Охотник тем временем направился в кабинет Рубинчика. Пинком открыл дверь и раздраженно спросил:

— Какого черта?

— Что случилось? — настороженно спросил Рубинчик, доставая из холодильника бутылку пива. — Ты не принес деньги?

— Все в порядке! — заверил Охотник. — Твоя доля денег со мной.

Он с наслаждением выпил залпом почти всю бутылку и вдруг спросил:

— Это что за новый алкаш у тебя ящики таскает?

— А-а! — махнул рукой Рубинчик. — Тимофеич опять в запое! Пришлось нанять другого, временно. Ну не с улицы, конечно! Он с рекомендацией!

— Знаю я ваши рекомендации! — проворчал Охотник, допивая пиво. — И вообще, я же просил до одиннадцати закрыть ресторан. Сейчас уже почти двенадцать, а у тебя народу больше, чем людей!

— Да тут только одна обслуга осталась! — заверил Рубинчик. — Сейчас всех отправлю, в сауне попотеем, пивка выпьем!

— Насчет сауны не знаю, а вот попотеть мне сегодня точно придется! — мрачно ответил Охотник.

20 августа 1994 года, 0.10.

Бобер предупредил бармена, что уходит.

— Хозяину покажись! — посоветовал бармен.

— Некогда, а то на метро опоздаю! — отмахнулся Бобер. — Да, когда тот тип будет в сауне, позвонишь по телефону, который я тебе дал, понял?

— Понял! — с готовностью кивнул бармен. Чего же не понять: хозяина и его гостя группа захвата будет брать тепленькими и разомлевшими в сауне.

Бобер выскочил из ресторана, но пошел не в сторону метро, а свернул в ближайший переулок. Там был припаркован старый потертый микроавтобус „рафик“. Бобер залез внутрь, удобно расположился на маленьком диванчике, взял трубку мобильного телефона. Набрал номер и доложил:

— Это Бобер. Объект прибыл.

Голос Хладова глухо ответил:

— Понял. Действуй по плану.

Бобер положил трубку на диван и устало потянулся. Потом достал из полиэтиленового пакета, который прихватил с собой из ресторана, бутылку ледяного пива. Открыл, отхлебнул, с наслаждением закурил и стал ждать звонка.

20 августа 1994 года, 0.25.

Рубинчик и Охотник сидели в предбаннике сауны. Вошел бармен, поставил ведерко со льдом, из которого торчали горлышки пивных бутылок и поднос с вареными раками, накрытыми салфеткой.

— Кто еще остался? — спросил Рубинчик.

— Только секьюрити! — сообщил бармен.

— Тогда свободен! — распорядился Рубинчик.

Бармен вернулся в бар. По дороге ему встретился охранник, направлявшийся в туалет. Он сказал бармену:

— Пошел уже? Подожди, сейчас за тобой дверь закрою.

— Иди-иди слей! — махнул рукой бармен. — Мне еще позвонить надо!

Охранник скрылся за дверью туалета. Бармен снял трубку телефона, набрал номер и сказал:

— Они оба в сауне.

— Хорошо! — ответил голос из трубки. — Дождись группы захвата. Все.

— Понял! — ответил бармен. Он положил трубку, достал сигарету и поднес к ней зажигалку.

В этот момент сидящий в фургончике Бобер сказал:

— Аминь!

И нажал красную кнопку на маленькой черной коробочке с проводом, подсоединенным к автомобильной антенне.

Бармен не так и не успел закурить последнюю в своей жизни сигарету. Последнее, что он услышал, — звук сливаемой из бачка воды, донесшийся через открытую дверь туалета. И почти одновременно увидел, как пол становится дыбом, а из обломков бетона и паркета выбивается пламя. Это было последнее, что он увидел в своей жизни. И еще успел подумать, что группы захвата, пожалуй, не будет.

20 августа 1994 года, 0.35.

Никифоров уже спал, когда его разбудил телефонный звонок. Это был Сучков.

— „Тропикаль“ десять минут назад взлетел на воздух! — возбуждено сообщил Сучков.

Никифоров несколько минут молчал, осмысливая услышанное.

— Виктор Петрович, вы все поняли? — осведомился Сучков.

— Да-да! — очнулся Никифоров. — Что там сейчас?

— Приехали пожарные, „скорая помощь“. Внутри сильный пожар. Судя по всему, разрушены перекрытия двух верхних этажей над рестораном. Какие будут указания?

— Продолжайте наблюдение. Если начнут выносить тела, проведите опознание.

— Понял.

Никифоров положил трубку, еще несколько минут посидел, осмысливая ситуацию. Мелькнула мысль, что снова накрылись выходные, — мелькнула и пропала. Никифоров наконец вышел из состояния оцепенения и позвонил Хладову. Хладов был у себя в кабинете. Никифоров доложил о взрыве „Тропикаля“.

— Опять криминальные разборки! — прокомментировал Хладов ситуацию. — Этот хозяин „Тропикаля“ Рубинчик — еще тот тип. Виктор Петрович, сразу с утра — ко мне на доклад! Обсудим ситуацию. А пока отдыхайте.

Но сон уже пропал. Никифоров отправился на кухню, налил в кастрюльку молока и поставил греть на плиту. Стакан теплого молока он всегда использовал вместо снотворного. Пока молоко грелось, Никифоров размышлял о возможном развитии событий.

Итак, Хладов, используя свои личные связи, ликвидировал Охотника. Интересно, а знал ли Хладов, что ресторан закроется раньше обычного? Хотя какая для Хладова разница: похоронить под руинами трех совершенно посторонних людей или три десятка, если вместе с ними погибнет опасный противник!

Впрочем, Никифорова сейчас больше занимал один вопрос: кто следующий? И он не мог дать на него однозначный ответ.

20 августа 1994 года, 2.20.

В отличие от Никифорова Лаврову вовсе не пришлось греть себе стакан молока, чтобы поспать. Он уснул сразу же, едва сел на заднее сиденье старенькой „копейки“ Кравцова.

Последние три часа он провел в отделении, рассказывая о перестрелке на Таганке вначале следователю угро, а затем полковнику из РУОПа. Лавров не стал упоминать про унизительные для себя подробности, а заявил, что просто оказался у интересовавшего его дома одновременно с другими заинтересованными лицами. Зато он подробно рассказал все, что ему удалось узнать о Рустаме Карамове.

— Значит, Рустам Карамов нанял киллера для убийства своего брата, чтобы завладеть деньгами Гири! А Гиря вычислил его, да сам нарвался! — задумчиво проговорил руоповец. — Крутой парень этот Сережа. На кого же он работает? Ладно, Акбара завалил, но Гиря! Вор в законе известный, не какой-нибудь „апельсин“! Ладно, будем ждать информацию от агентуры. Не может одиночка так нагло и уверенно работать!

— По моим данным, на этом Сергее еще шесть заказных убийств, — заметил Лавров. — И все одного типа, с использованием одного и того же оружия, одним и тем же почерком. Как он выходит на заказчиков, если работает в одиночку, если не принадлежит ни к одной из группировок?