Она понимала, что скандал с Сайрусом неминуем, но он не сможет сказать ничего такого, что заставит ее передумать. Она надеялась, что к этому времени на следующей неделе у нее будет уже достаточно денег, чтобы оплатить долг Кита и покрыть часть самых неотложных счетов из магазинов. Этого должно хватить, чтобы предотвратить беду.

Ну а если не получится, ее ждет продуваемый всеми сквозняками дом в Йоркшире.

Она помахала лакею, стоявшему на посту у входной двери, и открыла раздвижную дверь в утреннюю гостиную. Ожидая увидеть только мать, Вивьен застыла на пороге, вытаращив глаза на леди Торнбери и Сент-Джорджа. Все трое сидели за небольшим столом для завтрака, пили кофе и поглощали пирожные.

Сент-Джордж встал, и Вивьен с трудом сдержала порыв пригладить волосы и расправить юбки. Она надела самое простое платье, рассчитывая провести все утро в маленькой оранжерее, расположенной в задней части дома. Покопаться в земле и заняться пересадкой растений – вот что всегда ее успокаивало, помогало собраться с мыслями и найти выход из положения.