При воспоминании об этом щеки полыхнули алым. Подумать только: она таяла в его объятиях, буквально умоляя о наслаждении, просила остаться на ночь, чтобы с утра проснуться рядом с ним. Да, она вела себя как куртизанка, и он решил обойтись с ней соответственно.

Эмбер горько рассмеялась. Смех перешел во всхлипывания, и она закрыла лицо руками. Девушка плакала и плакала, пока за окном окончательно не стемнело. На смену гневу пришла апатия. Герцогиня не помнила, сколько просидела в темноте, но очнулась, когда за дверью раздались голоса. Один принадлежал герцогу, он что-то очень зло спрашивал у Леманна. Тот явно оправдывался. Мужчины прошли мимо ее комнаты.

Девушка вскочила, намереваясь выйти, и охнула от боли: от неудобной позы, в которой она сидела столько времени, все тело затекло. С трудом доковыляв до двери, Эмбер услышала, как герцог и начальник охраны спустились по лестнице, затем хлопнула входная дверь.

Герцогиня обреченно прислонилась к стене. Фернанд вновь уехал. Ей оставалось только пойти и лечь спать.

Эмбер заснула лишь на рассвете, тревожным сном. Проснулась она поздно, чувствуя себя совершенно разбитой. Избегая смотреть хозяйке в глаза, Рос сказал, что его светлость так и не появился, зато дважды заходил Йозеф и заезжала Оливия. Это слегка отрезвило девушку. Значит, ночью Амстел не навещал бывшую любовницу.

Чувствуя, что вновь в любой момент может впасть в истерику, герцогиня предпочла остаться в постели, сославшись на головную боль. Горничная послушно задернула шторы и принесла книги из библиотеки. Эмбер открыла одну и по прошествии получаса обнаружила, что даже не перевернула страницу. Вдобавок держит роман вверх ногами.

— Да что же это! — Она запустила книгой в стену.

Это немного отрезвило ее. Девушка тяжело вздохнула и встала. Если сегодня она не покажется на публике, в обществе пойдут слухи, а этого ее гордость уже не выдержит.

Стараясь заглушить невеселые мысли, Эмбер придирчиво выбрала платье: атлас цвета слоновой кости, с выпуклой, в тон ткани, вышивкой. Затем долго перебирала украшения, нерешительно остановившись на золотистом жемчуге, недавно подаренном мужем.

Крупные жемчужины, перемежающиеся с золотыми шариками, лежали на шее в три ряда, красиво заполняя глубокий вырез платья. Дополнив наряд белыми шелковыми перчатками и темно-коричневой, с золотой вышивкой, кашемировой шалью, Эмбер медленно спустилась в холл.

Она вопросительно посмотрела на Роса, но тот лишь покачал головой, Амстел так и не появился. Герцогиня кивнула, подождала, пока слуга подаст плащ, и села в карету, недоуменно посмотрев на лакея, все еще державшего дверцу открытой.

— Людвиг?..

— Мадам, вы не изволили сказать, куда мы едем, — заметил тот.

— Да? — Она слегка растерялась, вспоминая, куда собралась. — Конечно, в… театр, куда же еще!

— Да, мадам.

Лакей захлопнул дверцу и вскочил на запятки кареты, зашептав второму слуге:

— Помяни мое слово, приятель: кажется, у господина скоро появится наследник. Моя Молли тоже была такой, не от мира сего, когда узнала.

Этого Эмбер не слышала, полностью погрузившись в свои невеселые мысли.

В ложу она зашла, когда первый акт был в разгаре. И ужаснулась. Давали комедию, а значит, необходимо было смеяться, чтобы не вызвать подозрений. В середине представления к ней потянулись знакомые, жаждущие из первых уст узнать о вчерашнем происшествии с Оливией. Девушка с трудом подбирала слова, чтобы не сорваться на грубость.

В антракте кто-то предложил пройтись. Она согласилась, но, выйдя в фойе, поняла, что все на нее смотрят, и сразу пожалела о своем согласии. Тем не менее возвращаться было уже глупо.

Избавившись от шумных сопровождающих, Эмбер неспешно брела по залу. Полностью погруженная в свои мысли, она буквально столкнулась с Матильдой Ферранской. На этот раз та была со своим мужем. Луиза и Конрад стояли рядом с ними под небольшим балкончиком, на который зрители с галерки выходили, чтобы посмотреть на высший свет.

Памятуя о давней вражде драконьих кланов, Эмбер кивнула и хотела пройти мимо, но Тиль окликнула ее:

— Эмбер, добрый вечер!

Не оставалось ничего другого, как подойти, натянуто обменявшись приветствиями с самим графом и его сопровождающими. Высокий темноволосый Ричард Ферранский холодно посмотрел на девушку. В его ярко-зеленых глазах мелькнула явная неприязнь.

— Вы какая-то бледная, — с сочувствием заметила графиня.

Эмбер вымученно улыбнулась:

— Да, в зале невыносимо душно.

Луиза вздрогнула и внимательно посмотрела на остальных.

— Я не заметила. Но мне не нравится ваша фраза. Как правило, в этом театре после нее что-нибудь случается.

Герцогиня поспешила перевести тему разговора:

— Может быть, мне просто показалось. Как вам сегодняшняя игра?

— Бесподобна! Я давно так не смеялась! Вы одна? — поинтересовалась Тиль.

— Да, муж должен был сопровождать меня, но у него появились дела.

Эмбер отвечала не задумываясь, хорошо заученными фразами. Луиза слегка приподняла брови. Граф с Конрадом обменялись многозначительными взглядами.

Девушка смутилась. Увидев лакея с подносом, заставленным бокалами с шампанским, герцогиня кивком подозвала его и взяла один из них. Вежливо улыбнувшись, она хотела попрощаться, но краем глаза заметила что-то сверкающее, летящее прямо в ее бокал. Раздался мелодичный звон, тончайший хрусталь разлетелся на мелкие кусочки, и Эмбер с удивлением увидела, что сжимает лишь осколки, а ее перчатка окрашивается розовым.

— Вы порезались! — воскликнула Матильда. — Что это было?

Конрад наклонился, поднимая обычный медный грош.

— Какой-то идиот кинул монету, наверняка на спор. Попал точно в бокал. Вот, возьмите!

Он достал из кармана платок и протянул его Эмбер. Вокруг с охами и ахами начала собираться сочувствующая толпа. Прибежал директор театра. При виде капель крови на платье герцогини Амстел беспокойство на его лице сменилось паническим ужасом. Заикаясь и краснея, он начал уверять ее светлость в своем полном почтении.

— Прекратите. Лучше дайте сигнал о начале второго акта, чтобы разогнать зевак, и займитесь наконец поиском виновного! — оборвал его граф Ферранский, отводя женщин к креслам, расставленным в фойе специально для именитых гостей. — Тиль, возьми платок Конрада и перевяжи своей подруге руку!

— Право, это лишнее!

Эмбер махнула рукой, и несколько капель крови сорвались с ладони. Ричард приподнял брови, всем своим видом выражая недоверие. Все вчетвером настаивали. Пришлось снять перчатку с руки и протянуть ладонь вверх.

— Что за… — Ричард осекся и впился взглядом в тонкий шрам, пересекавший нежную кожу, затем выругался вполголоса. — Лед и пламя, Лу! Это то, о чем я думаю?