— Сейчас?

— Чем дольше мы задержимся, тем больше будет злиться Клод, — пожал плечами Пьер.

— Мне только надо переговорить вон с тем парнем, — сказал Филипп, показывая на Уильяма, который наблюдал за ними. — А потом мы с вами отправимся, договорились?

— Считаешь нас дураками или полными идиотами? Филипп предпочел оставить этот вопрос без ответа.

— Думаешь, мы позволим тебе передать весточку властям или попросить о помощи? Нет, ты ни с кем не будешь говорить. Только со своим братцем, — объяснил их позицию Пьер.

— Да, с ним ты поговоришь. Умолять будешь, если придется, — сказал Франсуа, отвратительно улыбаясь беззубой улыбкой.

— Обещаю, что не передам никаких сообщений властям. Обещаю, что достану денег, и вы их получите. Но сначала мне нужно переговорить с одним человеком. Я должен сообщить, что скоро вернусь.

— Пфф! А кто тебе сказал, что ты вернешься? — сказал Франсуа, распахивая полы куртки и демонстрируя рукоятку пистолета, засунутого за пояс.

— Неужели в вас нет ни капли милосердия? — спросил Филипп.

— Ты слишком много времени провел в монастыре, если рассчитываешь, что люди, подобные нам, могут вообще кого-нибудь пожалеть.

Филипп посмотрел на Уильяма и Джонни, размышляя, не броситься ли к ним. Но Пьер оказался сообразительным.

— Один шаг, одно слово, и я убью тебя и заберу девчонку, — предупредил он.

Филипп бросил прощальный взгляд на аббатство, и, мысленно помолившись, чтобы Анджела дождалась его, повернулся и ушел с Пьером и Франсуа.

«Я выхожу замуж».

Сначала Анджела рассказала об этом настоятельнице. Затем Пенелопе, которая завизжала от восторга и бросилась ее обнимать. Хелена долго молчала, когда Анджела поделилась с ней, потом медленно кивнула, улыбнулась и, сказав: «Я рада за тебя», обняла Анджелу. Анджела не думала, что Хелена искренне радовалась за нее, но теперь это уже не имело значения.

Анджела вновь и вновь повторяла самой себе: «Я выхожу замуж». Занимаясь делами, она на все лады напевала себе под нос эту фразу. Приближалось время ужина, когда Джонни и Уильям зашли в кухню, чтобы попрощаться до утра.

— Ну, как сегодня? — спросила она. — Неужели все закончили? — поддразнила она.

— Не совсем, но дела идут неплохо.

— Но у нас не такой волнующий день, как у вас. Поздравляем с помолвкой.

— Спасибо. А Филипп скоро придет?

— Даже не знаем.

Братья смущенно переглянулись, Анджела заметила это, но не придала этому никакого значения.

— Я пройдусь с вами, ребята. Хочу увидеть Филиппа и убедиться, что он не перетрудился, ведь он еще не совсем поправился.

— Ну, так он… — начал запинаться Джонни.

— Он уехал, — мягко произнес Уильям с огорченным видом.

— Он уехал? Когда? Куда?

— Это случилось несколько часов назад. Он поговорил с французами, которые несколько недель жили у нас в деревне, а потом уехал с ними.

— Он сказал почему? Или куда он собрался? Или когда он вернется?

Ее голос выдал охватившую ее панику и сердечную боль.

— Может, он просто поехал в город выпить кружку пива со старыми приятелями, — сказал Джонни.

— А может, он решил что-то купить тебе. Подарок по случаю помолвки, — добавил Уильям, но Анджела знала, что это ложь.

— Он вернется, — сказал Джонни, но Анджела знала, что это тоже ложь.

На следующий день стало ясно, что он уехал окончательно. Уильям и Джонни обещали разузнать что-нибудь о Филиппе в городе. Стало известно, что тот нанял экипаж и отправился по дороге, ведущей на запад.

Ровно через сутки после того, как Анджела радостно сообщила настоятельнице о будущей свадьбе, она появилась у нее, охваченная совершенно другими чувствами.

«Поразительно, просто поразительно, — думала Анджела, — как за одни сутки может разрушиться целый мир».

На самом деле ничего удивительного. Но какая невероятная жестокость — получить все, чего ты когда-либо хотела, ощутить вкус этого и тут же лишиться всего!

Филипп угадал ее тайные желания. Она видела это по его лицу, которое смотрело на нее со страниц альбома. Ей нужны были он, младенец и улыбка Девы Марии, и он понял, что может ей все это дать.

Но почему же он уехал без всякой причины, не попрощавшись?

Она была помолвлена и брошена в течение двадцати четырех часов. Наверное, это настоящий рекорд, даже для Филиппа Кенсингтона. О чем, черт возьми, она думала? О его способности бросать женщин ходили легенды. Он был признанным Королем Негодяев. В таком случае она Королева Дурочек.

И теперь она оказалась всего лишь одной из тех разочарованных женщин, которые осмелились думать, что смогут удержать его подле себя. Она верила в него и думала, что он сможет по-настоящему полюбить. И что на сей раз действительно пойдет к алтарю.

Вечером она долго плакала, пока, наконец, не заснула, совершенно измученная. И вместе со слезами уходила вера в любовь и надежда на то, что когда-нибудь она встретит мужчину, который ответит на ее чувство.

— Он уехал, — сказала Анджела. Настоятельница ничего не ответила, лишь обняла Анджелу.

Слова были не нужны. Пусть сейчас она жалкая и презренная, но есть человек, которому она небезразлична. Человек, которого она, Королева Дурочек, собирается покинуть совсем скоро.

— Ты можешь остаться. Забудь о нашем уговоре.

— Я вам очень благодарна, но теперь я не могу остаться. Теперь, когда все здесь напоминает ей о нем. Каждый укромный уголок, в котором они целовались, коридоры, по которым они проходили, его комната, ее комната, где она часами лежала, не смыкая глаз, думая о нем, кухня и даже часовня. Она никогда больше не сможет войти в эту часовню.

Кроме того, она дала обещание настоятельнице и, в отличие от других, Анджела сдержит свое слово.

— Куда ты отправишься? — спросила леди Кэтрин.

— Просто не представляю себе, — честно призналась Анджела. Об этом она даже не подумала, да это ее и не особенно волновало.

— Может быть, тебе стоит вернуться домой? — мягко предложила настоятельница.

— Для моих сестер будет лучше, если я не вернусь. Я ведь из провинции, и навряд ли моя история там забылась. — Анджела помолчала немного. — Да и матушка сказала мне, чтобы я не возвращалась.

Настоятельница кивнула и некоторое время молчала.

— Твоя тетушка в Лондоне — моя старинная подруга. Я уверена, она тебя примет.

— У меня есть тетушка в Лондоне?

— Да, вдова старшего брата твоей матери. Твой дядюшка умер давно, ты была еще совсем ребенком. Странно, что тебе ничего о ней не известно.