– Я не это имела в виду, – сказала Скарлет, не двигаясь с места. – Может, хотя бы попытаемся его допросить?

– Скарлет, послушай меня. Знает ли он что-нибудь, что может нам помочь? Да, вероятно. Но он не расскажет. Если только ты не собираешься пытать его, хотя вряд ли найдется что-нибудь страшнее того, что сделает с ним стая, если он проговорится. Мы уже знаем, где твоя бабушка. Возиться с ним – значит терять время.

– А что, если мы возьмем его с собой и предложим в качестве разменной монеты? – предложила она, наблюдая, как Волк собирает сумку.

Волк рассмеялся.

– Торг? За омегу? – Он указал на Рэна. – Он ничего не стоит. – И хотя отзвуки его голоса можно было услышать и под землей, Скарлет порадовалась, что временное помешательство ушло из его глаз.

– Он вернется к ним и расскажет, что ты со мной.

– Неважно. – Закинув сумку на плечо, Волк бросил последний взгляд на брата. – Мы окажемся там раньше него.

Быстро смеркалось. Казалось, лес навис над ними сплошной стеной теней под тусклым светом убывающей луны. Они миновали один транспортный узел и молча продолжали путь дальше на север. Завидев следующий, Скарлет воодушевилась, сердце забилось в надежде – по крайней мере, есть шанс, что пройдет какой-нибудь поезд. Но магнитные рельсы оставались безмолвны. Яркости экрана портскрина Скарлет было достаточно, чтобы время от времени освещать путь, но она была обеспокоена разряжающейся батарейкой и понимала, что вскоре они должны будут где-нибудь остановиться.

Волк уже не оглядывался назад каждые несколько минут, из чего Скарлет заключила, что он давно подозревал, что за ними следят.

Внезапно он остановился, а вместе с ним замерло и сердце Скарлет. Ей на секунду почудилось, что он снова услышал вой волков.

– Сюда. Должно сработать. – Он смотрел на бревно, упавшее так, что оно образовало мост над путями. – Что скажешь?

Скарлет последовала за ним, пробираясь через высокий куст.

– Я думала, ты пошутил. Ты действительно думаешь, что сможешь оттуда спрыгнуть на движущийся поезд?

Он кивнул.

– Не сломав ногу или что-нибудь еще?

Он ответил высокомерным взглядом.

Она пожала плечами:

– Все, что угодно, лишь бы подальше от этого леса.

Бревно было в нескольких метрах над ее головой, но она почти без затруднений взобралась на него, хватаясь за корни и камни на склоне. Услышав шипение, она повернулась и увидела, как лицо Волка на мгновение исказила боль, когда он подтягивался следом за ней. Она почувствовала себя виноватой.

– Дай посмотрю, – сказала она, беря его за руку и вытаскивая портскрин, чтобы осветить повязку. Крови не было. – Мне действительно жаль, что я тебя подстрелила.

– Правда?

Она задержала руку на повязке:

– Что ты имеешь в виду?

– Я уверен, что ты снова выстрелила бы в меня, если бы это помогло освободить твою бабушку.

– Да, я бы так и поступила, – ответила она. – Но это не значит, что потом не сожалела бы об этом.

– Я рад, что ты не последовала моему совету и не стала стрелять в голову, – улыбнулся он. Его зубы блеснули в свете портскрина. Пальцы коснулись кармана куртки Скарлет. От неожиданности она подпрыгнула.

Волк тут же убрал руку и сощурился от яркого света.

– Прости. – Скарлет повернула портскрин экраном вниз.

Волк обошел ее и надавил на бревно, проверяя на прочность.

– Кажется, выдержит.

Скарлет почудилась странная ирония в выборе слов.

– Волк, – позвала она, прислушиваясь, как ее слова эхом разносятся в пустоте леса. Он напрягся, хотя и не повернулся к ней. – Когда ты впервые рассказал мне о том, что покинул стаю, я думала, что это произошло несколько месяцев назад. Или даже лет. Но Рэн сказал, ты ушел совсем недавно.

Он взъерошил волосы и повернулся к ней.

– Волк?

– Прошло три недели, – прошептал он. Потом уточнил: – Меньше трех недель.

Она задержала дыхание, потом шумно выдохнула.

– Как раз тогда пропала моя бабушка.

Он опустил голову, отводя взгляд в сторону.

Скарлет задрожала:

– Ты сказал мне, что ты – никто, хуже мальчишки на побегушках. Но Рэн назвал тебя альфой. Разве это не высокое положение?

Она видела, как его грудь поднимается от медленного напряженного вздоха.

– А теперь ты говоришь, что ушел от них как раз тогда, когда похитили мою бабушку.

С отсутствующим видом он потер татуировку, храня полное молчание. Скарлет ждала, ее кровь начинала закипать. Наконец он решился взглянуть на нее. Портскрин заливал их ноги синевато-белым светом, но практически не освещал лица. В темноте она могла разглядеть только призрачные очертания скул Волка и его волосы – они торчали во все стороны, словно елочные иглы.

– Ты сказал, что понятия не имеешь, почему они похитили бабушку. Это была ложь, так?

– Скарлет…

– Так что же было правдой? Ты действительно ушел от них, или эта вся история придумана, чтобы доставить меня к… – Скарлет отступила. Лавина сомнений и вопросов накрыла ее. – Я и есть та миссия, о которой говорил Рэн? Та, которую отменили?

– Нет…

– А ведь отец меня предупреждал! Он говорил, что один из вас придет за мной. И вот ты появился. И ты один из них. Я знала, что нельзя тебе доверять, и все равно поверила…

– Скарлет, постой!..

Ее сердце отчаянно билось, кровь прилила к лицу. Она услышала, как Волк вздохнул и протянул руку к портскрину.

– Ты права. Я наврал тебе, что не знаю, почему ее схватили. Но ты – не та миссия, которую имел в виду Рэн.

Она развернула портскрин, освещая лицо Волка. Он заморгал, но не отвел взгляд.

– Но это имеет какое-то отношение к бабушке?

– Да.

Она прикусила губу, пытаясь справиться с гневом.

– Прости. Я знал, что, если бы рассказал тебе, ты бы мне не поверила. Понимаю, я должен был сказать, но… не смог.

Ее рука с портскрином задрожала.

– Расскажи мне все.

Последовала долгая пауза.

Слишком долгая.

– Теперь ты будешь меня презирать, – пробормотал он. Его грудь опустилась, он снова ссутулился, как тогда на задворках таверны под прожекторами ее корабля.

Скарлет так сильно прижала руки к бедрам, что у нее заболели кости.

– Рэн и я – мы оба оказались в группе, которая должна была вернуть твою бабушку.