Юсуф Ахмед надул свои большие губы.

– Возможно, что такое объяснение подойдет для моих людей, но что мне сказать, если о том же самом спросит Ибрагим? Уж он точно не поверит таким сказкам!

– Можешь сказать, что ты купил свое освобождение у высокопоставленного офицера. В конце концов, ты моряк, учился в Бакинском военно-морском училище, у тебя в России масса знакомых офицеров – так почему бы случайно не встретить однокашника, который поможет тебе выбраться из плена.

– Пожалуй, это идея, – задумчиво протянул Юсуф Ахмед. – В таком случае мне придется назвать имя этого человека. Ибрагим не верит на слово и может перепроверить информацию.

– Назови мое, – усмехнулся Шестаков. – Такой вариант тебя устраивает?

– Вполне. Тем более что ты проводил меня до самого берега.

– Что ж, желаю удачи, – протянул контр-адмирал широкую ладонь.

В этот момент из-за кустов показалась любопытная детская физиономия.

– Спасибо. Она никогда не бывает лишней.

Шестаков оттолкнул катер от суши и ловко перелез через борт. Махнув на прощание рукой, Юсуф Ахмед направился в сторону деревеньки.

Еще через полтора часа в деревню подъехал Алимджан с охраной. Поздоровавшись, он рассказал о своем разговоре с Баруди Хаджибом и о том, что резиденцию пришлось оставить и перебраться в соседний поселок, отстоявший на сотню миль. Юсуф выслушал доклад и, не показав скверного настроения, направился в сторону поджидавшего джипа. Остановившись у открытой дверцы, он произнес одному ему понятную фразу:

– Ибрагим пришел сюда ненадолго, – и забрался в салон.

До самого поселка он не произнес больше ни слова.

Уже приехав в расположение базы, Юсуф Ахмед понял, что его ждали. На него смотрели как на героя, вне всякого сомнения, радуясь его счастливому освобождению. Объясняться особенно не пришлось; он лишь обмолвился о том, что оснований для задержания не было, а потому, опасаясь международного скандала, русские отпустили его с миром.

Вечером, когда все улеглось, Юсуф Ахмед пришел в хижину, в которой расположились Настя с мужем. Осмотрев их небольшую комнату, он невольно заулыбался: хижина понемногу обживалась, на стенах висели какие-то незатейливые вышивки, на стульях лежали покрывала, а в углу стоял светильник, сплетенный из гибких прутьев (творение местных мастеров); две маски из черного дерева в углу, добавляли местного колорита. Видно, так устроен человек: в каких бы скверных условиях он ни находился, всегда пробует облегчить собственное существование и придать своему жилью хотя бы иллюзию уюта. Даже кошку завели!

Прервав разговор, молодые с угрюмой настороженностью проследили за тем, как Юсуф пересек комнату и, согнав со стула кошку, присел.

– Как долго нам здесь находиться? – спросила Настя, выдержав тяжелый взгляд Юсуфа Ахмеда.

– Мне известно, что ваш отец делает все возможное, чтобы вытащить вас отсюда. Так что это вопрос нескольких дней. Вам нечего беспокоиться, вы находитесь под моей защитой.

– Кроме этого платья, у меня больше ничего нет, – сказала Анастасия, потянув за краешек рукава двумя пальцами.

Бросив взгляд на ее обожженные солнцем ноги, Юсуф Ахмед согласился:

– Хорошо. Платье вам принесут. А вы что-нибудь желаете? – повернулся он к Дмитрию.

Сейчас Юсуф Ахмед походил на доброго Деда Мороза, раздающего подарки, в нем произошли какие-то серьезные перемены, просматривающиеся даже во внешности. Он стал другим. Поделикатнее, что ли…

– Я немного оброс, – потер ладонью скулу Дима, – хотелось бы побриться. – Выжав из себя улыбку, добавил: – Да и жена жалуется.

– Ее можно понять, – кивнул Юсуф. – У такой красивой женщины и мужчина должен быть привлекательным. Хорошо, бритву вам принесут. Меня тут некоторое время не было… надеюсь, вас хорошо кормят?

– Мы едим, что и все остальные, – пожал плечами Дмитрий. – Не жалуемся.

– Хорошо. – Юсуф хотел еще что-то добавить, но потом, видно, не подобрав подходящих слов, хлопнул ладонями по коленям и сказал: – Надо идти. Встретимся завтра.

На лицах молодых людей отразилась улыбка облегчения. Они явно предпочитали одиночество.

Дверь за Юсуфом мягко прикрылась. Некоторое время он стоял у порога, поглядывая в сторону, откуда раздавался прерывистый лай (наверняка к поселку подбирались бабуины), а потом затопал в свое жилище, успев услышать коротенький диалог, раздававшийся из дома:

– Ты не находишь, что сегодня Юсуф какой-то странный? – прозвучал растерянный женский голос.

– Мне тоже так показалось.

Юсуф Ахмед невольно усмехнулся: «Возможно, что и странный. Со стороны оно как-то виднее».

Утром Анастасии принесли длинное платье, закрывающее от палящего солнца ноги, а Дмитрию – бритвенный станок и лезвия.

Ибрагим появился в поселке неожиданно. Ему было свойственно не извещать о своем появлении – впрочем, как и об уходе. Просчитать его действия было невозможно. Но он тоже никогда не появлялся просто так; следовательно, в районе намечалась какая-то крупная акция, за которой Ибрагим хотел проследить лично.

Заявившись в дом Юсуфа Ахмеда в сопровождении двух моджахедов, Ибрагим спросил.

– Где ты пропадал?

Юсуф Ахмед не без труда выдержал его взгляд.

– У меня были дела.

– Надеюсь, они не идут вразрез с нашими планами? – с показным равнодушием спросил Ибрагим.

– Можешь не беспокоиться, наши договоренности я помню. Хотелось бы думать, что ты тоже о них помнишь.

– О чем это ты?

– Ибрагим, ты выгнал моих людей с базы. Так братья не поступают.

– Ты отсутствовал, спрашивать было не у кого.

– Мог бы и подождать.

– Мое дело не терпело ожидания. Тебе не стоит переживать, ты получишь обратно свои земли.

– Надеюсь, что так оно и будет. Мне бы не хотелось с тобой ссориться.

– Хм… С тобой что-то произошло, Юсуф; прежде ты так со мной не разговаривал.

– Я прежний, просто не люблю, когда нарушаются правила гостеприимства.

– Надеюсь, это действительно так. Мне нужны русские.

Юсуф Ахмед отрицательно покачал головой:

– Это невозможно. Они мне самому нужны. Ты же знаешь, за них я получу хороший выкуп.

– Сколько же ты за них хочешь?

– Они стоят пять миллионов долларов.

– Это хорошие деньги. Как ты думаешь их получить?

– В ближайшее время Ефимцев должен связаться с Абу Рахимом, через него я и получу деньги.

– Ты умеешь зарабатывать, – протянул Ибрагим. – Если бы ты не был пиратом, из тебя получился был хороший моджахед. Вот что я тебе скажу: деньги за этих русских ты должен будешь передать мне. Надеюсь, ты не отказываешься от садака? Или думаешь остаться в стороне, когда твои братья воюют с «неверными»?