– И не осуждал?

– Нет, но знаешь, порой безразличие куда страшнее.

Юрген встрепенулся, услышав эту фразу.

– Да, я понимаю. Мой отец ни слова не сказал, когда решил бросить нас. Я до сих пор не могу ему простить это.

– Я помню эту историю, – сочувствующе сказал Глеб.

– Он хотел, чтобы я работал в кузнице, – добавил Юрген. – Но я потерял сознание в первый же день работы. Я не оправдал его ожиданий и…в общем, мы так и не нашли общий язык. А потом он погиб, словно по щелчку. Раз, и нет никого у меня.

– Ты не находишь это странным? Наша связь с родителями должна быть нерушимой, – задумался Глеб. – А мы не можем найти точки соприкосновения…и это несмотря на то, что мана у нас практически идентичная. Возможно, чем сильнее и тоньше связь, тем легче она рвется?

– Не знаю, Глеб. С отцом у меня никогда не было связи, либо я ее просто не чувствовал, чего нельзя сказать о матушке. Я знаю точно, она меня любила…

– А я наоборот ничего не знаю о своей матери. Она умерла, когда мне стукнуло три года. Все, что от нее осталось, хранится в библиотеке на полке Макеинов. Вроде свитки живые, да? Хранят ману, можно сказать, всю суть человека. А я не чувствовал этого. Мать была всегда для меня мертва, недоступна. Ты даже не представляешь, как бы я хотел взглянуть на нее вживую.

Глеб сел возле Юргена, сложил руки на коленях.

– Я любил отца, Юрген, – тяжело проговорил он. – Когда он умер, меня не было дома. Я тогда чувствовал по связи, как жизнь его покидает, но…не успел ничего сделать. Был на задании.

Юрген мягко смотрел на Глеба, не зная, что ответить.

– У тебя отношения с родителями были ничем не лучше моих, да?

Глеб сделал глубокий вдох, набрал побольше маны в легкие, выдохнул с такой силой, что ножки стола затряслись, тумбочки отъехали к углам.

– Как вспомню, тяжело становится, – сказал Глеб. – Я хочу одно сказать тебе, Юрг. Твое стремление найти мать во что бы то ни стало напоминает мне о чистой человеческой любви. Надеюсь, ты никогда не повторишь мою судьбу. Семья – это самое важное, что есть у нас.

Глеб встал с кровати, поставил тумбочки на место и приготовился удалиться в свою комнату. Он не будет провоцировать Юргена по указке Александра.

– Я должен тебе кое-что сказать, – решил выговориться Глеб перед тем, как закрыть за собой дверь. – Александр хочет настроить нас друг против друга. Весь этот месяц я наблюдал за тобой, чтобы понять, как твоя мана взаимодействует с миром. Я не хочу это обсуждать и…прости меня, Юрген. Александр обещал забрать дом родителей, если я откажусь за тобой следить. Я ни в коем случае не пытаюсь оправдать себя. Но в деревне не все так гладко, как я тебе описывал…

Глеб остановился, взглянул на удивленное выражение лица Юргена.

– Я знаю, мне лучше замолчать, – поник Глеб. – Просто знай, что Александр будет всячески тебя провоцировать…и я не хочу в этом участвовать.

С этими словами Глеб ушел в другую комнату, так и не закрыв за собой дверь. Юрген задумчиво проводил его взглядом. Имеет ли он право осуждать кого-либо? Глеб был с ним на честной ноте, нужно отдать ему должное. От Александра он никогда не ждал ничего хорошего. Но ведь глава деревни – это не вся деревня. Когда-нибудь он уйдет со своего поста, и тогда его никто не будет беспокоить. И Глебу не придется переезжать на другую улицу. Все образумится, стоит только немного подождать.

Юрген пролежал в мыслях несколько минут, пока не услышал стук входной двери. Глеб ушел на задание. Юрген встал с кровати, открыл комод. Единственное, что ему сейчас остается – это позаботиться о своей матушке. Как и сказал Глеб, главное найти ее. Всего-то нужно разобраться с таинственными людьми и найти Лору. Две задачи. Разве их невозможно решить?

Юрген задействовал ману, прикоснулся к деревянному осколку. И в тот же момент его сознание улетело в коловращение красок.

Воспоминание Галена

– Больно не будет, Гален.

Юноша со светлыми волосами сидел на стуле. Высохший, болезненного вида старик налил ему в стакан жидкость голубоватого цвета.

– Можешь попробовать, – предложил он.

Юноша взял в руку стакан, осторожно поднес к губам, пытаясь выпить содержимое. Но странная жидкость предательски не выливалась в рот. Руки Галена начали холодеть от волнения. Он аккуратно поставил стакан обратно на стол. Голубоватая субстанция превратилась в лед.

– Как ты пьешь воду, Гален? – С интересом осведомился старик.

– С трудом.

– Но все-таки у тебя получается?

– С трудом, я же вам сказал, – ответил юноша.

Старик задействовал ману, достал из шкафчика под столом новый свиток. Сделав на нем несколько пометок, он продолжил расспрос:

– Твоя мама говорит, что ты очень редко появляешься дома. Почему?

– Там холодно. И тесно.

– У вас действительно большая семья, – согласился старик, – но никто из твоих братьев и сестер не жалуется на холод.

– Я не жалуюсь, – парировал Гален. – Вы спросили, почему я не появляюсь. Я ответил.

Старик вновь опустил голову и начал водить пальцем по свитку, подмечая какие-то детали. По мане Юргену стало понятно, что напротив Галена сидел отец Александра.

– А как у тебя отношения со сверстниками? – продолжил расспрос старый человек. – Они помогают тебе готовиться к испытанию охотников?

Глаза юноши вдруг расширились от удивления.

– Откуда вы узнали…ах, Дебра вам сказала. Не хочу я проходить никаких испытаний.

Старик почувствовал, что Гален врет. Он пододвинул стул к нему поближе.

– Давай будем друг с другом откровенны, Гален? Я хочу помочь тебе. Дебра сказала, что ты с кем-то разговариваешь ночью. Скажи, у тебя есть друзья, о которых не знает мама?

– Интересно, в чем будет заключаться ваша помощь? – осведомился Гален, пропустив вопрос.

– Я могу помочь тебе пройти испытание охотников.

Гален сморщил лицо.

– Нет, – ответил он. – Вы уже достаточно помогли нашей семье, взять хоть ограждение Моховой улицы от остальной деревни. И друзей у меня нет. Ночью я обычно сплю. На моховой улице днем очень сложно уснуть, поверьте. Вам ведь это место незнакомо, как и большинству малеконских.

Старый человек устало вздохнул. С каждой секундой, проведенной в комнате Галена, ему становилось не по себе. Холод проникал под кожу, мана замерзала в жилах. Конечно, он не любил Мейденов и не собирался им помогать. Ему нужна была информация для Александра.

– В мертвом лесу недавно пропало три ребенка, – сдавшись, старик решил обозначить, зачем пришел. – Ты не в курсе, кто за этим стоит, Гален?

– Почему я должен быть в курсе? И разве вы не можете отыскать их, используя источник? Насколько я знаю, все люди в нашей деревне связаны друг с другом.