— И чего они хотят?

— В связи с похищением крылатых ракет Госдепартамент просит оставить в следственной группе нашего представителя в качестве консультанта.

— Что за бред? — возмутился военный атташе. — Эти вопросы решаются через Москву. Тем более, как может представитель МИДа быть консультантом в расследовании. Он ведь не милиционер.

Посол терпеливо, с мученическим выражением на лице дожидался, пока младший коллега выговорится. При этом в его глазах был заметен блеск явного превосходства.

— Они и в Москву послали подробный отчет, а я, после того как прочел депешу, связался с министром, и он этот вопрос оставил на мое усмотрение. Потом я связался с послом США, который также был в курсе дела, и сообщил ему, что ничего не имею против использования нашего человека в нужном им качестве.

Услышав такое, военный атташе едва не задохнулся от ярости, но сдержался и как можно мягче спросил:

— Как я понял, вы этот вопрос разрешили самостоятельно и, по-моему, блестяще. Но возникает другой вопрос: для чего вы вызвали меня?

— Я подумал, что вы должны об этом знать, — величественно произнес посол, снова водружая очки на нос. — Как мне показалось, этот Крутов ваш человек…

«Старый пердун, мокрица, американский жополиз», — возвращаясь в свой кабинет, на чем стоит свет ругал посла военный атташе. Самодовольная физиономия упорно стояла перед его глазами, он хорошо понимал, почему все было так устроено. Таким оригинальным способом посол показывал своему подчиненному, что главный он и его абсолютно не интересует, в какие игры тут играет военная разведка.

Понемногу последствия эмоционального взрыва стали сходить на «нет», и теперь на место чувств приходила логика.

«Они раскусили, что Крутов из ГРУ, поэтому пока нежно взяли его в клещи, — пытался рассуждать о судьбе разведчика атташе. — Доказать они, конечно, ничего не смогут, но никто не может исключить элементарной провокации. Когда птичка в клетке, ей можно навесить любой ярлык. Как там у Крылова в басне: „Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать“. А какие аппетиты у дяди Сэма, это общеизвестно. Как бы там ни было, нужно готовить вариант по возможному силовому освобождению Крутова».

Войдя в свой кабинет, военный атташе улыбнулся. В данном случае самодурство посла сыграло военной разведке на руку, дав время основательно подготовиться к дальнейшему развитию событий…

Двое суток на месте боя работала большая группа экспертов-криминалистов из следственного управления НАТО. Все собранные улики были тщательно описаны, сфотографированы и занесены в протокол. Та же процедура произошла и с трупами, их фотографировали и вносили в протокольный перечень. С оставшихся в живых были сняты подробные показания.

Уже на третий день копии всех собранных экспертами материалов были доставлены на американскую военную базу, давая возможность ознакомиться с ними всем членам следственной группы. Работа продолжалась до позднего вечера, и только когда на небе зажглись звезды, приступили к обсуждению.

— Что можно сказать обо всем этом? — достав из внутреннего кармана пиджака небольшую коричневую сигару и откусив кончик специальными кусачками, проговорил Джеймс Гучас.

— То, что я говорил раньше, — ответил Родион Крутов, прикуривая очередную сигарету от зажигалки американского резидента. — Ракеты уже в Албании.

— И что подтверждает эту вашу версию? — демонстративно громко хмыкнул Брюс Матерсон.

— Действительно, что? — эхом откликнулся резидент ЦРУ. Мысль о том, что похищенные «томагавки» все-таки вывезли за границу, в то время как он организовывал бездарную засаду на похитителей, его угнетала. Если все действительно так, как говорит русский, то это означает, что он крупно облажался и если, не приведи бог, об этом узнают в Лэнгли, его карьера закончится в крошечной компании в шифровальном отделе посольства в какой-нибудь задрипанной африканской стране.

— В пользу моей версии говорит множество фактов, — продолжил Крутов. — Например, среди убитых сепаратистов обнаружен труп полевого командира Али Бековича. — Родион взял со стола одну из папок и вытащил цветную фотографию, на которой был изображен труп боевика с оскаленными зубами. Так же отчетливо были видны перепачканные грязью руки, труп лежал на спине на краю артиллерийской воронки. На груди темнело несколько пулевых отверстий с черными краями порохового нагара от стрельбы с близкого расстояния. Вместо ног окровавленные лохмотья.

— Как мы уже знаем, он был командиром Джамала Равича, — продолжал Крутов. — Вашего информатора, который обещал сдать караван с ракетами, но был зверски замучен коллегами по преступному ремеслу за стукачество.

— Это не доказательство, — воскликнул Матерсон. — Отряд Али мог направляться в Албанию, таким образом проводя разведку нового маршрута для вывоза ракет.

— Если бы все обстояло именно таким образом, то шли бы они небольшой группой и налегке. А не всем от рядом в четыре десятка, причем каждый тащил на себе большое количество патронов и по несколько одноразовых гранатометов.

В кабинете повисла гнетущая тишина, русский привел убийственные доводы. Действительно, уносить оружие в Албанию было верхом глупости, контрабандисты, наоборот, доставляли оружие в Косово, чтобы создать достаточные запасы для будущего отделения края от православной Сербии.

В этой тишине неожиданно подал голос Моше Кацц:

— Как я понял, этот Бекович был добит после тяжелого ранения. Кто же это сделал, свои или чужие?

— Его застрелил командир немецкого патруля капитан Рихард Рудчик, — ответил израильтянину Брюс Матерсон. — После артиллерийского обстрела десантники провели зачистку, в живых оставался один тяжело раненный Бекович. Практически он был обречен, и капитан произвел нечто вроде эвтаназии.

— Полевой командир был в сознании? — израильский наблюдатель сыпал вопросами, демонстрируя тем самым свою компетентность в данной ситуации.

— На вопросы следователя Рихард ответил, что ничего не помнит, — вставил Матерсон, общавшийся лично с дознавателями из следственной группы. — Врачи подтверждают, что нечто подобное может случиться в результате стресса. В данном случае стрессом послужил кровавый бой и большая потеря Рудчиком подчиненных.

— Его бы следовало допросить при помощи препаратов, снимающих психологическую защиту, — произнес Кацц. МОССАД потому и является наиболее эффективной разведкой в мире, что действует по принципу — цель оправдывает средства. И в достижение той или иной цели применяла самые эффективные средства.

— Немцы на это не пойдут, — засомневался Эйкрофт, по-прежнему принимавший участие в разговоре в качестве стороннего наблюдателя с правом голоса. — И вообще, последнее время Германия всячески демонстрирует свой норов.

— Кстати говоря, вместе с французами, — с раздражением вставил эмиссар ЦРУ Гучас, вовремя вспомнив, что в бою на границе немецким десантникам помогли французские легионеры. Недовольно махнув рукой, он замолчал, мозговой штурм попал в тупик, и перспектив выхода из него пока не наблюдалось.