Влив всю бутылку, Гладик отбросил ее в сторону, потянулся за следующей, собираясь поить Фогеля и дальше, но не успел — тот закашлялся, начал блевать.

— Захмелел, что ли?! — с притворной жалостью в голосе спросил Слон.

Приступ тошноты утих, и Фогель ненавидяще смотрел на мясистое, загорелое в недавнем круизе лицо Слона, понимая — конец близок. Он решил отыграться хотя бы на словах, употребляя самые грязные и обидные из воровского жаргона.

— Ты флегон, чухан! — тяжело ворочая во рту язык, ставший огромным и мешающим, как кляп, пробормотал Фогель.

— Я — честный вор! — заорал Слон. Ругательство, которое на зоне обычно применялось к опущенным, крепко зацепило Слона. — А вот ты флегон! — Он подскочил к Фогелю и ударил его.

Всего раз ударил, но с удовольствием, с вывертом, вкладывая в удар всю силу, которая накопилась в его большом разгневанном теле, а когда тот, потеряв сознание, рухнул на грязный пол, кивнул своим:

— Кончайте! Только так, чтоб подольше мучился.

Фогель был еще жив, когда его бросили в чан, до половины заполненный суррогатом будущей водки. Слон взял стоявшую неподалеку деревянную лопату и старательно помешал в чане.

— А ничего фогелевочка вышла! — пошутил он, и братва дружно засмеялась.

Подъезжая к большому запущенному дому неподалеку от сельниковской железнодорожной станции, Елизавета и Андрей увидели, как от него отъехало несколько машин.

— Кажется, бригада Слона, — кивнул им вслед Андрей. — Насчет других ничего сказать не могу, не знаю, но одна из машин точно джип Слона. Такой, с особыми фарами, в городе один.

— Наверное, мы попали на очередную разборку, — предположила Елизавета.

— Посмотрим…

Андрей остановил машину, и они направились к дому, удивляясь стоявшей вокруг тишине. Но оттого, что они увидели чуть позже, уже войдя в дом, переоборудованный под водочный цех, стыла кровь. Около дюжины мертвых тел скрючились в неестественных позах на полу, на нарах. Трупами были заполнены и три больших чана. В одном из убитых Елизавета и Андрей узнали Фогеля. Видимо, после того как утопили в суррогате, в него еще и стреляли — жидкость в чане окрасилась кровью, казавшейся почему-то слишком светлой.

— На этот раз Фогеля достали, — прокомментировала увиденное Елизавета, обойдя комнату и останавливаясь у чана с их первым клиентом.

Было в ее поведении что-то странное, неестественное. С одной стороны, слова звучали почти равнодушно, словно не о жуткой расправе говорила она, не искореженные смертью и страхом мертвые лица видела, а что-то обыденное и скучное. А с другой — в движениях проскальзывала нервозность и какая-то не совсем здоровая возбужденность.

Фогель после последней разборки с давним и лютым своим врагом стал недосягаем, в этом доме Елизавете и Андрею делать было нечего, и они, сев в машину, уехали.

— Достали Фогеля… — задумчиво повторила Елизавета, когда машина уже неслась по трассе в сторону города.

— А мне его жаль, — Андрею на этот раз почему-то не хотелось соглашаться с нею. — Толковый мужик был…

— А мне нет! — рассердилась Елизавета. Андрей и раньше, бывало, не во всем соглашался с ней, но сейчас ей стало это неприятно, отсутствие единодушия в суждениях она восприняла как трещинку в отношениях. Небольшую, может быть, заметную лишь ей, но трещинку.

— Что будем делать? Квартира на Пушкинской, похоже, уплыла, — спросил Андрей, не придав никакого значения гневу шефини.

— Нет! — резко, с какой-то визгливой ноткой возразила Елизавета. — Лопоухий ведь жив! Значит, ничего еще не потеряно. Виктор учил меня все и всегда доводить до конца, даже если результат будет отрицательным. И это помогло открыть «Синюю птицу», дать вам всем работу, приличную жизнь. Ты ведь считаешь свою жизнь приличной? Не так ли, Андрей?

— Так, Елизавета, я считаю свою жизнь приличной… А ты свою? — Второй трещинки в отношениях избежать не удалось.

— О! Моя жизнь прекрасна и удивительна! Даже сама себе завидую. — Елизавета наклонилась к Андрею и потерлась грудью о его руку, лежавшую на руле. — Едем к тебе?

Андрей, сидевший за рулем, на миг оторвал взгляд от дороги и скосил глаза на сидевшую рядом женщину. Она была сильно возбуждена. Ее всегда взвинчивало зрелище крови, смерти. А способ разрядиться, успокоиться Елизавета знала лишь один — в постели.

От такой перспективы Андрею вдруг впервые стало не по себе.

Григорий Федорович Литвинец проводил первую после возвращения из командировки пятиминутку и маялся привычной утренней головной болью. Тоскливо подумалось, что в последнее время что-то частенько стал перебирать, но, отмахнувшись от неприятной мысли и собрав всю оставшуюся волю, Литвинец попытался сосредоточиться на докладе начальника следственного отдела.

— В поселке Сельниково разгромлен подпольный водочный цех. Размещался в частном доме, сразу за железнодорожной станцией. Убито тринадцать человек — расстреляны, утоплены в чанах с суррогатом водки. Установлены личности некоторых погибших — хозяина дома, нигде не работающего пьяницы, его соседа, также нигде не работающего, трех бывших спортсменов. Кроме того, в числе убитых Фогель Эдуард Андреевич, предприниматель, владелец сети ларьков в городе. Есть подозрение, что цех принадлежал именно ему и расправились с ним конкуренты. Не исключено, что и второй такой же цех, находящийся на Игрени и тоже разгромленный, также принадлежал Фогелю и оба случая — эпизоды одного дела. Мы его передали в РУБОП.

— За прошедшие сутки зарегистрировано еще два убийства. Вчера, в четырнадцать часов, в мусорном контейнере на улице Резниковской найдено туловище мужчины без головы и рук. Должно быть, убийцы предполагали, что этот человек нам знаком, поэтому и уничтожили голову и кисти рук. Так и оказалось. Горелин Павел Петрович, привлекался, был осужден. У убитого редкий размер ноги. Настолько редкий, что башмаки ему приходилось шить на заказ. Проработали этот вариант, мастер-обувщик свою работу опознал, сообщил, что башмаки им сшиты для Горелина. Дело заинтересовало Казанцева из прокуратуры.

— Знаю, он сегодня уже звонил по этому поводу ни свет ни заря. Подозревает, что Горелин был связан с одной из квартирных банд, которую он сейчас раскручивает, — объяснил Литвинец. — Что со вторым убийством? — спросил он, ускоряя ход совещания.

— Дырнович Валентин Анатольевич, предприниматель, автомастерские за рынком. Вчера днем, около пяти часов, Дырнович приехал домой. По показаниям жены, он всегда в это