В то же время Кейтлин не могла просто продолжать сидеть и смотреть на эту сцену. Какую бы игру ни придумала для неё судьба, она не хотела в ней участвовать. Ей нужно было уйти из этого места, покинуть этот шумный паб, вдохнуть свежего воздуха и разобраться в своих мыслях. Если она не уйдёт отсюда прямо сейчас, то натворит глупостей, или сделает поспешные выводы, или скажет то, о чём потом пожалеет.

Кейтлин резко поднялась с места и взяла Скарлет за руку.

Калеб тоже встал. «Куда ты идёшь?» – озабоченно спросил он.

В этот момент Кейтлин была не настолько уравновешена и не доверяла себе, чтобы отвечать, зная, что может сказать совсем не то, что думает. Она молча вязала Скарлет за руку и начала пробираться к выходу.

«Кейтлин, ты всё неправильно поняла, – кричал ей вслед Калеб. – Всё не так, как ты думаешь. Это было сотни лет назад!»

Кейтлин крепче сжала руку Скарлет, расталкивая людей. Наконец она добралась до лестницы и поднялась по ступеням.

«Мамочка, куда мы идём?» – спросила Скарлет.

Кейтлин не ответила. Она была поглощена собственными мыслями. В голове громом гремели слова Калеба. Сотни лет назад. Ей отчаянно хотелось верить, что прошлое осталось в прошлом. Она сделала глубокий вдох, заставляя себя поверить Калебу.

Выбравшись на улицу, Кейтлин остановилась. На свежем воздухе ей сразу же стало легче. Глубоко дыша, она пыталась успокоиться. Она хотела верить Калебу. В прошлом она не раз совершала ошибку, не давая ему шанса всё объяснить. Кейтлин знала, что пришло время взрослеть, становиться лучше и учиться на собственных ошибках. Она должна была ему поверить.

Умом она понимала, что Калеб был ни в чём не виноват. Понять это сердцем было гораздо сложнее. Она видела взгляд Калеба. Она видела взгляд Вайолет. Она видела, как они смотрели друг на друга. Женское чутьё подсказывало Кейтлин, что чувства между ними ещё остались.

Кейтлин была на распутье. Что делать дальше? Часть её хотела убежать, как она всегда делала раньше, чтобы спрятаться от Калеба и всех остальных.

Другая её часть, которая только начинала зарождаться, подсказывала ей, что необходимо вести себя по-взрослому. Быть терпеливой. Дать каждому возможность высказаться. Всё хорошенько обдумать. Не делать поспешных выводов. Пора было взрослеть.

«Мамочка, мне не хорошо», – вдруг сказала Скарлет.

Эти слова вывели Кейтлин из ступора. Опустившись на колени, она посмотрела на дочь, убрав пряди волос с её лица, и заметила испарину. Она достаточно хорошо знала Скарлет, чтобы понять, что с ней было что-то не так. Скарлет выглядела бледной и больной.

Девочка опустила руки и почесала ноги.

Кейтлин опустила глаза и похолодела от страха: все ноги были в рубцах. Это были следы укусов.

В этот самый момент Кейтлин заметила несколько пробегающих мимо крыс.

Укусы на ногах. Большие кровоточащие укусы.

У Кейтлин перехватило дыхание, когда она поняла, что это были за укусы – это были укусы блох.

Кейтлин старалась отогнать от себя тревожные мысли. Укусы блох не обязательно должны были означать чуму. При этом Кейтлин понимала, что ничего хорошего от них всё равно ожидать не приходится.

«Мамочка, мне плохо», – вновь сказала Скарлет. После этих слов она неожиданно потеряла сознание.

Благодаря молниеносной реакции Кейтлин сумела её поймать.

«Скарлет? СКАРЛЕТ!?» – в отчаянии кричала Кейтлин.

Девочка не отвечала.

Спустя какое-то время Скарлет открыла глаза. Выглядела она смертельно больной.

«Мамочка, давай пойдём домой?»

«Конечно, дорогая», – ответила Кейтлин, едва сдерживая слёзы.

Скарлет вновь закрыла глаза. Кейтлин взяла её на руки и взмыла в воздух, летя так быстро, как никогда раньше. Она знала, куда ей следует направляться: только один человек на земле мог помочь смертельно больной девочке.

Эйден.

Калеб сидел и смотрел, как Кейтлин уходит из таверны. Он был в шоке, не веря, что всё это происходит на самом деле. Пару минут назад все веселились и наслаждались праздником, одним из лучших дней в их жизни, чудесным праздником по поводу помолвки, отличной пьесой и хорошим вечером в окружении друзей. Казалось, лучше и быть не может.

А потом идиллия разрушилась, как карточный домик. Всё произошло так неожиданно. Калеб никак не думал, что встретит здесь Вайолет, о которой он не вспоминал вот уже несколько столетий. Встреча стала для него шоком и лишила дара речи. Он не знал, что ей сказать, а также не знал, что сказать Кейтлин. Всё произошло так быстро, что он совершенно оторопел. Не успел Калеб прийти в себя, как Кейтлин ушла.

«Кейтлин!» – вновь позвал он её.

Всё без толку. Она уже прошла через плотную толпу посетителей, держа за руку Скарлет и направляясь прочь из паба.

Калеб хотел тут же направиться за ней. Он так бы и сделал, но потом решил, что для начала неплохо было бы проветриться, успокоиться и спокойно всё обдумать. Он хотел дать Кейтлин несколько минут, чтобы прийти в себя, а потом он пойдёт и поговорит с ней.

Пока он хотел узнать, что здесь делала Вайолет. Он не хотел показаться грубым и уходить, так с ней и не поговорив.

«Какая она чувствительная», – сказала Вайолет, глядя на Калеба и улыбаясь.

Калеб не оценил её чувства юмора и не улыбнулся в ответ.

«Как ты меня здесь нашла? – спросил он. – Что ты вообще здесь делаешь? Когда я последний раз о тебе слышал, ты жила в Швеции».

Вайолет улыбнулась. «Это было пять веков назад, – ответила она. – Люди переезжают с места на место. Последние 200 лет я живу в Лондоне».

«Ты за мной следила? – спросил Калеб. – Тебе что-то от меня надо?»

Калеб нервничал, полагая, что Вайолет следила за ним, желая разрушить его отношения с Кейтлин и, возможно, вернуть его.

С другой стороны, для Калеба подобное её поведение казалось странным, ведь она никогда такой не была. Вайолет всегда была одиночкой, и когда они расстались несколько сот лет назад, она ни разу не пыталась связаться с ним.

«Не льсти себе, – резко ответила Вайолет. – Глупо думать, что я живу в Лондоне только ради того, чтобы встретить тебя или посмотреть пьесу Шекспира. Это очень популярная таверна. Мир вовсе не крутится вокруг тебя, Калеб. Так случилось, что я тоже оказалась здесь и встретила тебя, вот и всё. Ничего больше».

Калеб вздохнул, расслабившись. Все сидящие за столом тоже расслабились. Всеобщее напряжение спало.

«Я уже ухожу, – добавила Вайолет. – Думаю, мне не стоило останавливаться, чтобы поздороваться. Я просто ожидала, что ты будешь более вежливым, чем раньше».

Теперь Калеб чувствовал себя неудобно. Вайолет была права. Она не сделал ничего дурного, и ему следовало повести себя более сердечно, более вежливо.