что стоял рядом с феей, такой же опустошенный и усталый, как мы все. – Не знал, что феи обладают даром предвиденья.

– Они им не обладают, – хрюкнули из темноты. – А вот фамильяры моего рода – да. Энн, ты должна что-нибудь придумать! Наступило время твоей магии.

– Но я не…

– Ты что-нибудь придумаешь, слышишь? Я знаю. Ну?!

В первый момент я разозлилась. Как можно требовать от человека того, о чем он сам не знает? «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что!» Ненавижу, когда со мной так поступают! Этот хрюндель в судейском парике наверняка блефует. Ничего он не знает, просто пытается меня спровоцировать. Думает, этого достаточно, чтобы моя так называемая магия…

И тут я кое-что вспомнила. Именно потому, что он меня разозлил. Вспомнила, как спасли меня. Я ведь тогда тоже разозлилась.

Чуть выше в стене была небольшая арка. Если зажечь факел и встать туда, меня станет видно из любой точки. Даже тем, кто от страха прячется сейчас в самой тени.

– Рут, мне нужен факел. И пусть твои термиты сделают несколько ступенек вот в ту выемку. Наверху, видишь?

– Да.

Рыжий кивнул, но тут же повернулся к милорду. Все же последнее слово всегда было за ним.

– Делайте, что она говорит, – хрюкнул Букля, и лорд согласно кивнул.

Конечно, я не знала, сработает моя идея или нет, но ведь другого выхода все равно не было. Сжимая горящий факел, я забралась в арку.

– Вы должны разозлиться! Слышите? Призраки напали на меня, и я исчезала. Так же, как и вы. Но нельзя сдаваться! Это же ваш мир, каким бы он ни был. Ваша деревня, ваше чудовище в замке!

Мне показалось, глаза лорда Харди вспыхнули во тьме при этих словах, но самым удивительным было не это, а то, что огоньки, заполнившие Гномью впадину, вдруг стали ярче настолько, что пришлось зажмуриться.

– Призраков нужно прогнать. Да, они страшны, но нас больше! Так не бывает, чтобы жалкие страхи и бледные воспоминания, прячущиеся в густом тумане, победили тех, кому есть за что бороться. Вы сильнее, потому что… Потому что в ваших сердцах есть любовь!

Наверное, я переборщила с откровенным, неприкрытым пафосом, но это сработало! С громкими хлопками, похожими на звук готовящегося в микроволновке попкорна, из темноты появились люди! Из плоти и крови, вполне себе живые и злющие как черти. Из догорающего костра мужчины вытаскивали еще тлеющие головешки и, перекинув их через плечо, карабкались по выдолбленным термитами ступенькам вверх, не обращая никакого внимания на кричащего лорда Харди, пытающегося призвать эту армию зомби хоть к какому-то порядку!

– Оставьте их, – устало заметила я, вспомнив, как долго сама не могла прийти в себя. – Они сейчас не осознают, что делают, но скоро это пройдет.

– Пройдет, конечно, вот только они всей своей дружной толпой отправились сражаться с призраками, а это значит, сейчас все повторится сначала! – Рут от отчаяния запустил руки в ярко-рыжие кудри.

– Летим за ними! – скомандовал лорд Харди, и вдруг я почувствовала, что сильные руки резко, но одновременно нежно подхватывают меня и прижимают к себе. – Энн? Энн, вы в порядке?

– Я? Да…

– Вы бледны. Потратили слишком много сил. У нас не осталось зелья, но с помощью феи сделать его нетрудно. Потерпите немного.

«Богомол» летел над разъяренной толпой жителей деревни, карабкающихся по склону вверх – туда, где манящая, словно из сказки, тропинка вела к деревне, скрытой туманом. Как раз по такой дорожке, беззаботно напевая, шла в деревню к бабушке Красная Шапочка, помахивая корзинкой с еще теплыми пирожками.

– О чем задумалась? – хрюкнул Букля.

– Да так… сказку вспомнила.

Я замолчала, чувствуя, что каждый из нас думает только об одном: что же сейчас будет? Пелена белесой дымки окутывала тающие во тьме очертания игрушечных домиков. Где-то там, в глубине, прятались монстры, готовые растерзать смельчаков. Мне стало не по себе. Это мои слова заставили людей броситься чудовищам прямо в пасть! И если с ними что-нибудь случится…

– Что будем делать? – спросила я у лорда Харди.

– Надеяться на наше тайное оружие, – не отрывая бинокля от глаз, ответил маг, стараясь перекричать шум ветра и вращающихся лопастей.

– Какое?

– Вы, Энн! Ваша магия – то, на что остается надеяться. Вы же сами говорили? Зачем-то же мы взяли вас с собой?

– Не смешно.

– Никакой иронии, Энн. Истинная правда. Боюсь, больше нам… надеяться… не на что!

Внезапно пропала видимость, и «Богомол» начало отчаянно трясти.

– Падаем, – успел прохрипеть Рыжий, изо всех сил рванув рычаг управления на себя.

– Госпожа Беллс! Спасайте Энн и господина фамильяра!

– А как же вы?! – только и успела я крикнуть, чувствуя, как руки феи, став вдруг невероятно сильными, обвили за талию и мы, все трое, вывалились из машины. – Нет! Они же погибнут!

– Заткнись и не дергайся, бестолочь, не то она нас уронит. С ними ничего не случится, ясно?

Если бы мой фамильяр был собакой, он бы меня укусил. Кошкой – исцарапал. Но он был маленькой свиньей, зато говорящей, поэтому все, что ему оставалось, – продолжать называть меня бестолочью нерадивой. Сердце стучало как бешеное. Сквозь гул крови в ушах послышался голос.

Это что, Букля? Низкий, звучный, таинственный голос пел на странном языке. Сила – древняя, магическая – чувствовалась повсюду, усыпляя и успокаивая. Однажды, когда я была совсем маленькой, мы с мамой поехали отдыхать в Дагестан, в гости к ее однокурснику. Вместе с запахами специй, палящим солнцем и улыбкой дяди Дато (так его звали) детские воспоминания хранили напевы муллы (мечеть находилась недалеко от дома, где мы жили). То, что я сейчас слышала, напоминало те утренние молитвы.

Облако золотой пыли укрыло нас, плавно парящих в ночном небе, оно же скрыло «Богомола», вот только он не парил, а падал, стремительно превращаясь в маленькую золотую звездочку… Они погибнут – лорд Харди, Рут и невозмутимый дворецкий пыльного замка. Погибнут, уйдут, оставив меня одну, так же как когда-то мама.

– Букля! Пожалуйста, сделай что-нибудь! Беллс?! Мы не можем… Я не могу их потерять!

– Не мешай! – зазвенел прямо в ухо рассерженный колокольчик. – Ты и впрямь бестолочь, а еще ведьма с собственным фамильяром! Букля вызывает духов предков, поет песню рода. Они должны помочь. Да и я справляюсь – не могу держать их так высоко, как нас, но они же не падают!

Боль понемногу отпускала. Дышать стало легче. Я присмотрелась: действительно, там, внизу, облачко пыльцы висело, покачиваясь, в воздухе. Мне стало стыдно. Вместо того чтобы помочь, развела панику! А еще хвасталась