— Договорились, — улыбнулся Богар, но вдруг резко изменился в лице. — А они что здесь забыли?

Проследив за его взглядом, я увидела Бранда, который сидел с друзьями в дальнем конце зала и обнимал Розаль. Муж смотрел прямо на меня и явно что-то замышлял. Предчувствие грядущих неприятностей заставило внутри все сжаться.

— Ух, — вернулась за стол Рафира, а следом подошла и Жаннет, — здесь всегда самые веселые танцы! И музыканты замечательные!

— А где Ган и Ивар? — с тревогой спросила я.

— Они пошли вниз, переговорить с Хорном, — недовольно поджала губы Комор. — Данласу приспичило срочно решить какой-то вопрос.

— Кого я вижу! — услышали мы грубый голос и обернулись. — Фира, ты ли это? Отлично выглядишь!

К нашему столу подошел Бранд в компании Рекара и Церна. Парни заняли свободные стулья без приглашения.

— Отстань, Церн, — нахмурилась Рафира и отодвинулась подальше.

Парень закинул руку на спинку ее стула и навис над девушкой.

— Ты стала такая красавица, — скабрезно ухмыльнулся он, демонстративно заглянув ей в декольте. — Давай потанцуем.

— Не хочу, — наотрез отказалась она. — Я устала. Тебя вон девчонки с бытового ждут, все глаза проглядели. Ступай к ним.

Церн бросил небрежный взгляд через плечо на столик, за которым сидели их спутницы.

— Надоели, — скривился он. — Вот ты совсем другое дело.

Рафира покраснела и попыталась прикрыться руками, не зная, как избавиться от назойливого парня, поедавшего ее жадным взглядом.

— Жаннет, как тебе в спецгруппе? — придвинулся Рекар к нашей красавице. — Смотрю, ты совсем освоилась среди этого сброда.

— Ты бы помалкивал, Лантис, — мгновенно обозлилась Комор. — Главный позор высшего света это твоя семейка. Как там Камилла? Еще не осчастливила тебя своим согласием? Или твоя мамочка мало ее родне заплатила? Все же укрепление шаткого положения ее сынка дорогого стоит.

— Какая же ты язвительная, Жанни, — с довольным видом протянул парень. — Но красивой девушке можно многое простить. Правда, если она умеет заслужить прощение.

Рекар обнял Жаннет и, притянув к себе, полез целоваться. Комор забилась в его руках, силясь оттолкнуть Лантиса.

— Оставьте девушек в покое! — закричал Богар, вскакивая на ноги.

— Уймись, — угрожающе произнес Бранд и резко дернул Палиса за руку, отчего тот упал на свой стул. — Ничего такого парни не делают. Пощупают слегка девчонок и все.

Церн тоже вовсю приставал к Рафире, игнорируя ее попытки дать отпор. Я выскочила из-за стола и бросилась к лестнице. Если капитан и Ивар внизу, нужно срочно позвать их, иначе девчонкам не поздоровится.

— А ты куда? — услышала я за спиной голос Бранда. — Я хотел с тобой поговорить.

Лестница была совсем рядом, когда Бранд схватил меня за руку и потащил в узкий коридор, ведущий к туалетным комнатам.

— Пусти! — прошипела я вырываясь.

— С радостью, — усмехнулся он, прижав меня к стене мощным телом, — но чуть позже. Помнишь, о чем мы говорили на полигоне? Ты согласна потренироваться со мной в паре?

— Нет! — отчеканила я, упираясь ему в грудь руками. — И не надейся.

— Жаль, — деланно опечалился он, вздохнув и погладив меня по щеке. — Придется убедить.

Неконтролируемая паника сковала меня, не давая пошевелиться. Мой собственный муж принимал меня за другую девушку и проявлял совершенно определенный интерес.

Бранд хотел меня поцеловать, но я отвернулась, и его губы заскользили по изгибу шеи. Чувство невыносимого отвращения затопило сознание.

— Перестань! — закричала я, зажмурив глаза.

Внезапно все прекратилось. Меня больше никто не держал. Я посмотрела по сторонам и увидела Гана, держащего Бранда за горло на вытянутой руке. Саус болтался навису и силился ослабить стальную хватку капитана.

— Еще раз увижу рядом с ней, пощады не жди, — тихо произнес Ган, но от его голоса повеяло таким жутким холодом, что Бранд мгновенно перестал дергаться.

Капитан отшвырнул его в сторону. Саус врезался в стену, упал на пол и затих. Ган схватил меня за руку и потянул за собой. Мы сбежали вниз по лестнице и устремились на выход.

— Погоди, — взволнованно попросила я. — Там девчонкам нужна помощь.

— Ивар справится, — отрезал капитан не останавливаясь. — Мы уходим.

На улице Ган активировал портальный амулет и, подхватив меня на руки, шагнул в воронку перехода. Мы оказались на лужайке перед нашим домом. Капитан быстро взошел на крыльцо, открыл дверь и занес меня внутрь.

В кромешной темноте ничего нельзя было разобрать. Освещение давно выключили.

— Отпусти меня, — робко попросила я.

— Нет, — отрезал он и понес меня дальше.

Не доходя до лестницы, Ган свернул к учебным аудиториям и ногой вышиб дверь одной из них. Мы оказались внутри. Лунный свет заливал комнату, позволяя разглядеть мебель и не упасть. Капитан усадил меня на подоконник и встал, плотно прижимаясь к моим ногам.

Смотреть ему в глаза было почему-то стыдно, и я отвернулась. Ган положил руки мне на плечи и слегка сжал их.

— Никто не имеет на тебя права, — безапелляционно выдал он, а я обескуражено застыла. — Ни Саус, ни куратор, ни кто бы то ни было еще. Слышишь?

Капитан взял меня за подбородок и заставил смотреть ему в глаза.

— Мне невыносима сама мысль, что кто-то может прикасаться к тебе, — отчеканил он и впился в мои губы жестким поцелуем.

Я растерялась от его напора и не знала, что предпринять. А Ган ласкал языком мои сомкнутые губы, стремясь проникнуть внутрь. Одной рукой он обнял меня, не давая отстраниться, а второй принялся поглаживать грудь. Тонкая ткань платья не спасала, скоро соски затвердели и стали невероятно чувствительными. Я перестала сопротивляться и изогнулась в его руках. Ган уловил перемену, оторвался от моих губ и хрипло произнес:

— Позволь быть с тобой. Не отталкивай меня. Я больше не выдержу твоей холодной учтивости.

Я с трудом соображала, что он говорит. Тело словно жило своей жизнью и мне уже не подчинялось, требуя новых ласк. Протяжный стон сорвался с моих губ, и Ган, процедив что-то неразборчивое сквозь зубы, снова начал неистово целовать меня, а я отвечала ему, обнимая за широкие плечи.

В прихожей хлопнула дверь, и послышались громкие голоса ребят. Но нам было совсем не до них. Ган расстегнул платье и, спустив его с плеч, продолжал ласкать мою обнаженную грудь. Все происходящее казалось нереальным сном. Непреодолимое желание выворачивало изнутри, заставляя стонать снова и снова. Внизу живота все горело огнем, требуя прикосновения. Ган будто догадался о моих желаниях, задрал подол и, скользя сильными руками по бедрам, устремился к самому сокровенному.