Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эрик, его бастард от наложницы-дарешки, стал слишком популярен у народа. Начал пользоваться своей властью, а власть у него как у безопасника княжества немалая. Вот Кади и споткнулся об Эрика, вернее, об Эрика вместе с Гартнером. Тот тоже матёрый… Ястреб.
Ну, да ничего! Сегодня на совете всё встанет на свои места. Совет утвердит на троне его, Дилана, окажет доверие роду Говардов ещё на бесконечное множество лет, и все распри в княжестве закончатся. Только теперь надо будет не только правовым законом закрепить престолонаследие, но и магическим амулетом допускать к трону только прямых наследников! Всё-таки бастардам у трона не место. На Эрике убедился. Ишь ты, захотел сам князем стать! Щенок! А как отказывался раньше от любой власти. Лицемер!
Ничего, ничего! Сейчас на совете всё решится. К сожалению, нельзя просто разогнать всех этих престарелых идиотов. Надо делать вид, что уважаешь. Тьфу! – яростно сплюнул князь под ноги, не заботясь о чистоте пола. Он спешил. Из двенадцати советников на его стороне были шестеро. Плюс голос жреца – главного шамана. Князь был уверен, что шаман будет за него. Дилан всегда старался поддерживать жрецов. Освобождал храмы от налогов, дарил им богатые земли. Нельзя было с ними ссориться, потому что кроме них, никто не владел кровной магией и древними знаниями. Никто, кроме шаманов не мог тягаться с магами и ведьмами. Поэтому – да – шаманов надо было ублажать.
Новый помощник докладывал ему, что часть советников предлагает возвести на трон Эрика, а часть – Катарину. Ну, это уже вообще полный бред! Баба на троне! Тем более Катарина! Она, кстати, уже должна была выполнить его приказ: объединить части амулета на короткое время. Вторая часть является ключом к первой. И после активации, первая половина начинает воздействовать на мозг носителя. Теперь поведением Рэгана можно будет управлять через вторую часть амулета, которую надо, само собой, забрать у Катарины.
Сама Катарина после этого будет не нужна. Можно забрать её из королевства под любым предлогом. А, может, король и сам передумает. Как вдову её можно запереть в монастырь, никто и слова не скажет. Обычное дело! А вторую половину артефакта забрать себе и управлять поведением Рэгана самому.
У Дилана даже голова закружилась от перспектив и от успеха сложной операции. Он практически добился того, к чему стремился много лет. Сейчас требовалось только усмирить совет и получить в нём большинство. Дилан надеялся, что справится. Он резко остановился перед парадной дверью зала советов. Упрямо набычил голову и резко распахнул створки.
– Светлого дня, уважаемые! Начнём! – он занял место во главе стола.
– Начнём! – с угрозой в голосе мощным басом произнёс старый шаман, жрец главного храма, поднимаясь с места. – Совет двенадцати родов княжества Кенира, низлагает с трона князя Дилана Говарда за политику и методы правления враждебные своему народу. Все данные о преступлениях князя против народа Кениры есть у каждого члена совета на кристаллах. Они взяты из памяти бывшего помощника Кади и секретных документов. Низложить! – шаман бросил на стол первый чёрный камешек.
Дилан застыл от неожиданности, наблюдая эту картину. То есть эти недоумки уже обо всё договорились?! А его решили просто поставить в известность? Как бы не так! И он тайным сигналом вызвал личную охрану в зал.
А голосование продолжалось. Один за другим старейшины бросали камни. Все двенадцать – чёрные! В зал влетел отряд личной охраны князя. Старейшины вскочили с мест, хватаясь за оружие. Да, они старики, но раньше все были воинами и постоять за себя вполне могли. Две группы замерли друг против друга. Начинать новое правление с кровопролития в совете? Дилан властолюбив, но не дурак! Он жестом остановил своих людей и попытался достучаться до советников.
– Вы что?! С ума посходили?! В то время, когда наши договора с королевством висят на волоске, вы хотите сменить власть?! Идиоты!
– Они не висели бы на волоске, отец, если бы ты не трогал жену Ястреба, – Эрик вошёл в зал, потирая запястья и прокладывая путь своим гвардейцам. Теперь в зале было три группы вооружённых людей.
– Да, что с ней стало бы?! – картинно возмутился Дилан. – Посидела бы несколько дней взаперти, пока Ястреб не развёлся бы с ней. Ну, может, мои ребята не удержались и побаловались бы с ней. Бабы это любят, – усмехнулся князь. Ещё неизвестно, что там было у наёмников, она ведь провела с ними несколько дней. Жена! Тьфу! Подзаборная знахарка! – ощерился князь.
– Отец?! Ты сошёл с ума и перестал видеть реальность! Гарт выбрал эту женщину САМ. Сам, слышишь?! Значит, она ему дорога.
– Не бывает таких женщин, ради которых стоит затевать войны, – резко ответил князь. – У меня несколько жён и наложниц и что?! Я должен начинать войну из-за похищения одной из них?! Бред! Всегда можно договориться. Баба – это товар. Вместо его замухрышки я предложил ему княжну! И он бы согласился, но кто-то явно подсказал ему про девку в зале и всё сорвалась!
– Ты ослеп, отец! Не видишь результата своих действий. Королевское посольство покинуло нашу столицу. Катарина сидит под охраной в королевских покоях. У наших морских границ стоит королевский флот. Тебе мало доказательств гнева короля и герцогов против нас?! Хватит! К сожалению, годы не добавили тебе мудрости, – Эрик подал знак своим гвардейцам, одновременно обездвиживая отца.
Охрана князя ринулась было ему на помощь, но гвардейцы окружили их и обезоружили почти бескровно. Не считать же за ранения несколько скользящих ран. Почти все охранники князя сдались сразу.
– Я великий князь! – бился Дилан, пытаясь освободиться от магических пут. – Я княжил дольше всех государей. Я на троне почти двести лет! Вы все щенки против меня! Отпусти меня, Эрик, и я прощу тебя, – угрожающе зарычал он. – Это я первым заключил торговый договор с Порталеной. Разве от этого стало плохо?! Наши торговцы устремились в королевство. А через него – в степь. К нам пришли товары: зерно, вино, женщины! Это я первым заключил договор с пиратами на охрану наших кораблей. Теперь наш флот ходит по всем морям. Вы глупцы, если не понимаете этих преимуществ! Вы хотите всё это разрушить?!
– А приказ Катарине? – тихо спросил Эрик.
– Это был бы последний аккорд, победная точка в моей политике с королевством, – устало произнёс князь.
