– Мы всего лишь идем по следу, – поспешила она прояснить ситуацию. – Возможно, он к чему-то приведет, возможно – нет… Так или иначе, Леа не будет забыта. Я не забуду о ней. – И это было правдой.

– Мы впали в такое отчаяние, что три года назад заказали плиту на кладбище… Понятно, что под плитой никого нет, но люди, проходя мимо, прочтут имя. И узнают, что однажды жила на свете прекрасная молодая девушка, по имени Леа Мьюлак, и будут помнить о ней, даже когда мы оба умрем…

Настоящей драмой для этой матери было не то, что дочь умерла, а то, что она умерла молодой, а значит, не прожила свой век.

– Не знаю, шутка ли это или, наоборот, знак искреннего сострадания… Я и в полиции об этом говорила, но и они не смогли объяснить… Может, это и не важно…

Мила не понимала, что Барбара имеет в виду. Она обменялась взглядом с Беришем, но и тот пребывал в недоумении.

– Что не важно? – переспросила бывшая сотрудница Лимба.

Мать погибшей девушки снова подняла на нее взгляд:

– С тех пор как мы поставили плиту, каждый год в день исчезновения кто-то оставляет там черную розу.

16

Способ действия серийного убийцы подобен рецепту торта.

Мила повторяла про себя это удачное сравнение. Если ты что-то делаешь определенным образом и у тебя получается хорошо, зачем пытаться делать это по-другому?

Но, даже сохраняя основные параметры, серийный убийца может менять способ действия от преступления к преступлению: злодей, как пирожник, накапливая опыт, стремится к совершенству.

По этой причине многие криминологи, решая, один ли серийный убийца совершил конкретный ряд преступлений, сбрасывали данный критерий со счетов: в самом деле, весьма вероятно, что между первым и последним убийством серии обнаружится столько явных отличий, что возникнет впечатление, будто их совершили разные люди. Это особенно отражалось на судебном процессе, где ушлый адвокат мог сыграть на несостыковках и снять обвинение с подзащитного.

Вот почему профайлеры стали базироваться на другой доминанте поведения серийного убийцы. На той, которая всегда оставалась неизменной.

Автограф.

– Серийный убийца совершает преступление, удовлетворяя свою потребность, – растолковывала Мила Беришу, пока тот вел машину сквозь пелену дождя. – Чтобы убийство полностью удовлетворило его, есть что-то такое, что он обязан сделать. Например, если его потребность состоит в том, чтобы причинять боль и устанавливать свою власть над жертвой, он не сможет обойтись без проявлений садизма или унижения; это и станет автографом.

Общий знаменатель преступлений.

– Но отличия способа действия от автографа зачастую почти не заметны, – оговорилась она.

Мила помнила дело налетчика, грабившего банки, который заставлял заложников раздеваться, а потом фотографировал их. Такое поведение не приносило пользы, не было необходимым для ограбления, наоборот, налетчик рисковал, тратя время на ненужные действия.

То был его автограф, свидетельствовавший о неодолимой потребности.

Другой грабитель, тоже заставлявший заложников раздеваться, не фотографировал их. Действовал из чисто практических соображений: оставшись голышом, они постесняются смотреть на него, а значит, вряд ли смогут на допросе в полиции описать его внешность.

Но Бериш по-прежнему не понимал:

– Какое отношение эти речи об автографе серийного убийцы имеют к черной розе, которую Барбара Мьюлак каждый год находит на символической могиле своей дочери?

– Поехали в Лимб, и я тебе объясню: похоже, мы совершили ошибку, – только и сказала Мила.

Несмотря на непогоду, движение было оживленным и не застопоривалось. Температура воздуха опустилась на несколько градусов, и дальнейший прогноз не обещал ничего хорошего.

Мила и Бериш приехали в Управление к пяти вечера.

Вечером в воскресенье в здании было мало народу, но они молились, чтобы не наткнуться на кого-нибудь, кто бы их узнал и донес Шаттон, что видел их вместе.

В Зале Затерянных Шагов Мила пристроила ноутбук, взятый у Барбары Мьюлак, на угол стола и поставила его на зарядку: кто знает, сколько времени его не включали.

– Компьютером девушки займемся позже, – сообщила она Беришу.

И, усевшись перед старым терминалом, принялась искать то, что надеялась найти в подтверждение своей догадки.

В базе данных по убийствам имелся раздел, посвященный «маловажным жертвам». Неполиткорректно так говорить о людях, погибших в результате своего образа жизни, но в сущности именно об этом и шла речь. Тот, кто торгует наркотиками, занимается проституцией или принадлежит к банде, имеет больше шансов быть убитым. Иногда это определяют также как профессиональный риск.

Милу интересовали именно проститутки, и, ограничив поиск такими параметрами, как «светлые волосы», «очки» и «удушение руками», она получила список из шести убийств, произошедших с 2013 года до настоящего времени.

– Вот тебе и автограф, – возликовала она. – Серийный убийца не оставил своего дела: он просто пошел на хитрость.

Чтобы действовать беспрепятственно, он поменял один ингредиент в рецепте, подумала Мила. Студенток на проституток. Задушенная студентка – исключительный случай, а проститутки ежедневно подвергаются такому риску.

– Не понимаю, – недоумевал Бериш. – Значит, Норман Лут невиновен – или серийных убийц изначально было двое?

Мила указала ему на стул рядом с собой.

– У меня есть версия, посмотрим, убедит ли она тебя… – Догадка воодушевила ее, ей не терпелось поделиться с бывшим коллегой. – Норман Лут заходил в «Дубль», это подтверждают его дневники, исписанные числами. В виртуальном мире Лут присутствует при воплощении фантазий другого игрока, которому нравится душить светловолосых студенток в очках.

Мила на своем опыте испытала, что значит войти в чье-то больное воображение: никогда не забыть ей, что она почувствовала, исполняя роль Карла Андерсона, кромсающего острым клинком жену и дочерей.

– Лут психически нестабилен, и, когда такие же преступления совершаются в реальном мире, он проникается мыслью о своей виновности, идет в полицию и признается в содеянном, со всеми подробностями… Но поскольку во время убийств он находился в психиатрической клинике, получается, что совершить их он не мог, и его отпускают.

– Но история с Лутом, закончившаяся его самоубийством, чему-то научила настоящего серийного убийцу, – вступил Бериш, который уже начал кое-что понимать. – Если он не хочет быть пойманным, следует изменить способ совершения преступления так, чтобы все подумали, будто серия прервалась… Поэтому он заменил студенток на проституток.

– Его автограф – внешность жертвы. Чтобы полностью удовлетворить его потребность, она должна быть всегда одна и та же: светлые волосы и очки.