К лорду Коллинару отправили вестника, прося наместника привлечь всех подозреваемых в причастности к Детям Инниса к допросу. Скрывать что-либо не имело смысла. Наутро весь город узнает, что именно ищет Избранный.

Девлин удивлялся, с каких это пор бунтовщики настолько осмелели и стали такими организованными. Спрятанное оружие говорило о тщательном планировании. Невольно возникал вопрос, сколько таких тайников можно найти по городу и прилегающей к нему местности. Бывший кузнец прожил в Альварене почти всю свою жизнь, но считал Детей Инниса жалкой горсткой недовольных. Неужели за прошедшие три года все настолько изменилось? Или раньше он не видел правды?

— А чего хотят эти бунтовщики? — спросил Стивен.

— Отменить события последних шестидесяти лет. Чтобы завоевание никогда не случалось. Чтобы из гарнизонов ушли солдаты, зернохранилища открыли, а лидеры кланов выбрали новую королеву. Иными словами, хотят невозможного.

— А чего они ждут от Избранного? — поинтересовался Стивен.

— В письме этого не говорилось. Только что они ждут встречи со мной. Без сомнения, будет еще одно послание, в котором сообщат подробнее, где и когда это должно случиться.

Девлин остро ощущал свою беспомощность. Он не мог ничего предпринимать, пока с ним не свяжутся бунтовщики или солдаты не догадаются, где следует искать спрятанный меч.

Очень многое зависит от Детей Инниса и того, что они потребуют от Девлина. Понимают ли они важность меча? Или что значит быть Избранным? И полагают ли, что он сочувствует их делу?

Если так, их ожидает неприятный сюрприз. Быть Избранным — тяжелейшая ответственность. Иными словами, он не уедет из Альварена, пока не добудет меч или не убедится, что тот уничтожен. Похищение такой реликвии может быть сочтено государственной изменой, и Девлин вполне может потребовать мести народу Альварена. Можно налагать штрафы, лишать людей собственности. Даже казнить всех, подозреваемых в пособничестве восставшим. Дело может воскресить самые темные дни после завоевания Дункейра.

Или, может быть, этого и добиваются бунтовщики. Надеются спровоцировать Избранного, вынудить его начать преследования и тем самым подтолкнуть народ к восстанию. И не думают о том, что такое восстание изначально обречено на поражение. Джорскианская армия слишком укрепилась здесь, чтобы быть так легко изгнанной.

Девлин задумался, не это ли имел в виду Хаакон, говоря, что воин поведет свой народ на смерть.

— Интересно, бунтовщики понимают, что натворили? Они ведь подвергают все королевство опасности, задерживая тебя здесь в поисках меча. Тем временем враги Джорска бесчинствуют на границах страны.

Стивен беспокойно нахмурился, и его друг без лишних слов понял, что тот говорит о родной провинции Эскер, расположенной слишком близко для нынешних тревожных времен к границе с Нерикаатом.

— До этого не дойдет, — заверил Девлин, стараясь всем видом излучать уверенность, которой не испытывал. — Мы найдем меч и поспешим обратно в Кингсхольм. И тогда я сумею убедить короля отправить гарнизоны на границы. Эскеру не придется сражаться в одиночку, обещаю.

Увы, произнося такие обнадеживающие слова, Девлин слышал зловещий голос, уверяющий его, что это ложь. "Тыобречен на поражение, — шептал он. — И, пав, станешь моим".

Долгая ночь прошла, а новых сведений о том, кто похитил меч или где он может находиться, не поступало. На рассвете слуги принесли свежую каву, а следом за ними явился лорд Коллинар. Он тоже провел бессонную ночь, что было видно по небритому лицу и темным кругам под глазами, но голос лорда оставался спокойным. Он рассказал о том, как были выполнены приказы Девлина. Обыск домов виднейших членов гильдии не привел ни к чему. Как и приказано, солдаты собрали и допросили два десятка человек, подозреваемых в симпатии к Детям Инниса. По большей части учеников. Сложно сказать, были ли они виновны в большем, нежели распевание мятежных песен по праздникам. Будь у армии доказательства их измены, сидеть бы им в тюрьме, а не значиться в списке потенциальных смутьянов.

Лорд Коллинар предположил, что допрос с большим пристрастием может помочь выбить из них правду, однако Девлин не хотел пыток. Вместо этого он велел расспросить арестованных по второму разу, чтобы выяснить, не развязались ли у них языки от ночи, проведенной в тюрьме. Потом их следовало отпустить.

— Договоритесь с дружинниками, чтобы за подозреваемыми последили. Если среди них есть кто-то с нечистой совестью, он может попытаться покинуть город или выведет нас на своих друзей, — сказал Девлин. Конечно, вряд ли это получится, и все же он был готов хвататься за любую соломинку.

— Будет исполнено. Я уже поговорил с Микалом, главой городской дружины, и он заверил меня, будто сделает все, что в его силах, для поимки воров, — ответил лорд Коллинар. Он поднес кружку к губам и в два глотка допил остатки кавы. Потом поднялся на ноги. — Я должен вернуться в гарнизон. Хотите сопроводить меня, чтобы присутствовать на последнем допросе?

— Нет. С вашего разрешения, я отправлю в качестве моего представителя лейтенанта Дидрика. — Девлин знал, что может положиться на своего друга — он не позволит плохо обращаться с задержанными. — А у меня есть свои планы.

— Снаружи вас ожидает отряд солдат, который сопроводит вас куда понадобится.

— Мне не требуется такой присмотр.

— Не согласен. Вам небезопасно бродить по улицам одному. Особенно сейчас. Дети Инниса уже нанесли один удар. Теперь они могут осмелеть и перейти к более решительным действиям. Я не хочу прославиться как офицер, который позволил убить Избранного.

Сколько раз ему приходилось слышать те же слова от капитана Драккен? Забавно, стоило проехать такое расстояние, чтобы обнаружить, что ничего не изменилось.

— Эскорт может оказаться полезным, если вы решите обыскать что-нибудь, — заметил Дидрик. — И солдат всегда можно использовать как посыльных, чтобы поддерживать связь с гарнизоном.

— Я обдумаю ваше предложение, — проговорил Девлин, понимая, что его обошли. — Если я не пришлю вам вести до той поры, встретимся здесь, в час заката, и расскажем друг другу, что удалось выяснить.

— Да, генерал. — Лорд Коллинар коротко поклонился, потом они с Дидриком вышли.

Стивен поднялся на ноги и потянулся. Все тело затекло от бездействия. Он взял кружку, подошел к столу и наполнил ее кавой. Бросив взгляд на Девлина, музыкант приподнял кувшин и налил другу тоже.

Воин сделал глоток. Кава совсем остыла, стала прохладной и горькой. И все же Девлин радовался резкому вкусу, потому что по телу разливалась бодрость. Сон был роскошью, которую он не мог себе позволить, и сегодня ему придется немало подумать.

— А мы чем займемся? — спросил Стивен. — Что ты собираешься разузнавать? Поговоришь с кем-то, о ком не спешишь сообщать доброму наместнику?

— Мы никуда не пойдем. Я должен побеседовать с дружинниками, выяснить, не будут ли они со мной разговорчивее.